…поехал с Сувориным в Эрмитаж обедать… — Чехов и Суворин 22 марта были на съезде сценических деятелей (состоявшемся в Москве с 9 по 23 марта), откуда поехали в ресторан «Эрмитаж».
…Суворин повез меня в «Славянский базар»… — 24 марта 1897 г. Суворин записал: «Третьего дня у Чехова пошла кровь горлом, когда мы сели за обед в „Эрмитаже“. Он спросил себе льду, и мы, не начиная обеда, уехали. Сегодня он ушел к себе в „Б. моск<овскую> гостиницу“. Два дня лежал у меня. Он испугался этого припадка и говорил мне, что это очень тяжелое состояние. „Для успокоения больных мы говорим во время кашля, что он — желудочный, а во время кровотечения, что оно — геморроидальное. Но желудочного кашля не бывает, а кровотечение непременно из легких. У меня из правого легкого кровь идет, как у брата и другой моей родственницы, которая тоже умерла от чахотки“» (Дн. Суворина, стр. 150–151).
…пролежал я более суток — и теперь дома, т. е. в Больш<ой> моск<овской> гостинице. — 26 марта 1897 г. А. С. Суворин записал: «…24 утром, когда я еще спал, Чехов оделся, разбудил меня и сказал, что он уходит к себе в отель. Как я ни уговаривал его остаться, он ссылался на то, что получено много писем, что со многими ему надо видеться и т. д.» (там же).
1944. Е. З. КОНОВИЦЕРУ
24 марта 1897 г.
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано; ПССП, т. XVII, стр. 49.
Датируется по связи с письмами 1941–1943 и по помете «понедельник».
1945. Н. Н. ОБОЛОНСКОМУ
25 марта 1897 г.
Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. V, стр. 29, с датой: март 1897.
Датируется по телеграмме Суворина и по его записи в дневнике от 26 марта 1897 г. (см. ниже).
Н. Н. Оболонский навестил Чехова в Большой московской гостинице утром 25 марта и отвез его в клинику Остроумова.
В этот день Суворин телеграфировал Ив. П. Чехову: «Антон вчера переселился к себе, сегодня шесть часов утра повторился припадок. Оболонский отвез его в клинику внутренних болезней Остроумова. Я был у него в час, опять еду к нему. Он высматривает совсем хорошо. Вечером уезжаю в Петербург. Суворин» (Музей-заповедник А. П. Чехова, Мелихово).
26 марта 1897 г. Суворин записал: «Вчера <…> в 11-м часу пришел Оболонский и сказал, что у Чехова в 6 ч. утра пошла опять кровь горлом и он отвез его в клинику Остроумова, на Девичьем поле <…> Целый день он говорил, устал, и припадок к утру повторился. Я дважды был вчера у Чехова в клинике. Как там ни чисто, а всё-таки это больница и там больные. Обедали в коридоре, в особой комнате. Чехов лежит в № 16, на десять №№ выше, чем его „Палата № 6“, как заметил Оболонский. Больной смеется и шутит по своему обыкновению, отхаркивая кровь в большой стакан. Но когда я сказал, что смотрел, как шел лед по Москва-реке, он изменился в лице и сказал: „разве река тронулась?“ Я пожалел, что упомянул об этом. Ему, вероятно, пришло в голову, не имеет ли связь эта вскрывшаяся река с его кровохарканьем? Несколько дней тому назад он говорил мне: „Когда мужика лечишь от чахотки, он говорит: „Не поможет, с вешней водой уйду“» (Дн. Суворина, стр. 151–152).
1946. Л. А. АВИЛОВОЙ
25 марта 1897 г.
Печатается по тексту воспоминаний Л. А. Авиловой «А. П. Чехов в моей жизни» (ЦГАЛИ; авторизованная машинопись). Впервые опубликовано: «Чехов в воспоминаниях современников». М., 1947, стр. 371. Автограф неизвестен.
Датируется днем посещения Л. А. Авиловой Чехова.
Авилова вспоминала: «Около трех дня во вторник мы <…> входили в приемную клиники <…> Доктор <…> подал ему листик бумаги и карандаш. Антон Павлович написал… <далее следовал текст записки>. Когда я прочла, он взял у меня записку и приписал: „Я вас очень лю… благодарю“. „Лю“ он зачеркнул и улыбнулся.
Я простилась и пошла к двери».
Возьмите мою корректуру у Гольцева… — Чехов ждал продолжения корректуры повести «Мужики», печатавшейся в IV книге «Русской мысли».
1947. Е. З. КОНОВИЦЕРУ
Март, не ранее 25, 1897 г.
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XVII, стр. 54.
Датируется по содержанию (записка для пропуска в клинику Остроумова).
1948. М. П. ЧЕХОВОЙ
25 или 26 марта 1897 г.
