— Вы знаете, — сказал я, — несколько недель тому назад мне посчастливилось наблюдать точно такого же наука, как тот, про которого вы недавно написали статью.

— Что вы говорите? — удивился гость.

— Копия! — убежденно воскликнул я. — Тот, что у вас на фото, и тот, которого я видел, как будто от одной мамы.

— А я смотрела по телевизору передачу про воблу, — подключилась жена. — Оказывается, воблу подают не только к пиву…

— О, вобла с пивом! — мечтательно вздохнул гость.

Но я немедленно вернул беседу в биологическое русло:

— Кто бы мог подумать, что фагоциты пожирают столько лейкоцитов! Или вы, может, считаете, что это лейкоциты пожирают фагоциты?..

Конечно, я понимал, что дилетантскими разговорчиками гостей не увлечешь, и поэтому углублял свои знания, старательно готовился к каждой новой встрече с друзьями. Между прочим, встреч этих становилось все меньше и меньше, и времени на подготовку вполне хватало.

Но к встрече с сегодняшним гостем я подготовиться не успел, так как гость был непрошеный.

— Врач-психиатр, — отрекомендовался он. — Меня прислали ваши друзья.

— Скажите, доктор, — тут же нашелся я, — психи — это то, которые мелят черт знает что?

— Вот-вот! — охотно поддержал беседу доктор…

Почему то женщины убеждены, что мужья нуждаются в постоянном воспитании, и с настойчивостью, которой мог бы позавидовать опытный педагог, воспитывают нас на положительных примерах.

Моя жена тоже не упустит случая лишний раз напомнить мне о том, что я мог бы быть при желании более нежным супругом, более рачительным хозяином, более внимательным отцом. Мужья ее подруг и домой вовремя приходят, и цветы дарят, и вообще сдувают пылинки с любимых жен. Если верить ее словам, то сильная половина человечества только тем и занимается, что моет полы, стирает белье и бегает с авоськами по базарам. Будто по телевизору не показывают хоккея, будто нет на свете газет, шахмат, домино и пивных баров.

По коль существует равноправие мужчин и женщин, то, значит, я тоже имею право воспитывать свою жену. И тоже на примерах. Не правда ли?

Пришел я однажды домой после работы, а жена, как всегда, начинает воспитывать:

— Порядочные мужья не шатаются вечерами бог весть где, а к семье торопятся. Вот муж моей подруги сегодня с работы отпросился на целый час раньше, чтобы ребенка из садика забрать…

— А вот мой друг Петренко приходит домой всегда после двенадцати! — перешел я в контрнаступление. — Я с ним только по молочному коктейлю выпил — и бегом к тебе, а он еще на вокзал поехал. Говорит, там всегда свежее пиво продается. А на вокзале знаешь как? Обязательно встретишь человека интересной судьбы, разговоришься… Так что скажи спасибо, что с ним не поехал!

На следующий день жена опять начала… Мол, муж ее подруги и ковер выбивает, и пол подметает. А я ей:

— А вот мой друг Петренко считает уборку не мужским делом! А поскольку он холостяк, так и сидит всегда в грязи.

— Ну и глупый твой Петренко! — только и сказала жена.

Примеры у нее находились на все случаи жизни. Но я был всегда готов их парировать.

— Муж моей подруги сварил такой вкусный борщ, что соседка посоветовала отнести его на конкурс кулинаров-любителей, — будто между прочим, сказала она.

— А мой друг Петренко принципиально ничего не готовит! Когда он узнал, что я умею жарить яичницу, то от удивления чуть не упал.

— Но это все, что ты умеешь, — с тоской в голосе отметила жена.

— А картошку варить? Разве я не могу сварить, например, картофель в мундире? Да скажи я об этом Петренко, он ни за что не поверит!..

Если вначале мои примеры выводили жену из себя, то со временем она стала относиться к ним спокойно. Когда же я рассказал, как Петренко промотал в ресторане всю свою премию, в то время как я позволил себе на радостях распить с друзьями лишь бутылку шампанского, она грустно заметила:

— Он пьет от одиночества. А ты чего?

