— Уйдет Николай Трофимович с этой должности, и волей-неволей придется экономить на книгах.
Он ушел с этой должности через месяц. Возглавил центральный мебельный салон. И тут же предложил мне популярную новинку сезона — письменный стол с баром.
— Имей в виду, на него за семь-восемь месяцев записываются. Так что пользуйся моментом…
Я воспользовался.
Мы долго выкраивали место в нашей и без того заставленной квартире, но все-таки выкроили. Телевизор примостили на подоконнике, а письменный стол с баром стал центральным пятном интерьера.
Вскоре Николая Трофимовича перебросили на должность заведующего радиоотделом в универмаге.
— Пользуйся моментом, — заревело, словно через многоваттный усилитель из трубки. — Могу сделать комплект светомузыки.
Я воспользовался моментом.
Все было бы ничего, но у жены после светомузыкальных эффектов началась жуткая головная боль. Таблетки, которые и приобрел, не помогали. Позвонил Николаю Трофимовичу.
— Считай, что тебе повезло! — воскликнул он. — Только вчера меня перевели заместителем заведующего аптекой. Пользуйся моментом!
Надо ли говорить, что вместе с таблетками от головной боли я притащил целый ворох разных лекарств. Среди них были и такие, как мазь от ожогов, порошки от змеиных укусов, пилюли для диабетиков, полный комплект медикаментов для борьбы с болезнями сердца, печени, почек…
Предвосхищая саркастические реплики жены насчет того, что я здоров как бык, что змеи в нашем районе не водятся, а ожогов у меня не предвидится хотя бы потому, что на кухню прихожу только есть, я сразу же поставил все точки над «i».
— Николай Трофимович сказал по секрету, что на днях его снова перебрасывают. Так что пришлось воспользоваться…
А вскоре его действительно перекинули на какую-то материально ответственную должность в больнице.
— Очень советую воспользоваться моментом, — сказал он по телефону. — Нигде так искусно не вырезают желчный пузырь, как у нас. Поэтому и очередь на полгода.
— Тронут, конечно, вашим вниманием, но вроде бы на здоровье не жалуюсь, — смущенно пробормотал я.
— Это всем только так кажется, — убежденно стал заверять он меня. — А не сегодня завтра прихватит. И — сразу на стол! И в первой попавшейся больнице какой-нибудь ординарный хирург наскоро отчекрыжит… Ты ведь жирным увлекаешься. А все, кто злоупотребляет жирным, рано или поздно оказываются перед такой дилеммой…
И я воспользовался моментом. Потому что знаю Николай Трофимович долго на одном месте не задерживается.
После операции я стал нервным, раздражительным. У меня пропал сон, аппетит. Сказал об этом как-то Николаю Трофимовичу. Но он меня тут же успокоил:
— Нет никаких проблем, дорогой! Я теперь руковожу ритуальной службой в похоронной конторе. Так что все могу устроить по высшему разряду…
Авария
Не успели мы усесться на рабочие моста, как на улице что-то заскрежетало. Мы бросились к окну. На асфальте лежал мотоцикл, а неподалеку от него — мотоциклист.
— В столб врезался, — констатировал Козодуб.
— Недаром мои дядя говорил, что все мотоциклисты — потенциальные смертники, — заметил Плевко.
— Но все, а только то, что превышают дозволенную скорость, — блеснул эрудицией Удочкин.
— Может, «скорую помощь» вызвать? — предложил Криницын.
— Наверняка уже кто-то вызнал, — сказал Бабуля.
— Бедный парень, копил, копил деньги на этот проклятый мотоцикл, — задумчиво произнес Козодуб.
— А может, ого премировали мотоциклом за хорошие показатели, высказал предположение Плевко.
— Премии лучше брать наличными, — изрек Бабуля.
Подкатила «скорая помощь». Из нее на ходу выпрыгнули санитары с носилками.
— Интересно, выживет или не выживет? — печальным голосом произнес Плевко.