Печатается по тексту: Вокруг Чехова, стр. 283.
Датируется на основании дня первого посещения М. П. Чеховой брата в клинике — 26 марта 1897 г.
М. П. Чехов писал: «Когда Антона Павловича поместили в клинику <…> сестра Мария Павловна находилась в Мелихове и ничего не знала. Приехав в Москву, она, к удивлению своему, встретила на вокзале брата Ивана Павловича, который передал ей карточку для посещения в клинике больного писателя. На карточке было написано…» (далее следовал текст записки).
Сама М. П. Чехова вспоминала о том же: «Обычно меня на вокзале никто не встречал. На этот же раз, почти ночью, меня неожиданно встретил брат Иван Павлович. У него на руках был маленький конвертик, и, подавая его мне, он сообщил, что Антоша находится в клинике <…> В клинику никого из посторонних не пускают, в конвертике был пропуск для меня. На другой день утром я была в клинике» (Мария Чехова. Дом-музей А. П. Чехова в Ялте. Изд. 2-е. М., 1951, стр. 6).
1949. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
26 марта 1897 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: сб. «Памяти Виктора Александровича Гольцева». М., 1910, стр. 209, с датой: март 1897 г.
Датируется по почтовому штемпелю: Москва, 27/II. 97 и по помете «среда».
Вероятно, на следующий день Чехов получил от Гольцева записку: «Дорогой Антон Павлович, одолела цензура, корректура, Ермилов, Иванов, Карпов… Посылаю с дочкой икру и „сладенькое“ (боюсь, что не угожу). Прибегу, лежи и мысли. Твой В. Гольцев». На записке помета Чехова «97, III» (ГБЛ).
Сохранились еще записки Гольцева с пометами Чехова «97, III»: «Не нужно ли тебе чего, дорогой Антон Павлович? Я подожду ответа. Твой В. Гольцев»; «Дорогой Антон Павлович, не нужно ли тебе чего-нибудь? Скажи сегодня или завтра в 2 ч., по телефону в редакции. Твой В. Гольцев», а также письмо от 26 марта 1897 г.: «Дорогой друг! Мне необходимы твои „Мужики“, их продолжение. Поезжай-ка на юг, ремонтируйся. Цензура будет злиться, но я намерен упорствовать. Лавров предоставил мне право располагать известною суммою, я ее не трогал. Она вся может быть в твоем распоряжении. А как хороши твои „Мужики“! Тяжело только очень. Твой В. Гольцев» (ГБЛ). Возможно, что дата ошибочна, или написанное письмо было задержано. По воспоминаниям Л. А. Авиловой можно судить, что за корректурой «Мужиков» она заходила по просьбе Чехова в «Русскую мысль»: «Я отправилась в редакцию „Русской мысли“ к Гольцеву за корректурой. Гольцев удивился. — Зачем она ему сейчас? Успел бы позже» (Чехов в воспоминаниях, стр. 259).
1950. Е. М. ШАВРОВОЙ-ЮСТ
26 марта 1897 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Неизд. письма, стр. 203–204.
Год устанавливается по почтовым штемпелям: Москва 27/III. 97; Петербург 28/III. 97.
Е. М. Шаврова-Юст ответила 28 марта: «Милый, дорогой cher maître. Я предчувствовала, что что-то не ладно, потому что на два письма не получила ответа. Господи, как это могло случиться? Вы не береглись, наверное, и слишком утомлялись? В течение этих двух недель я каждый день ожидала Вас сюда, и когда сегодня позвонили, я подумала, что это Вы, — но это было Ваше письмо. Мне хотелось бы прислать Вам много здоровья и взять его у глупых, равнодушных и тупых людей, которых так много на свете. В конце шестой или на страстной приеду в Москву, и если меня пустят к Вам, то мы увидимся. На Пасхе, или после Пасхи, мы предполагаем устроить второй спектакль в Серпухове в пользу Вашей школы, конечно, если Вы, cher maître, ничего не будете иметь против этого. Только как же быть с отцами города? Вы писали, что они обиделись. К кому же обратиться насчет дня? К Трутовскому или к кому-нибудь другому? Или, может быть, подождать, когда в Серпухове запоют соловьи? В Петербурге холодно, серо и гадко. Стало еще хуже, когда я сегодня получила Ваше письмо и узнала, что Вы больны. Мне скучно, и я живу будущим, что весьма непрактично, как сказал Шопенгауэр. (Ужасная вещь, иметь дело с литераторшей, не правда ли?) Скажите Вашему профессору, что я умоляю его на коленях скорее вылечить Вас, что за это я посвящу ему большой роман (??) <…> Выздоравливайте и напишите хоть одно слово, как себя чувствуете. Я буду писать Вам…» (ГБЛ).
