— Короче, отказался директор от вашей машины? — догадался Несмачный.

— Отказался. Понес я ее в другие учреждения. Куда ни приношу, все в восторге, все потрясены, потирают руки, выкрикивают: «Давно пора!» — и… отказываются. Знаете, объясняют, никто на таких условиях работать не согласится, начнутся массовые увольнения, мы лишимся ценных специалистов. А один начальник конторы сказал мне прямо: «А что, если ваша машина захочет мне, директору, зарплату не начислять? А что, если в ее кибернетический мозг придет блажь, скажем, меня лишить прогрессивки?» Так что договоренность на словах — пустое занятие. Если хотите, чтобы я помог вам в этом деле, давайте заключим договор. Неплохо было бы авансик получить. Короче, мне нужны гарантии.

— Ну что ж, — сказал Несмачный, — условия справедливы. И если мы решим воспользоваться вашими услугами, обязательно свяжемся. Вы оставьте на всякий случай свои координаты…

Следующий посетитель был настолько худым и изможденным, что его фото смело можно было бы клеить в трансформаторные будки под надписью «Осторожно — высокое напряжение!».

— Хочу категорически заявить, — хрипловатым голосом начал он, — в эту глупость я не верю! И придумают же такое: инопланетяне шастают по городу! Неужели в таком солидном учреждении, как ваше, могут серьезно относиться к подобной чуши?

— Как бы мы ни относились, а проверять надо, — пожал плечами Несмачный.

— А по-моему, вы должны заниматься своими прямыми обязанностями. А прямые ваши обязанности — это помогать людям. Хорошим людям, конечно. Хотя, понимаю, отличить хорошего от плохого нелегко. Вот был у меня приятель, на него посмотреть — и придраться не к чему. Трудится добросовестно. На работе его ценят, уважают. А он негодяй! Законченный притом. Мы в свое время с ним дружили. И чего на свете не бывает — влюбились в одну девушку. Со временем та девушка стала моей женой. А он никак не мог с этим смириться. И таки добился, что она от меня к нему ушла. И как это сделал, подлый гусак! Привел к нам как-то в гости какого-то литератора. Я и не слышал о таком. Но он удостоверение показывал. Обещал со временем книгу подарить, когда выйдет. С автографом! А я стихами баловался. Так вот, этот мой, с позволения сказать, друг привел литератора, чтобы он мои стихи почитал, так сказать, прорецензировал. Показываю я свои произведения, а он меня хвалит! Талантливый! Самобытный! Гениальный! Поверил я в свою талантливость, самобытность и гениальность. Кто же в такое не поверит? Каждый человек уверен, что он не посредственность. А тут такое авторитетное подтверждение. Начал писать с утроенной силой. Ночей не спал. Работу бросил. Так как она мешала мне творить. Потом и жена от меня ушла, дочку прихватив. А я все пишу, все по редакциям и издательствам рассылаю. А мне все возвращают и возвращают…

— Сочувствую, — сказал Несмачный. — Но какое отношение эта история имеет…

— Я вас понимаю, — перебил его посетитель. — Возможно, с инопланетянином непосредственно она и не связана. Но я решил на всякий случай рассказать вам ее. Вы со многими людьми встречаетесь, всюду бываете. А вдруг нападете на след того литератора? Фамилии его не помню. Кажется, Николаем Афанасиевичем зовут. Высокий такой, рыжий. Правда, много времени прошло, может, уже и поседел…

— Если мне и встретится этот литератор, все равно я вам о нем не скажу. Вам и так, вижу, не сладко. А если вы еще вздумаете мстить ему, знаете, к чему такое может привести?

— Мстить ему? — удивился посетитель. — Вы меня не так поняли. Наоборот, я бы его заставил прочитать мои новые произведения. Последние! Если он тогда называл мои стихи гениальными и самобытными, представляю, насколько бы его потрясли мои стихи сегодняшние!..

Пожилой мужчина в вельветовой куртке садиться отказался.

— Ревматизм проклятый! Как сяду, так и домкратом не поднимете. Да и нечего рассиживаться. Я к вам всего на два слова. Ничего вам такого не буду говорить, только посоветую: обратите внимание на Брунадного Клима Михайловича из «Продмеханизации». Вы меня поняли?

