31 августа 1895 г. Мелихово.
31 авг.
Милый Жоржик, галеты и варенье получены уже давно, вероятно в тот же день, когда барышня доставила их на Лопасню. Я уже съел половину варенья, ем скоромные галеты и поминаю всех вас в своих молитвах и благодарю небо за то, что оно послало нам таких щедрых родственников. Варенье очень вкусно.
У нас всё благополучно. Осенние холода наступили, полевые работы уже кончены, но в саду всё еще цветут розы, циннии и мальвы и висят на деревьях яблоки. Днем светит ярко солнце, тепло, а по вечерам испытываем зубовный скрежет от холода. Топим камин.
Передай своим сестрицам, что пруд, в котором они купались*, я увеличиваю вдвое, и около него уже копошатся землекопы. Во флигеле к будущему году переделаем печь и переменим обои; возле него насажаем роз. Чтоб не было скучно девочкам, приглашу летом к себе Джепаридзе и Синоди Егорыча Попова*, которые будут за ними ухаживать.
Собака Селитра выросла и уже бегает по двору.
В начале августа я был у Толстого в Ясной Поляне; должно быть, простудился у него, потому что, вернувшись от него, заболел и чувствовал себя прескверно до 20 августа. Болела правая половина головы. Теперь полегчало.
На сих днях проводили Марфочку. Было грустно, когда она уезжала. Была на днях Саша Селиванова* (Краузе). Пела и рассказывала анекдоты.
Что Володя? Правда ли, что он переходит в Ставрополь и — думает ли он о медицинском факультете?*
Пиши почаще. К Рождеству тебя ждем, а пока будь здоров, не воображай, что у тебя катар, ешь побольше и лечись поменьше. Крепко тебя обнимаю и остаюсь
Твой А. Чехов.
Тете, Саше и Лене поклон.
Чехову И. П., 3 сентября 1895*
1583. И. П. ЧЕХОВУ
3 сентября 1895 г. Мелихово.
Извини, что я так долго не отдаю тебе ста рублей. Собирался быть в Москве в конце августа и не собрался. Посылаю тебе на всякий случай записку. Если очень необходимо, то получи; если хочешь подождать, то жди: я приеду 11 сентября.
У нас всё благополучно. Низкий поклон Соне и Володе.
Твой А. Чехов. 3 сент.
Горбунову-Посадову И. И., 8 сентября 1895*
1584. И. И. ГОРБУНОВУ-ПОСАДОВУ
8 сентября 1895 г. Мелихово.
8 сент.
Многоуважаемый Иван Иванович, Суворин теперь за границей, заграничный адрес его мне неизвестен, так что вопрос о книге А<стырева>* может быть решен не раньше его возвращения; а последнее произойдет, вероятно, около 20–25 сентября. Среди думцев у меня нет знакомых, но я могу навести справки и узнать, от кого главным образом зависит получение места городской акушерки и к кому надлежит обратиться. В Москве я буду после 10-го сентября, побываю у Вас — тогда поговорим.
Вернувшись из Ясной Поляны, я заболел и был болен почти две недели. Теперь ничего.
Читали Вы «Дознание» Меньшикова?* Весь наш уезд стал на дыбы. Особенно дамы.
Наши Вам кланяются. Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
Чехову Г. М., 18 сентября 1895*
1585. Г. М. ЧЕХОВУ
18 сентября 1895 г. Мелихово.
18 сент. Мелихово.
Милый Жорж, мне больно, что до сих пор мы еще ничего не сделали для Володи, а между тем время уходит. Дело обстоит так. По получении телеграммы и письма* (я получил их поздно — не по моей вине), тотчас же я написал Володе и в Симферополь к директору народных училищ Дьяконову*, прося его помочь нам; в письме к нему я сообщил адрес Володи. Затем из Москвы я послал таврическому архиерею свою книгу* — это на всякий случай. Приехал между тем Миша и сообщил, что он пока ровно ничего не сделал в Ярославле*, так как до сих пор еще не получил от Володи нужных сведений. Вот уже октябрь на носу, Миша гостит в Мелихове*, будет он в Ярославле 20-го, потом поедет в Углич… одним словом, мне кажется, что он сделает так же мало, как и я.
В Москве я усердно наводил справки. Племянник нижегородского архиерея, о котором я писал, произведен в архимандриты и уехал в Бийск, т. е. в Сибирь. В Московскую семинарию, говорят, можно поступить, но нужно время, а между тем Володя торопится по необходимости и застал нас врасплох… Я хотел видеться с Плевако, известным адвокатом; он имеет большое значение в духовном ведомстве (староста Успенского собора и приятель всех архиереев), но, чтобы застать его, нужно побывать у него много раз, а на это нужно время… Мне один из его помощников обещал навести справки и написать, но и он потребовал от меня на это не менее пяти дней.
Мне все знакомые говорят, что если я лично напишу Победоносцеву или Саблеру, то мой глас будто бы не останется вопиющим в пустыне. Я готов написать и напишу кому угодно, лишь бы вы, т. е. ты и Володя, находили это нужным и полезным. Мысль, что я могу помочь вам, не доставляет мне ничего кроме удовольствия. Если вы оба еще не махнули рукой и продолжаете хлопоты, то пришлите мне нужные сведения, т. е. копию со свидетельства (это для меня и для тех, кому буду писать), откровеннейшее изложение причин, по каким Володя разошелся с Екатеринославом, и точное указание, в каком году Володя призывается к вынутию жребия*. В Московской семинарии учиться гораздо труднее, чем в провинции, а потому если можно поступить в Симферополь или в Херсон или в Тифлис, то есть если Володя ничего не имеет против этих городов, то я предпочел бы хлопотать насчет них, чем насчет Москвы, тем более, что и поступить в провинции легче, чем в Москве. Впрочем, всё это, как хочет Володя.
В конце концов резюме: я готов служить и глубоко убежден, что если бы вы обратились ко мне за 2–3 месяца до осени, то Володя давно бы уже сидел в семинарии и зубрил латынь.
Как поживают твоя мама и девочки? Мы часто о них вспоминаем. У нас холодно, но не очень. Будь здоров. Копию со свидетельства пусть напишет сам Володя или Саша на клочке бумаги или в письме.
Твой А. Чехов.
P. S. Не хочет ли Володя перейти в армянскую веру? Я написал бы Мирктичу в Эчмиадзин.
Барскову Я. Л., 22 сентября 1895*
1586. Я. Л. БАРСКОВУ
22 сентября 1895 г. Мелихово.
Ст. Лопасня. 95 22/IX.
Многоуважаемый Яков Лазаревич!
Не отвечал я Вам так долго*, потому что не хотелось отвечать на Ваше обстоятельное письмо коротко и неопределенно. Но время затянулось, и волей-неволей приходится отвечать коротко. В настоящее время у меня нет ничего готового, а то, что пишу и буду писать до весны, уже обещано* давным-давно. Если случайно напишу что-нибудь подходящее для детского чтения, то пришлю; но это «случайно» случается со мной очень редко, раз в пять лет. Кажется, за все 15 лет, пока я пишу, я написал только два детских рассказа*, да и те, говорят, охотнее читаются взрослыми, чем детьми.
