У нас Лидия Стахиевна. — День приезда Л. С. Мизиновой в Мелихово не установлен. Уехала 7 августа.

Задержка за гонораром… — От «Нивы» за повесть «Моя жизнь». См. письмо 1728^*.

1727. И. Н. ПОТАПЕНКО

6 августа 1896 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Чехов, Лит. архив, стр. 212.

Куда адресовать ответ на твое письмо… — Чехов получил письмо от Потапенко в 20-х числах июля 1896 г. (на письме помета Чехова: «96, VII») в Максатихе у Суворина. «Милый Антонио, — писал Потапенко, — уговори Алексея Сергеевича и себя самого не торопиться с поездкой в Нижний. Подыши свежим воздухом и поговори о литературе. Я не знаю, что с твоей „Чайкой“. Предпринял ли ты что-нибудь? Завтра зайду к Литвинову, если он здесь, и узнаю. Но теперь время у нас страшное. Цензора ходят обалделые. Есть слух, что будет отменена литература, а в таком случае и цензора не будут нужны и следовательно потеряют свои оклады. И потому они, как говорят, дружно стоят за литературу. Если не ошибаюсь, Вукола Лаврова решено посадить на кол, Гольцеву отрезать язык, а Ремизова назначить на должность швейцара в Театральной улице. За достоверность слуха не ручаюсь» (ГБЛ).

Еще до получения письма Чехова, 7 августа 1896 г., Потапенко писал ему, чтобы он прислал пьесу в Петербург (см. примечания к письму 1721^*).

1728. А. А. ТИХОНОВУ (ЛУГОВОМУ)

10 августа 1896 г.

Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. IV, стр. 468–469.

А. А. Тихонов (Луговой) ответил 14 августа (в автографе описка: «14/IX») 1896 г. (ГБЛ).

…вот уже канун 11-го августа, а от Вас нет ответа. — Чехов ждал ответа на свое письмо от 2 августа. Ответ был послан Тихоновым 9 августа, но еще не дошел до Чехова.

…посылаю Вам рукопись ~ через редакцию. — Чехов выслал окончание повести «Моя жизнь».

…поскорее пришлите мне денег ~ рукопись-де послана. — Тихонов ответил 14 августа: «Вчера я получил конец Вашей рукописи, прочел его <…> Вещь чудесная. И о второй половине я могу сказать всё то, что уже писал о первой. Начало этой второй части мне показалось сначала немного странным по недосказанности многих действий и психологических мотивов, странным кажется отсутствие инженера во время бракосочетания его дочери, т. е. не то, что отсутствие его личности в данную минуту, а как бы забыто самое его существование — но всё это служит только к усилению впечатления, т. е. тех штрихов, которыми обрисовываются отношения отца и дочери на следующих страницах. Вся черновая работа подмалевки, грунтовки совершается самим читателем в уме, и когда Вы накладываете последний блик, он тем ярче выступает, потому что читатель ждет его с напряженным вниманием. Не знаю, будет ли таково впечатление читателей, но на меня эта недосказанность всегда производит самое лучшее впечатление. Думаю, что и всякий читатель это любит. Далматов всегда говорит: „Зритель любит быть хитрым“.

Несмотря на всяческие цензурные строгости <…> я надеюсь провести повесть в более или менее цельном виде. Надеюсь, что и 2 сцены с губернатором пройдут. Вперед знаю, что в цензуре не будет нравиться то, что отец бьет сына и что сын генеральши дерется с ее любовником. Но если Вы чуть-чуть смягчите эти места в корректуре, то и на них цензура не остановится».

1729. К. З. КОНОВИЦЕРУ

10 или 11 августа 1896 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XVI, стр. 345–346.

Датируется по почтовому штемпелю: Лопасня, 11 августа 1896.

Ответ на письмо Е. З. Коновицера от 7 августа 1896 г. (ГБЛ).

Если Вы ~ приедете к нам во вторник… — Коновицер писал Чехову: «Во вторник я приеду в Васькино надолго. Конечно, буду очень рад, если застану еще Вас в Мелихове». Коновицеры были в Мелихове в четверг 15 августа (Дн. П. Е. Чехова) — в день именин М. П. Чеховой.

1730. И. Л. ЛЕОНТЬЕВУ (ЩЕГЛОВУ)

11 августа 1896 г.

Печатается по автографу (ИРЛИ). Впервые опубликовано: Письма, т. IV, стр. 469.

Открытка.

Ответ на письмо И. Л. Леонтьева (Щеглова) от 27 июля 1896 г. Щеглов ответил 7 сентября (ГБЛ).