В какую бы историю ни попадал Петренко, я немедленно докладывал об этом жене. Она знала о его жизни больше, чем о моей. Со временем я все реже и реже слышал от нее про мужей ее подруг.

Когда однажды я забыл рассказать об очередных художествах своего приятеля, жена напомнила:

— Ну, что там еще Петренко натворил?

Пришлось рассказать, как он выбил окно в продуктовом магазине (конечно, случайно), как дружинники отвели его в милицию.

На глазах жены блеснули слезы:

— Ты знаешь, до чего он может докатиться?

— Он — не знаю, а я вот уже докатился до того, что сегодня пришел раньше, чем всегда, — похвастал я.

Наутро Петренко отпустили. Он отделался штрафом. А через день снова учинил такое…

С огромным удовольствием я рассказывал обо псом жене.

Естественно, моя невнимательность, неаккуратность, неповоротливость выглядели достоинствами на фоне мрачной тени Петренко, которая витала в нашем доме и, казалось, навечно прописалась в нем.

В день рождения жены я, как всегда, мучился над извечной проблемой: что подарить? Можно было бы, конечно, ограничиться фразой: «А Петренко никому ничего не дарит». Но это было бы слишком. Я долго ломал голову и наконец придумал:

— Знаешь, милая, у меня в этом году необычный для тебя подарок. Хочу подарить тебе приятную новость.

— Какую? — удивилась жена.

— Наши пути с Петренко разошлись!

— Как это понимать? — насторожилась она.

— А так. Просто Петренко для меня больше не существует.

— Почему?

— Потому, — говорю торжественно, — что никакого Петренко не было и нет! Я его придумал.

Несколько минут жена молча и сосредоточенно смотрела в окно. Потом тихим голосом сказала:

— Кстати, муж моей подруги никогда не обманывает.

— Я не вру, слово чести.

— Как не врешь, — вздохнула жена, — если позавчера я познакомилась с этим самым Петренко, который на заводе у вас работает. И решила заняться его воспитанием. Сегодня, например, мы с ним собираемся в театр…

Я был потрясен. Ведь действительно никакого Петренко на нашем заводе ист. Хотя, кажется, несколько дней тому назад в конструкторском бюро появился один тин. Да, да. Точно. Его фамилия Петренко…

Наш заведующий отделом пошел на повышение, и я получил реальный шанс занять его место.

— Одно только может тебе помешать, — сказал завкадрами, — это то, что в отделе работает твоя жена. Знаешь, начнутся разговоры — семейщина! Мол, неизвестно, кто кем руководит, и так далее.

— Ну, раз так, она немедленно переведется в другой отдел. Что может быть проще! — ответил я.

— Это для тебя проще, — сказал завкадрами. — А я вот не могу себе представить ваш отдел без твоей супруги. На ней там все держится. Нам легче другого заведующего найти, чем ее переводить…

В тот же вечер я решил серьезно поговорить с Татьяной.

— Ты портишь мне карьеру, — сказал я. — Неужели тебе не понятно, что это для меня единственная возможность выбиться в люди?

— Но я не вижу выхода, — грустно покачала жена головой. — Не представляю, что я могу для тебя сделать. Не разводиться же нам из-за такой мелочи?

— А это идея! — вдруг озарило меня. — Сделаем тактический ход. Мы разводимся, но, конечно, не по-настоящему, а, так сказать, фиктивно. И как только стану я заведующим, снова распишемся.

— Ты с ума сошел! — побледнела жена. — Нас люди засмеют! У нас же хорошая семья!

— Никто не собирается ее разрушать, — стал успокаивать я жену. — Это будет лишь формальностью, так сказать, шуткой. У нас с тобой ничего не изменится. Мы все равно останемся вместе и еще крепче будем любить друг друга.

— А что мы людям скажем? — расплакалась жена. — Никто же ничего не поймет. Были у нас мир и согласие. Никогда не ссорились. Можно сказать» выглядели образцово-показательной парой…

— Мы скажем, что не сошлись характерами, — предложил я.

— Пятнадцать лет сходились и вдруг не сошлись, — ехидно сказала жена, вытирая слезы.