30. VIII.13 «Теплой ночью, горною тропинкой…» * Теплой ночью, горною тропинкой, Я иду в оливковом лесу. Вижу в небе белый, ясный месяц, В сердце радость мирную несу. Свет и тень по мне проходят сетью. Редкий лес похож на серый сад. Над горой далекой и высокой Две звезды полночные лежат. Вот и дома. Белый, ясный месяц — Против белой мазанки моей. И всю ночь хрустальными ручьями Звон цикад журчит среди камней. 4. IX.13
Могильная плита * Опять знакомый дом… Огарев Могильная плита, железная доска, В густой траве врастающая в землю, — И мне печаль могил понятна и близка, И я родным преданьям внемлю. И я «люблю людей, которых больше нет», Любовью всепрощающей, сыновней. Последний их побег, я не забыл их след Под старой, обветшалою часовней. Я молодым себя, в своем простом быту, На бедном их погосте вспоминаю. Последний их побег, под эту же плиту Приду я лечь — и тихо лягу — с краю. 6. IX.13 После обеда * Сквозь редкий сад шумит в тумане море — И тянет влажным холодом в окно. Сирена на туманном косогоре Мычит и мрачно и темно. Лишь гимназистка с толстыми косами Одна не спит, — одна живет иным, Хватая жадно синими глазами Страницу за страницей «Дым». 6. IX.13 Господь скорбящий * Воззвал господь, скорбящий о Сионе, И Ангелов Служения спросил: «Погибли стяги, воинство и кони, — Что сделал Царь, покорный богу Сил?» И Ангелы Служения сказали: «Он вретищем завесил тронный зал, Он потушил светильники в том зале, Он скорбь свою молчанием связал». Воззвал господь: «И я завешу тьмою, Как вретищем, мной созданную твердь, Я потушу в ней солнце и сокрою Лицо свое, да правит в мире Смерть!» И отошел с покинутого трона К тем тайникам, чье имя — Мистарим, И плакал там о гибели Сиона, Для Ангелов Служения незрим. Капри. 10.III.14 Иаков * Иаков шел в Харан и ночевал в пути, Затем что пала ночь над той пустыней древней. Царь говорит рабам: «Вот должен друг прийти. Гасите все огни, — во мраке мы душевней». Так повелел господь гасить светило дня, Чтоб тайную вести с Иаковом беседу, Чтоб звать его в ночи: «Восстань, бори меня — И всей земле яви мой знак, мою победу!» Капри. 10.III.14 Магомет и Сафия * Сафия, проснувшись, заплетает ловкой Голубой рукою пряди черных кос: «Все меня ругают, Магомет, жидовкой», — Говорит сквозь слезы, не стирая слез. Магомет, с усмешкой и любовью глядя, Отвечает кротко: «Ты скажи им, друг: Авраам — отец мой, Моисей — мой дядя, Магомет — супруг». 24. III.14 «Плакала ночью вдова…» * Плакала ночью вдова: Нежно любила ребенка, но умер ребенок. Плакал и старец-сосед, прижимая к глазам рукава, Звезды светили, и плакал в закуте козленок. Плакала мать по ночам. Плачущий ночью к слезам побуждает другого: Звезды слезами текут с небосклона ночного, Плачет господь, рукава прижимая к очам. 24. III.14 Тора * Был с богом Моисей на дикой горной круче, У врат небес стоял как в жертвенном дыму: Сползали по горе грохочущие тучи — И в голосе громов бог говорил ему. Мешалось солнце с тьмой, основы скал дрожали, И видел Моисей, как зиждилась Она: Из белого огня — раскрытые скрижали, Из черного огня — святые письмена. И стиль — незримый стиль, чертивший их узоры,— Бог о главу вождя склоненного отер, И в пламенном венце шел восприемник Торы К народу своему, в свой стан и в свой шатер. Воспойте песнь ему! Он радостней и краше Светильника Седьми пред божьим алтарем: Не от него ль зажгли мы пламенники наши, Ни света, ни огня не уменьшая в нем? Рим. 24.III.14 Новый Завет * С Иосифом господь беседовал в ночи, Когда святая мать с младенцем почивала: «Иосиф! Близок день, когда мечи Перекуют народы на орала. Как нищая вдова, что плачет в час ночной О муже и ребенке, как пророки Мой древний дом оплакали со мной, Так проливает мир кровавых слез потоки. Иосиф! Я расторг с жестокими завет. Исполни в радости господнее веленье: Встань, возвратись в мой тихий Назарет — И всей земле яви мое благоволенье». |
