Эрик оглянулся. На мгновение ему стало страшно — такое огромное расстояние отделяло его от берега. К. физическому изнеможению неожиданно примешалось ощущение холода. Бирюзовые тропические воды, ласково лизавшие прибрежный белый песок, на глубине сменились темно-синими, почти черными валами, зловеще обступившими его со всех сторон. Ну ничего, он доплывет. Ему надо поскорее увидеть Лесли.

Опустив тяжелые шторы, Джеймс обернулся и встретился с удивленным взглядом жены.

— Я подумал — а почему бы и нам не вздремнуть, пока Майкл спит?

— Вздремнуть?

— Не совсем. — Его рука скользнула ей под платье. — Интересно, какие эротические фантазии посещают молодую мать? Ты мне еще не говорила, — прошептал он, целуя ее грудь. Коричневатые соски мгновенно затвердели, отвечая на его ласку. Он провел по ним языком и вдруг, взяв нежный бутон в рот, начал осторожно сосать.

— Джеймс... — еле слышно выдохнула Линн. «Мне не надо рассказывать тебе о своих фантазиях — ты сам их угадываешь».

— Лесли, можно к тебе? Я замерз и весь соленый.

— Конечно, — радостно отозвалась она из душа. — Иди скорее. Тут тепло и приятно.

Она открыла дверь и протянула Эрику руку. Они обнялись и на мгновение замерли, наслаждаясь прикосновением и таким долгожданным поцелуем.

— Ты и вправду соленый, — прошептала Лесли, проводя языком по его губам.

— А ты такая чистая.

— Вот уж нет, — возразила она, подразумевая не чистоту тела, а нечто другое. В своих отношениях с мужчинами Лесли никогда не переходила ею же установленную грань и поэтому всегда знала, что поступает правильно. Однако оправдать роман с женатым человеком, пусть даже с Джеймсом, было труднее. Насколько ее прошлое беспокоит Эрика? Не будет ли он теперь думать о ней хуже?

— О, Лесли... — промолвил он, судорожно стискивая ее. — До встречи с тобой я считал себя разумным человеком. А сейчас... Разум молчит, когда я представляю вас вдвоем. Я способен только чувствовать.

— Ни с кем у меня не было так, как с тобой. Я никогда не испытывала того, что испытываю теперь. И меня преследовали мучительные видения...

— Да? Какие же?

— Я представляла тебя в объятиях других женщин. Я не хотела бы с ними встретиться.

«И не встретишься, — мысленно поклялся Эрик. — Во всяком случае, не будешь об этом знать».

— Знаешь, чем мы сегодня займемся?

— Нет. Чем? — Неужели он хочет вернуться в Сан-Франциско? Тогда они еще успеют на свадьбу.

— Мы опустим шторы, попросим принести побольше еды...

— И не будем выходить из комнаты?

— Даже не встанем с постели.

— Весь день и всю ночь? — восторженно уточнила Лесли.

— Нет, к сожалению. Вечером мы приглашены к... Стивенсонам на коктейль и обед.

— Ах да, я и забыла. — Лесли вздохнула. Обед в честь двойного дня рождения. — Кстати, мы наконец увидим Майкла, — добавила она, думая, что эта перспектива радует любимого не меньше, чем ее.

Но при упоминании о малыше глаза Эрика затуманились. «Почему?» — удивилась девушка. Это было одно из бесчисленных «почему», выяснение которых она отложила до Гавайев. Но похоже, время для этого и сейчас неподходящее. Придется подождать другого раза.

— До вечера мы должны постараться раз и навсегда изгнать нежелательные видения из своих мыслей, — сказала она, жадно приникая к его губам.

— Так не будем терять ни минуты, — отозвался Эрик, страстно отвечая на ее поцелуй.

Чарли задернула занавески в спальне, чтобы защититься от слепящего полуденного солнца. Ей будет легче разговаривать с ним в темноте. Тем более что в Филадельфии уже вечер.

«Зачем я ему звоню? — спрашивала она себя, набирая номер, записанный у нее в книжке, — номер домашнего телефона, которым она никогда прежде не пользовалась. — Просто звоню, и все. Без всякой причины».

— Роберт, это Чарли.

— Чарли! Вот так сюрприз! Все в порядке?

— Как раз наоборот.

— Тебе тяжело видеть их вместе?

— Почему ты не приехал? — спросила она, не отвечая на его вопрос.

