Год устанавливается по почтовому штемпелю: 31 августа 1896.

…сегодня я получил корректуру… — Корректурные листы повести «Моя жизнь», посланные в Кисловодск.

…посылаю Вам телеграмму с просьбой выслать мне конец корректуры… — Телеграмма эта не сохранилась (см. «Несохранившиеся и ненайденные письма», № 747^*). Получив телеграмму, Тихонов написал Чехову 1 сентября 1896 г.: «Конец корректуры (одна форма) послан Вам в Кисловодск дня три тому назад. Может быть, Вам перешлют его оттуда, а завтра я во всяком случае велю послать Вам еще 2 экземпляра в Феодосию.

Сегодня я послал Вам заказной бандеролью в Феодосию 5 первых форм с моими корректурными поправками <…> если Вы ничего не имеете против этого, то все эти исправления будут сделаны при печатании, если же Вы с чем-нибудь не согласны, то, возвращая мне корректуру, зачеркните те исправления, которых Вы не желаете <…> Завтра я буду телеграфировать Вам, чтобы Вы поспешили высылкой первых 5 форм корректуры, так как уже время верстать их и представлять в цензуру, иначе у нас остановятся машины.

Остальные формы я пришлю Вам в скором времени, но так как печатание их будет еще через месяц, то с ними я торопить Вас не буду. <…> Я предполагаю разделить повесть на три части так: в октябрьскую книжку — первые пять глав — 18 страниц, в ноябрьскую — главы 6-11 (23 страницы) и в декабрьскую — главы 12–17 (19 страниц) <…> Дело в том, что эти первые 5 глав пройдут в цензуре без затруднений, а затем в следующей книжке уже и всё остальное пойдет легче, тогда как на 6-й главе, где идут теоретические рассуждения, цензор сразу запнется, а это невыгодно. Притом же наш постоянный цензор теперь в отпуску, а тот, который исполняет его обязанности, человек более трусливый…» (ГБЛ).

1739. М. П. ЧЕХОВОЙ

31 августа 1896 г.

Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XVI, стр. 352.

Год устанавливается по почтовым штемпелям: Почтовый вагон, 31 августа 1896; Лопасня, 3 сентября 1896.

…попроси его написать мне в Феодосию о судьбе моей пьесы. — Еще 23 августа 1896 г. И. Н. Потапенко отправил письмо из Москвы, которое Чехов получил только по приезде в Феодосию: «Ты исчез за день до моего появления в Москве. Это жаль. И куда ты исчез, никому не известно. Мне дал адрес в Феодосию, а поехал, конечно, на Кавказ. Но я следую адресу и пишу в Феодосию.

Пьеса твоя претерпела ничтожные изменения. Я решился сделать их самовольно, так как от этого зависела ее судьба и притом они ничего не меняют. Упомяну о них на память. В двух местах, где дама говорит сыну про беллетриста: „я его увезу“, изменено „он уедет“. Слова: „она курит, пьет, открыто живет с этим беллетристом“ заменены: „она ведет бестолковую жизнь, вечно носится с этим беллетристом“. Слова: „Теперь он пьет одно пиво и может любить только немолодых“ заменены: „теперь он пьет одно пиво и от женщин требует только уважения“ и еще две-три самых незначительных перемены. Дело в том, что цензор желал не совсем того, как ты понял. Он требовал, чтобы Треплев совсем не вмешивался в вопрос о связи Тригорина с его матерью и как бы не знал о ней, что и достигнуто этими переменами.

Теперь пьеса пропущена. Давыдов сказал мне, что ты обещал ему дать пьесу для прочтения, и на этом основании я дал ему. По возвращении в Петербург (26-го) я отдам ее в переписку и затем 2 экземпляра представлю в комитет. У меня ведь твое прошение. Не помню, был ли ты так умен, чтобы не проставить месяца и числа. Если Всеволожский будет в Петербурге, то я добьюсь надписи: „прочитать вне очереди“, тогда она будет готова в начале сентября. Если его не будет, то она попадет в очередь и это несколько замедлит ход» (ГБЛ).

Цензурное разрешение было получено 20 августа. На прошении директору императорских театров Чеховым была поставлена дата: «15-го марта 1896 г.» (см. письмо 1669^*). Директору это прошение было передано, вероятно, около 10 сентября 1898 г. с просьбой «рассмотреть вне очереди».