Через несколько минут «скорая» уехала, и мы расселись по своим местам. Удочкин позвонил супруге:
— Знаешь, дорогая, мы тут такое видели… Мотоциклист разбился! Насмерть!.. Конечно, очень жаль… Вот я и говорю, что это другим наука, пусть не носятся с такой идиотской скоростью…
— А вдруг выживет? — оптимистически изрек Криницын. — Сейчас медицина чудеса делает. Мой дядя рассказывал, что его знакомый тоже вот так разбился. По полежал три-четыре месяца в гипсе и снова сел за руль.
— Разве вы забыли, что мы живем в век реанимации? Мертвых на ноги ставит! Запросто! — напомнил Козодуб.
После обеденного перерыва Криницын внес предложение собрать деньги на телеграмму сочувствия, которую наша группа непременно должна направить по месту работы или учебы мотоциклиста.
— А у меня после обеда только двадцать копеек осталось, — предупредил Бабуля.
— Мы вот тут болтаем, а его, может, уже давно в живых нет, — грустно заметил Плевко.
— Сейчас позвоню в больницу, — схватился за телефонную трубку Удочкин. — Алло, больница?.. К вам сегодня мотоциклиста привезли?.. Что, что? Уже нет?..
— Я же говорил, авария — это не шутка, — сказал Плевко.
— Еще бы! Такая сила удара! — добавил Козодуб.
— Выписался из больницы, — разочарованно произнес Удочкин, кладя трубку. — Говорят, отделался только испугом.
— Вот так всегда. Ты за них целый день волнуешься, а они лишь испугом отделываются. Тьфу! — в сердцах сплюнул Козодуб.
— А может, хоть руку сломал? — с надеждой спросил Козодуб.
— Не-е-ет, с переломом не выпустили бы, — ответил Плевко.
— Видали?! — покачал недовольно головой Бабуля. — Целый рабочий день испортили. И совершенно напрасно!..
Стимул
Эта весть быстро облетела все учреждение — в воскресенье поездка на природу. Программа большая и интересная: игры, танцы. Играет объединенный духовой оркестр подшефного совхоза. Поет квартет «Четыре Жоры» из областной филармонии. Работают буфет и медпункт.
— Ну и весело же будет! — мечтательно произнес старший научный сотрудник Музалев.
— Я с собой кое-кого из родственников прихвачу! — воскликнул младший научный сотрудник Животюк.
— А я кое-кого из соседей! — подмигнул ему лаборант Капля.
— Должен вас огорчить, — сказал старший группы Борискин, — соседей и родственников придется оставить дома. Более того, некоторым из нас тоже придется остаться. Выделяются всего три автобуса. Так что из нашего отдела смогут поехать не более трех-четырех человек.
Наступила тишина, которую нарушил заместитель старшего группы Прут:
— Давайте кинем жребий!
— Ну, это уж совсем по-детски! — возмутился Капля. — Мне в лотереях никогда не везло.
— Правильно, нужно солиднее решать такие дела, — поддержал его Музалев. — На гулянье должны ехать самые достойные.
— Двумя руками «за», — согласился Животюк. И, краснея, добавил: — Возможно, это нескромно, но, если учесть мои производственные успехи…
— А почему только производственные? Все надо учитывать: добросовестность, дисциплинированность, степень участия в общественной жизни, — сказал Прут.
— А это уж совсем нечестно! Надо было раньше предупреждать, — обиженно произнес Капля. — Знал бы я, например, раньше, что от этого столько зависит, вчера бы на работу не опоздал.
— Давайте договоримся так, — рассудительно сказал Борискин. — Поедет тот, у кого на этой неделе будут лучшие показатели…
На следующее утро Капля явился на работу аж на пять с половиной минут раньше и полил четыре из восьми кактусов. Прут стал делать генеральную чистку в своем рабочем столе. Животюк торжественно объявил, что сокращает свои неслужебные телефонные разговоры на шестьдесят четыре процента. А Музалев поклялся не рассказывать ни одного старого анекдота, что, по подсчетам Капли, в целом по отделу сэкономит ежедневно час и сорок шесть минут рабочего времени.
Старший группы Борискин часами просиживал над списком сотрудников отдела, ломая голову: кого же вычеркнуть?
— Может, кто-то добровольно откажется? — спрашивал он.