«Потому что я больше не хочу быть твоим опекуном. Но вначале ты должна преодолеть чувство к моему сыну. Сама. А потом — кто знает, может быть...»

— Ты хотела меня видеть?

— Ну конечно. Мне казалось, тебе будет интересно познакомиться с ней.

— Ты имеешь в виду Лесли?

— О, так вы уже знакомы!

— Пока нет. Но на Рождество мы втроем едем в Сиэтл к ее родителям.

— Понятно. — Чарли вздохнула. Значит, Рождество ей придется провести без обоих Лансдейлов. За последние десять лет такое случится впервые. Ну что же, тебе пора повзрослеть, Шарлотта Д. Винтер. Мечты кончились. — А тебе известно, что она врач? Эрик познакомился с ней в июне, когда порезал руку.

— Нет, этого я не знал. — Даже на расстоянии шести тысяч миль она почувствовала, как он встревожился. — Он рассказал ей?

— О Бобби? Не думаю. Обо мне — точно нет. По-моему, этого делать не стоит.

— Он обязан ей рассказать, — убежденно промолвил Роберт. — Во всяком случае, о Бобби.

Они проговорили три часа. После нескольких первых минут неловкости беседа приняла тот беззаботный оборот, который напомнил обоим о недавней поездке в Японию.

— Что ты делаешь на Рождество? — спросил Лансдейл, перед тем как попрощаться.

— Пока никаких планов, — честно призналась она.

— Я пробуду в Сиэтле всего пару дней. Лесли надо возвращаться на работу. На обратном пути я намеревался заехать в Сан-Франциско.

— Вот как? — Чарли с замиранием сердца ждала продолжения.

— Собственно говоря, я думал провести рождественскую неделю на побережье. Ходить на прогулки, потягивать капуччино, сидя у пылающего камина, читать.

— Звучит заманчиво, — осторожно заметила она.

— Может, ты присоединишься ко мне? Я заказал номер с двумя спальнями в расчете на Эрика и Лесли, но они отказались. Если это неудобно, можно снять тебе отдельный номер.

— Меня вполне устраивает то, что есть, Роберт.

На закате они вышли из отеля и направились к обиталищу Джеймса. Каменистая тропинка вилась вдоль океана. С одной стороны ее окружали цветущие гибискусы, бугенвиллеи и кусты жасмина, а с другой — белый песок и лазурное море. Небо было золотисто-розовым. Огромные облака, похожие на кудрявых овечек, постепенно становились розовыми, потом красными и, наконец, почернели, когда солнце опустилось за горизонт. Теплый ветерок ласкал влюбленных, пока они медленно шли по берегу, держась за руки.

Они снова были вместе, снова единым целым. Весь день они провели затворниками, никуда не выходя из номера, наслаждаясь близостью и неспешной беседой. Теперь уже никто и никогда не мог их разлучить, а их любовь казалась нерушимой, как скала.

И все же по мере приближения к дому Джеймса Лесли почувствовала, как ее сердце начинает учащенно биться. «Нельзя омрачать Эрику этот вечер, — подумала девушка. — Я люблю его всей душой, только его. Навсегда».

— Если бы можно было не разнимать рук... — начала она.

— Весь вечер? — уточнил он. Лесли кивнула.

— Или это будет слишком демонстративно?

— По-моему, нет. А как на твой взгляд?

— Нет.

— Тогда я тебя не выпущу. Ни за что на свете. Однако уже в начале вечера их уговор был нарушен.

— Пойдем поглядим на Майкла. Он на кухне с Линн, — позвала Лесли и осторожно потянула Эрика за собой.

— Иди одна. Мне тут нужно поговорить... «Поговорить с кем, дорогой? — чуть не вырвалось у нее. — С Джеймсом? Наверняка нет. Просто он не хочет видеть Майкла. Но почему, Эрик?»

Отпрыск Стивенсонов оказался прелестным улыбчивым созданием с розовыми щечками, светлыми пушистыми волосиками и ясными зелеными глазами.

— Как у Джеймса, — не подумав, ляпнула Лесли. Линн изумленно воззрилась на гостью.

— А разве у Джеймса не зеленые глаза? — Попытка спасти положение выглядела явно неуклюжей. «Я лгу ради Линн, — строго напомнила себе Лесли. — Иначе нельзя, если мы хотим остаться друзьями».