1902 Кондор * Громады гор, зазубренные скалы Из океана высятся грядой. Под ними берег, дикий и пустой, Над ними кондор, тяжкий и усталый. Померк закат. В ущелья и провалы Нисходит ночь. Гонимый темнотой, Уродливо-плечистый и худой, Он медленно спускается на скалы. И долгий крик, звенящий крик тоски, Вдруг раздается жалобно и властно И замирает в небе. Но бесстрастно Синеет море. Скалы и пески Скрывает ночь — и веет на вершине Дыханьем смерти, холодом пустыни. 1902 «Широко меж вершин дубравы…» * Широко меж вершин дубравы Струилась синяя река; Благоухая, сохли травы, Дымясь, курились облака. Дымясь, вставали из-за леса На склон небес — и вот одно Могучим обликом Зевеса Воздвигло снежное руно… Но тает призрак величавый — И снова светозарный сон, И снова меж вершин дубравы — Лазури пламенный затон. 1902 Стихотворения 1903–1906 Северная береза * Над озером, над заводью лесной — Нарядная зеленая береза… «О девушки! Как холодно весной: Я вся дрожу от ветра и мороза!» То дождь, то град, то снег, как белый пух, То солнце, блеск, лазурь и водопады… «О девушки! Как весел лес и луг! Как радостны весенние наряды!» Опять, опять нахмурилось, — опять Мелькает снег и бор гудит сурово… «Я вся дрожу. Но только б не измять Зеленых лент! Ведь солнце будет снова». 15.1.03 Портрет («Погост, часовенка над склепом…») * Погост, часовенка над склепом, Венки, лампадки, образа И в раме, перевитой крепом, — Большие ясные глаза. Сквозь пыль на стеклах, жарким светом Внутри часовенка горит. «Зачем я в склепе, в полдень, летом?» — Незримый кто-то говорит. Кокетливо-проста прическа, И пелеринка на плечах… А тут повсюду — капли воска И банты крепа на свечах, Венки, лампадки, пахнет тленьем… И только этот милый взор Глядит с веселым изумленьем На этот погребальный вздор. Март, 1903?
Мороз * Так ярко звезд горит узор, Так ясно Млечный Путь струится, Что занесенный снегом двор Весь и блестит и фосфорится. Свет серебристо-голубой, Свет от созвездий Ориона, Как в сказке, льется над тобой На снег морозный с небосклона. И фосфором дымится снег, И видно, как мерцает нежно Твой ледяной душистый мех, На плечи кинутый небрежно, Как серьги длинные блестят И потемневшие зеницы С восторгом жадности глядят Сквозь серебристые ресницы. 21. VII.03 «Норд-остом жгут пылающие зори…» * Норд-остом жгут пылающие зори. Острей горит Вечерняя звезда. Зеленое взволнованное море Еще огромней, чем всегда. Закат в огне, звезда дрожит алмазом. Нет, рыбаки воротятся не все! Ледяно-белым, страшным глазом Маяк сверкает на косе. 25. VIII.03 После битвы * Воткнув копье, он сбросил шлем и лег. Курган был жесткий, выбитый. Кольчуга Колола грудь, а спину полдень жег… Осенней сушью жарко дуло с юга. И умер он. Окостенел, застыл, Припав к земле тяжелой головою. И ветер волосами шевелил, Как ковылем, как мертвою травою. И муравьи закопошились в них… Но равнодушно все вокруг молчало, И далеко среди полей нагих Копье, в курган воткнутое, торчало. 31. VIII.03 «На окне, серебряном от инея…» * На окне, серебряном от инея, За ночь хризантемы расцвели. В верхних стеклах — небо ярко-синее И застреха в снеговой пыли. Всходит солнце, бодрое от холода, Золотится отблеском окно. Утро тихо, радостно и молодо. Белым снегом все запушено. И все утро яркие и чистые Буду видеть краски в вышине, И до полдня будут серебристые Хризантемы на моем окне. |