14 сентября 1896 г. Театрально-литературный комитет, в состав которого входили драматург А. А. Потехин, литератор и переводчик П. И. Вейнберг и историк литературы И. А. Шляпкин, обсудил и пропустил пьесу «Чайка», хотя нашел в ней много недостатков. После подробного изложения фабулы пьесы в протоколе записано: «Написанная, конечно, совершенно литературно, как произведение такого писателя, как г. Чехов, заключая в себе несколько действующих лиц, нарисованных с тонким юмором (например, учитель Медведенко, помещик Сорин, управляющий Шамраев), и несколько сцен, проникнутых истинным драматизмом, комедия эта страдает и существенными недостатками. Уже „символизм“, вернее „ибсенизм“ (в этом случае даже слишком близкий, если припомнить „Дикую утку“ Ибсена), проходящий красной нитью через всю пьесу, действует неприятно, — тем более, что здесь в нем не было никакой надобности (разве только, чтобы показать, что Треплев, при своем декадентстве в литературе, пристрастен и к символизму), — и не будь этой Чайки, комедия от этого нисколько бы не изменилась и не потеряла ни в своей сущности, ни в своих подробностях, тогда как с нею она только проигрывает. Далее, нельзя не указать на неясность характеристики одних действующих лиц (например, Константина Треплева, который представляется зрителю отчасти комиком, отчасти возбуждающим, или по крайней мере долженствующим возбудить, по мысли автора, серьезное и участливое отношение к нему), бледность характеристики других (например, Аркадиной и Тригорина), избитость третьих (напр., доктора Дорна) и т. д.; сюда же относятся подробности в характеристиках совершенно лишние и долженствующие производить действие противоположное тому, какое, очевидно, имел в виду автор: таково нюханье табаку и питье водки Машей. Важный недостаток состоит в области собственно сценической постройки как вообще, так и в нескольких, хотя и мелких, частностях, в этом отношении заметна некоторая небрежность или спешность работы: несколько сцен как бы кинуты на бумагу случайно, без строгой связи с целым, без драматической последовательности» («„Чайка“ в постановке Московского Художественного театра». Режиссерская партитура К. С. Станиславского. Л. — М., 1938, стр. 12–13).

1740. Г. М. ЧЕХОВУ

12 сентября 1896 г.

Печатается по автографу (ТМЧ). Впервые опубликовано: Письма, т. IV, стр. 471–472.

Г. М. Чехов ответил 22 сентября 1896 г. (ГБЛ).

Расставшись с тобой, я поужинал с Волькенштейном… — Чехов записал в дневнике: «Из Таганрога выехал 24-го <23-го> авг<уста>. В Ростове ужинал с товарищем по гимназии Львом Волькенштейном, адвокатом, уже имеющим собственный дом и дачу в Кисловодске» (см. Сочинения, т. XVII).

Здесь встретил знакомых… — В дневнике Чехова записано: «В Кисловодске на похоронах ген. Сафонова встреча с А. И. Чупровым, потом встреча в парке с А. Н. Веселовским» (там же).

17 окт<ября> в Петербурге пойдет моя новая пьеса. — В Феодосии Чехов получил телеграмму от И. Н. Потапенко, посланную из Петербурга 6 сентября 1896 г.: «Левкеева просит разрешения взять Чайку бенефис 17 октября. Отвечайте Невский 66. Игнациус» (ГБЛ). Не получив сразу телеграфного ответа Чехова, 8 сентября Потапенко телеграфировал вторично в Феодосию на имя Суворина: «Требуется согласие Чехова дать пьесу для бенефиса Левкеевой 17 октября участием Савиной, Сазонова, Потоцкой, Комиссаржевской, Давыдова, Варламова. Где он? Понедельник уезжаю на две недели» (ГБЛ).

Значит, 5–6 октября я уже буду в Петербурге. — Чехов приехал в Петербург 9 октября 1896 г. В этот день С. И. Смирнова-Сазонова записала в дневнике: «Наши все в „Гибели Содома“ <…> Видела там Чехова. Он пришел смотреть нашу труппу <Александринского театра>, с которой очень мало знаком. Прошлую зиму он всё ходил в Малый театр» (ИРЛИ; ЛН, т. 87, стр. 308).