— «Ю-Джей», как слышите? Доложить обстановку! — спросил он в эфир.

— Слышим нормально! Летим прямо над вами! Красиво идёте, командир!

Шоссе плавно поворачивало вправо. Робертсон собрался отдать команду на остановку, и в этот момент машину тряхнуло. Земля вздрогнула. Вокруг, насколько хватало глаз, взметнулись облака пыли. Асфальт мгновенно покрылся трещинами и складками. Капитан ощутил себя муравьём на коврике, который выбивает деловитая хозяйка.

— Тормози! — запоздало скомандовал он. Водитель уже отпустил акселератор и плавно прижимал педаль тормоза.

Вторая машина вошла в поворот. Её переднее колесо вильнуло на возникшем бугорке, она встала «на два колеса» и на следующей выбоине легла на бок. Водитель третьей машины ударил по тормозам, она пошла юзом и впечаталась бортом во вторую. Высекая искры из асфальта и поднимая тучи пыли, обе машины вылетели на обочину.

— Сдай назад, — скомандовал Робертсон водителю. Тот кивнул и, глядя в зеркало заднего вида, аккуратно подрулил к месту столкновения. Чуть поодаль садился облепленный солдатами вертолёт.

Робертсон выскочил из кабины, постучал по задней двери второго кунга:

— Все целы?

Дверь распахнулась, показался командир группы «Ю-Ай».

— Вроде все.

— Хорошо, — капитан развернулся к вертолёту.

Он ведь должен был подобрать шестерых — откуда эта толпа? Не дожидаясь полной остановки винтов, «толпа» двигалась к нему. Возглавлял её невысокий сухощавый мулат. Приблизившись к Робертсону, он вскинул ладонь к каске:

— Старший лейтенант Салливан, миротворческий контингент ООН.

Капитан представился в ответ. Из вертолёта появились парни группы «Ю-Джей». Они тащили за собой мальчишку со связанными за спиной руками и чёрным матерчатым мешком на голове.

— Спасибо вашим ребятам, капитан. Если бы не они…

— Не за что, старлей, — отмахнулся Робертсон. — На одной стороне воюем.

— Командир! Задание выполнено, третье дитя захвачено! — бодро отрапортовал Яшода.

Капитан снял мешок с головы мальчишки. Тот оглядывался, подслеповато щурясь на солнечный свет. Робертсон, в свою очередь, разглядывал пленника. Вышел, значит. Самоубийца хренов.

— Икари-сан, и зачем было выходить? Вы же собрались уничтожить этот мир, так и оставались бы там, в Еве.

Синдзи одарил капитана угрюмым взглядом исподлобья, но промолчал.

— Этот мир обречён, и вы вместе с ним. Чего тянуть?

— Захотелось досмотреть этот цирк до конца, — тихо ответил он.

Робертсон подавил желание врезать паршивцу по физиономии. А потом ещё раз. И ещё. Но нельзя. Непедагогично. Нет, «дети» тут ни при чём, просто нельзя подавать плохой пример подчинённым.

— Смотрите! — Ковальский показывал вверх, в сторону Токио-3. Над горами поднималось характерное грибовидное облако. Очень светлое, практически белое. Такие облака бывают при подводных взрывах, когда они почти целиком состоят из водяных паров.

— Командир, — в наушниках раздался голос связиста, — штаб в Мисиме требует пленных на допрос. Срочно!

— А что совет SEELE? Ты докладывал председателю?

— Так точно! Они сказали отдать — пилоты без «Евангелионов» им не нужны.

— Вас понял.

Капитан задумался. Не нужны, значит. Похоже, старики из совета уже нашли способ решить проблему. И, судя по спешке, военные и правительство Японии не на шутку напуганы. Не наделать бы им глупостей сгоряча.

Один из бойцов, закурив, предложил сигарету подошедшей Рицко.

— Скажите, капитан, то, что сказала Сорью — правда? — прикурив, Рицко благодарно кивнула бойцу. Тот горделиво приосанился и расправил плечи. Неожиданно для себя Робертсон ощутил лёгкий укол ревности.

— Да. Подполковник Ямамото. Он и генерал Ямадо дружили с детства. Вместе учились — и в школе, и в училище, и в академии. Говорят, даже одновременно сделали предложение одной и той же даме.

— И что? — заинтересовалась Рицко.

