Гинденбург пользовался абсолютным доверием генералитета, и рейхсвер получил новые возможности укрепить свое положение «государства в государстве». Воспрянуло и прусское дворянство, чье влияние на государственную власть после революции резко упало. Правые через окружение Гинденбурга, через близкий его сердцу мир военных и аристократов получили возможность влиять на принятие важных политических решений. Из трех центров власти — президент, правительство, рейхстаг — первый оказался в руках правых; во втором правые занимали некоторые важные посты и претендовали на пост канцлера; в третьем без правых не могло быть создано буржуазного парламентского большинства. В рейхстаге во второй половине 1920-х гг. треть депутатов выступала против Веймарской республики.

В апреле 1925 г. республиканцы проиграли не просто президентские выборы. Они проиграли битву за республику. Главный редактор крупнейшей немецкой газеты «Берлинер тагеблатт» Теодор Вольф в передовой статье, посвященной итогам президентских выборов, спрашивал: «Что можно поделать с народом, который не учится на своих ошибках?». Либерал и демократ Вольф не мог и подумать, куда приведут немцев эти ошибки.

Господство блока буржуазных партий во второй половине 1920-х гг. более четко определило границы между политической оппозицией исполнительной власти и открытыми врагами республики.

Отказавшись участвовать в буржуазной правящей коалиции, СДПГ тем самым отказалась от двойственного состояния полуправительственной-полуоппозиционной партии, в котором находилась в первой половине 1920-х гг. Она перешла в открытую оппозицию к исполнительной власти, сохраняя верность парламентской демократии. Утрату правительственной ответственности СДПГ воспринимала без особого сожаления, полагая, что буржуазная коалиция сама должна держать ответ за свои решения. Партия использовала это время для осмысления прошедших событий и выработки своей будущей политики.

На партийном съезде в сентябре 1925 г. СДПГ сделала некоторый «шаг влево». В новой, Гейдельбергской, программе партии было записано, что демократическая республика является «опорным пунктом» на пути к социалистическому государству. Современный капитализм, с его высокой степенью концентрации и централизации капитала и широкими возможностями государственного регулирования, рассматривался в качестве прихода эпохи «организованного капитализма». В программе утверждалось, что «организованный капитализм» ведет к замене «капиталистического принципа свободной конкуренции социалистическим принципом планового производства». Рабочий класс был сориентирован на борьбу за решение трех задач. Во-первых, на борьбу за «политическую демократию», то есть за развитие демократического правового государства, политический плюрализм и победу на парламентских выборах. Во-вторых, на борьбу за «экономическую демократию», то есть за участие рабочих в управлении производством. В-третьих, на борьбу за «социальную демократию», то есть за создание эффективной системы социальной защиты.

В соответствии с этими программными установками строилась вся практическая работа СДПГ. Партия выставляла своих кандидатов для участия в парламентских, земельных и муниципальных выборах, в производственные и наблюдательные советы предприятий. В конце 1920-х гг. тысячи социал-демократов занимали должности в органах управления различных уровней. Партия играла ведущую роль в ряде земельных правительств, а в «красной Пруссии» социал-демократы в 1919-1932 гг. (с небольшими перерывами) возглавляли правящую коалицию.

Параллельно формировалось и доверительное отношение к СДПГ определенной части немецкого бизнес-сообщества. Заместитель председателя Имперского союза немецкой промышленности Пауль Зильберберг в ноябре 1926 г. заявил, что только сотрудничество предпринимателей и рабочих может обеспечить процветание Германии. Это было признание авторитета СДПГ и открытый призыв к ее участию в правительственной коалиции. Обращение Зильберберга нашло положительный отклик у лидеров либеральных партий, и только националисты выступили против сотрудничества с СДПГ.

Партия сумела пережить политическую стагнацию и на выборах в рейхстаг в мае 1928 г. СДПГ получила почти 30 % голосов избирателей. Ее парламентская фракция насчитывала 153 депутата — на 22 больше, чем в рейхстаге прежнего состава.

КПГ и после поражения «немецкого Октября» продолжала сохранять революционный оптимизм. Коминтерн дважды, в 1924 и 1925 гг., менял руководство партии, в поисках наиболее дееспособных лидеров. Выбор пал на бывшего независимца Эрнста Тельмана, который пришел в КПГ в 1920 г. и быстро завоевал известность своей «революционной» твердостью. К 1925 г. он был членом ЦК партии, кандидатом в члены Исполкома Коминтерна, депутатом рейхстага, главой военизированной организации «Союз красных фронтовиков», и баллотировался на президентских выборах. Новый председатель КПГ под флагом «большевизации» партии начал ее чистку от «оппортунистов», «ультралевых» и своих личных противников. В партии насаждалась железная дисциплина, вера в непогрешимость партийного лидера и убежденность в победе революции. КПГ рассматривала подготовку и проведение пролетарской революции как непосредственную задачу немецкого рабочего класса. На VI конгрессе Коминтерна в 1928 г. Тельман заявил о «полной готовности» КПГ к социалистической революции. Лидеры Коминтерна считали КПГ наиболее продвинутой в революционном отношении среди зарубежных партий. Тельман стал последовательным проводником сталинского курса в мировом коммунистическом движении. К началу 1930-х гг. в КПГ складывается своеобразный «культ личности» Тельмана. Ее председатель фактически отказался от коллективного принятия решений на политбюро, в коммунистических газетах стали писать о «партии Тельмана», о «красном фронте Тельмана». Партия выступала с резкими нападками на Веймарскую республику, на СДПГ, называя социал-демократию «социал-фашизмом», и допустила целый ряд грубейших политических ошибок.

Еще одним врагом веймарской демократии была НСДАП. После «пивного путча» 1923 г. партия была запрещена. Гитлер оказался в тюрьме. Между сподвижниками нацистского вождя, оставшимися на свободе, началась борьба за лидерство. Партия распалась на отдельные группировки. Гитлер, однако, не считал, что потерпел поражение и в своей камере демонстративно повесил лавровый венок. Ему было только 35 лет, он был полон новых планов борьбы за власть и самоутверждение в мессианской роли «спасителя» Германии, Об этом он писал в книге «Майи кампф» («Моя борьба»), В ней на фоне эпизодов собственной биографии, личных переживаний и фантазий, Гитлер рассуждал о прошлом и будущем Германии, о нелегкой судьбе немцев. Поражение Германии в мировой войне, революцию и послевоенный кризис Гитлер объяснял тем, что немцы утратили способность служить отечеству и готовность к самопожертвованию ради интересов нации. Книга была основана на расовых теориях, на яром антисемитизме. Евреев Гитлер называл «разрушителями цивилизации», а Веймарскую республику — «величайшей ошибкой XX века». Чтобы Германия вновь стала великой, необходимо, писал Гитлер, возродить немецкий дух и волю, и подчинить их служению интересам всей нации, а не отдельного индивида. Только тогда Германия поднимется из руин, объединит всех немцев, создаст необходимое «жизненное пространство» и обеспечит немцам благополучие и порядок. Решить эти задачи, подчеркивалось в «Майн кампф», может только национал-социалистическая партия, возглавляемая Гитлером — новым национальным вождем.

В декабре 1924 г. Гитлер был освобожден из тюрьмы досрочно «за примерное поведение». Вернувшись на свободу, он увидел новую Германию, пережившую потрясения и встающую на «нормальный» путь развития. Гитлеру пришлось начинать с восстановления партии. Ему удалось добиться снятия запрета на ее деятельность, в течение года воссоздать и подчинить себе многие партийные группы.