— Пока что не очень, — ответил Несмачный.

— А вы с ним встретьтесь, тогда и поймете. У него даже взгляд потусторонний. И что ни скажет — все сбывается. Приведу только один из многочисленных примеров. Собрался я уходить из учреждения. Но никому об этом ни слова. Представьте, он будто мысли мои прочитал. «Ты что, в пятницу собираешься прощаться?» У меня аж ноги к полу приросли. Ведь именно в пятницу я и собирался распрощаться с коллегами. Еще раз повторяю, ни одна душа об этом представления не имела. А он все вычислил… Вы меня понимаете?

— Просто ваш коллега отгадал, — усмехнулся Несмачный.

— Ну, допустим, он отгадал, что я собираюсь уходить. Говорит, как только я перестал смеяться над тупыми хохмами нашего зава, он понял, что я твердо решил переходить в другое место. Но как он мог высчитать, что именно в пятницу я собираюсь прощаться? Вы меня понимаете?..

Затем трое парней рассказали, как видели собственными глазами тарелку, которая с полчаса медленно кружила над пивным ларьком. Появление инопланетянина безусловно, они в этом уверены, связано с этим летающим объектом…

Пышная женщина в ковбойской шляпе подарила Несмачному портрет «инопланетянина».

— Писала его по памяти, — словно извиняясь, сказала она. — Сами понимаете, он мне не позировал. Мельком видела, но не сомневайтесь — портрет этот точнее фотографии.

На холсте был изображен полноватый мужчина с большими добрыми глазами. Ничего неземного в его взгляде не было.

— А почему вы решили, что это именно тот, которого мы ищем? — поинтересовался Несмачный.

— Это уж, простите, мне интуиция подсказывает. А настоящих художников интуиция никогда не обманывает.

— И все-таки, что вам в этом человеке показалось необычным?

— Он весь необычный. Только глянул, и я поняла, что могу пойти за ним хоть на край света. Если позовет, конечно. Это трудно объяснить. Но подобное я почувствовала впервые. Тогда я сказала себе: это посланец неба! Потом я его везде искала. Напрасно! Если вам, уважаемый товарищ следователь, посчастливится его найти, я такой с вас портрет нарисую — навеки прославитесь!

Проводив художницу, Несмачный вышел в коридор. Принять всех желающих он не смог бы и за неделю.

— Товарищи! — сказал Несмачный. — Мне жаль вашего времени. Нас вполне устроит, если вы всё, о чем собирались мне рассказать, изложите письменно. Только не забудьте на всякий случай оставить свой адрес или номер телефона. Вдруг придется что-то уточнить…

— А меня письменная форма не устраивает, — заявила высокая брюнетка с косынкой на шее.

— Товарищ следователь, вы мне тоже нужны лично, — протиснулся вперед дородный мужчина. — Имею право вне очереди, вот мое удостоверение.

Несмачный взял потертый документ, густо залепленный печатями и подписями так, что ничего невозможно было разобрать. Не ожидая приглашения, мужчина выхватил у него удостоверение и юркнул в кабинет.

Усевшись на стул, он достал сложенный вчетверо лист бумаги:

— Гляньте, уже писать начал, но решил лично к вам прийти. Живое слово — оно доходчивее.

На листе было написано всего одно предложение: «В то время, как весь наш город благодаря неутомимой работе жителей хорошеет и молодеет, отдельные несознательные элементы позволяют себе наплевательски относиться к некоторым вещам…»

— А какие «некоторые вещи» вы имеете в виду? — спросил Несмачный.

— Этих «некоторых» знаете сколько наберется? — возбужденно заговорил посетитель. — Недоасфальтированные улицы, дыры в металлической ограде на бульваре, фасады домов на Заричанской улице, которые никак не покрасят. А овощной павильон у цирка! Полгода его строят. Разве не стыдно?!

— Извините, при чем тут я? — удивился Несмачный.

— Вот видите, вы следователь, а тоже сразу не можете уловить связи. А связь эта существует, — прищурил глаз посетитель. — От вас зависит так много, что вы даже представить себе не можете.

— Не могу, — согласился Несмачный.