— Дама выбрала Ямамото. Как ни странно, они остались друзьями, Ямадо посвятил всего себя службе и быстро сделал карьеру.

— Странно. Я была уверена, что после такого любая дружба может дать трещину.

— Это удивляет многих. Особенно учитывая характер генерала.

— А что он за человек?

— Неординарная личность. Умница, эрудит, талантливый военачальник. Правда, он бывает подвержен вспышкам гнева и агрессии.

Помолчав, Робертсон добавил:

— И ещё — он очень не любит проигрывать. Очень.

Время летит быстро, когда человек счастлив, и тянется медленно, когда ему плохо. Прописная, избитая истина. Её, как и всякую избитую истину, человек вспоминает только тогда, когда ему плохо или когда исправить уже ничего нельзя.

Время ползло медленней улитки по стеклу. Полностью раздетый Синдзи лежал на металлическом столе, его руки и ноги были прикованы наручниками к ножкам стола. Оцинкованная столешница неприятно холодила спину. Рядом, буквально в двух шагах, на таком же точно столе в таком же точно положении находилась Аянами Рэй. Синдзи старался не смотреть в её сторону. Помещение, в котором их держали, было душевой небольшого предприятия. Лампы дневного света под высоким потолком компенсировали отсутствие окон. С двух сторон когда-то стояли по четыре кабинки, но по случаю необычного применения душевой все перегородки были разобраны.

Синдзи вспомнил прибытие в штаб и встречу с командующим операцией против NERV Ямадо Исао. «Не надо было выпендриваться», — с запоздалым сожалением подумал он, — «Может, Рэй бы отпустили».

Открылась дверь. Возбужденно переговариваясь, вошли четверо дознавателей, одетых в полевую форму с шевронами танкистов.

— О! Надо же! — смуглый высокий боец с приятным удивлением разглядывал Аянами. — Я и не знал, что такие сюрпризы ещё бывают. Ну, что, милая, начнём с приятной части?

— Отставить! — скомандовал от двери властный голос.

Четверо недовольно оглянулись, но, увидев вошедшего генерала, вытянулись по стойке «смирно». Ямадо что-то вполголоса сказал дознавателям.

— Понял! Виноват, господин генерал! — вытянулся высокий, в результате чего стал казаться ещё выше.

— Всё поняли? — жёстко спросил генерал.

— Так точно! — нестройно прогудели бойцы.

— Спецсредства будут? — поинтересовался другой дознаватель — неприметный мужичок среднего роста и телосложения.

— Нет. Обойдитесь подручными средствами.

— Прошу прощения, но «сыворотка правды» сэкономит кучу времени. Да и возни меньше.

— Время у вас есть. Родственников у них не осталось, беспокоиться о них некому. Не стесняйтесь, джентльмены.

— Ямадо-сан! — позвал Синдзи, — Послушайте, вам нужен я, а не она. Отпустите её.

Генерал подошёл ближе.

— Не нужна, говорите? Скажите, Аянами-сан, — обратился он к Рэй, — Что планировал Икари Гэндо в случае неудачи своего плана? Каким образом скрыться, какими счетами и чьей помощью воспользоваться?

— Я не знаю, — тихо ответила Рэй, — Он мне ничего не рассказывал.

— А вам, Икари-сан?

— И мне ничего, я ведь уже говорил.

— Вы не хотите с нами сотрудничать, но просите отпустить вас? Вы или глупец, или безудержный оптимист, Икари-сан. Вы же понимаете, сколько вопросов у нас накопилось. И все они требуют немедленного ответа. Замыкаться бесполезно. Я ценю мужество ваше и вашей подружки, но…

— Да не подружка она мне! Она же третья!

Мнение Синдзи никого не интересовало. Командующий продолжал:

— Я знаю, что некоторые секреты спрятаны глубже, чем другие. Но извлечь на поверхность можно любой, надо просто знать, где и как копать. Вот эти люди, — генерал кивнул в сторону дознавателей, — лучшие добыватели чужих секретов. И вы расскажете им всё, что знаете. Или умрёте здесь.

Он наклонился к самому лицу Синдзи и тихо прошипел:

— И поверь: ваша смерть вовсе не будет лёгкой и безболезненной. Сначала ты увидишь, как потеряет рассудок и умрёт твоя подружка. Потом сойдёшь с ума ты. И только потом я решу, стоит ли подарить смерть тебе.