Михаил Осипович — М. О. Меньшиков. Щеглов писал: «У меня сидит сейчас и, прихлебывая чай, пишет Вам письмо Михаэль Меньшиков <…> и я пользуюсь случаем в сотый раз признаться Вам в моей любви».

…посылаю Вам афишу. — Афишу одноактной пьесы Щеглова «Доктор принимает», которая была поставлена в Серпухове.

1731. М. О. МЕНЬШИКОВУ

11 августа 1896 г.

Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Чехов, изд. Атеней, стр. 107–108.

Ответ на письмо М. О. Меньшикова от 27 июля 1896 г., с припиской от 8 августа 1896 г. (ГБЛ).

…буду Вас ждать. — Меньшиков писал, что в середине августа он поедет в Ясную Поляну через Лопасню и хотел бы повидаться с Чеховым. Приехал в Мелихово 15 августа и пробыл до 18 августа. Имеется запись в дневнике Чехова: «С 15 по 18 августа у меня гостил М. О. Меньшиков. Ему запрещено печататься, и он теперь презрительно отзывается о Гайдебурове (сыне), который сказал новому начальнику Главного управления по делам печати, что из-за одного Меньшикова он не станет жертвовать „Неделей“ и что „мы всегда предупреждали желания цензуры“. М<еньшиков> в сухую погоду ходит в калошах, носит зонтик, чтобы не погибнуть от солнечного удара, боится умываться холодной водой, жалуется на замирание сердца. От меня он поехал к Л. Н. Толстому» (см. Сочинения, т. XVII).

Надеюсь, что Яша уже на пути к выздоровлению. — В приписке от 8 августа Меньшиков писал, что поедет в Ясную Поляну, «если не умрет лежащий теперь в тифе Ваш поклонник Яша <сын Меньшикова>».

Написал пьесу, в которую одним когтем вцепилась цензура… — О прохождении «Чайки» через цензуру см. письма 1718^*, 1739^* и примечания к ним.

…написал для «Нивы» повесть… — «Моя жизнь».

Завидую Вам, что Вы едете в Ясную Поляну ~ должно быть, в сентябре мне удастся побывать там. — В сентябре 1896 г. Чехов не был в Ясной Поляне, хотя Меньшиков написал ему (20 августа), что его очень ждут. «Пишу Вам по обещанию прямо из львиной берлоги. К сожалению, седой Лев болен: желчные камни, хотя это не мешало ему еще третьего дня, когда я приехал, играть в Laun tennis, купаться (плавать по-богатырски), а вчера ездить верхом верст 16[22]. Но сегодня уже не выходит <…> Стоило мне сказать, что я от Чехова, как все львицы, старая и молодые, выразили величайшее внимание: Отчего он к нам не приедет? Я, со свойственной мне в качестве Вашего дипломата тонкостью, заметил, что он, Чехов, страшно хотел бы к Вам приехать, да боится стеснить: у вас-де столько гостей, etc. Львицы подняли вопль. Софья Андреевна, со свойственной ей тонкостью, заявила, что такое уж их несчастье, что целые толпы разной сволочи осаждают их дом, а люди милые и им дорогие стесняются приехать, „но скажите ему, что мы всем сердцем рады и примем его à bras ouvert“. Дальше — комплименты Вашему уму, таланту и пр. Записала от меня Ваш адрес, собирается сама писать. Ужасно жалела, что Вы можете приехать только в сентябре, когда ее не будет здесь (от 5 до 23 сентября она — запомните — будет в Москве).

Я передал Ваше намерение принимать с Машей больных, — Маша этому очень рада — и вообще, что они, барышни, очень Вам понравились. Вчера, едучи с Татьяной Львовной, опять говорили о Вас. Татьяна „очень Вас любит, но чувствует какую-то грусть за Вас, думает, что у Вас очень большой талант, но безжизненное материалистическое миросозерцание“ и пр. Рассказом „Убийство“, который мне так понравился, Татьяна возмущена. „Скажите, он очень избалован? Женщинами?“ — „Да, — говорю, — к сожалению, избалован“. — „Ну вот, мы говорили об этом с Машей и советовались, как нам держать себя с ним. Эти дамы, противно даже, смотрят ему в глаза: „Ах, Чехов вздохнул, Чехов чихнул“. Мы с Машей решили его не баловать“, — прибавила Таня с прелестной откровенностью. Вы и представить себе не можете, как это мило было сказано. Я посмеялся и заявил, что непременно напишу Вам обо всем этом.