Позиция «немецкого Ленина», как иронически называли Ульбрихта, после устранения его критиков стала еще более сильной, чем прежде. Столяр из Лейпцига, которому 30 июня 1958 г. исполнилось 65 лет, увидел на примерах польского и венгерского кризисов необходимость самому определить рамки процесса обновления и провозгласить борьбу против «ревизионизма». Его позиции заметно укрепились еще и потому, что польские и венгерские события 1956 г. стали серьезным потрясением коммунистической системы и подтолкнули Хрущева к постепенному отказу от радикальной десталинизации. Боязнь Москвы потерять Восточную Европу дала шанс таким догматикам, как Ульбрихт, сохранить свою власть. Главной же причиной не только сохранения, но и упрочения власти СЕПГ и ее лидера были некоторые вполне реальные достижения в развитии народного хозяйства ГДР. К концу 1955 г. (года окончания первой пятилетки) ГДР вышла на второе место после СССР среди социалистических стран по уровню промышленного производства. Была создана собственная металлургическая база (крупные комбинаты «Ост» и «Вест»), в Ростоке, Варнемюнде, Штральзунде были построены новые морские порты. Экспорт ГДР за годы первой пятилетки увеличился почти в три раза, в основном это была продукция машиностроения, электротехники и точной механики, которая экспортировалась в 112 стран.

Все это позволило увеличить зарплату рабочим и служащим. Если средний уровень доходов населения в 1954 г. составлял 311 марок в месяц, то в 1955 г. — 432 марки. Уровень жизни постепенно повышался. В октябре 1957 г. были снижены розничные цены, в мае 1958 г. были отменены продуктовые карточки. Значительные средства были израсходованы на строительство больниц, домов культуры, университетов, детских садов и т. д. Число студентов увеличилось с 30 тыс. в 1951г. до 75 тыс. в 1955 г.

Строительство Берлинской стены. Свое первое десятилетие ГДР отметила утверждением нового государственного флага. Черно-красно-золотой государственный флаг был дополнен эмблемой: молот и циркуль в обрамлении венка пшеничных колосьев. Это должно было не только символизировать союз рабочего класса, крестьян и интеллигенции, но и способствовать оформлению национальной идентичности восточных немцев. Более крепко привязать граждан к государству СЕПГ надеялась за счет улучшения их благосостояния.

Многие люди, казалось, свыклись теперь с условиями жизни. По данным западногерманских опросов беженцев из ГДР, трудящиеся считали дома отдыха, культуры или поликлиники «достижениями социализма». Для многих опрошенных возможность профессиональной самореализации в различных сферах жизни и отсутствие безработицы имели большее значение, чем режим СЕПГ. Ситуация не соответствовала распространенному на Западе стереотипу, что произвол коммунистов подавлял население, ориентированное на Запад. Если большинство граждан и не идентифицировало себя с ГДР, то многие постепенно свыклись с режимом.

На V партийном съезде СЕПГ в июле 1958 г. Ульбрихт выдвинул тезис, что народное хозяйство ГДР должно развиваться так, чтобы доход на душу населения превзошел уровень Западной Германии. Формула «догнать и перегнать ФРГ» принимала в расчет установки Хрущева, который хотел «догнать и перегнать Америку». Для достижения намеченной цели СЕПГ в 1958 г. инициировала проведение реформы управления экономикой. Большинство промышленных министерств было передано под контроль Государственной плановой комиссии. По примеру СССР, второй пятилетний план (1956-1960) был заменен новым семилетним планом (1959-1965). Он включил в себя два последних года второй пятилетки, что свидетельствовало о желании СЕПГ скрыть невыполнение завышенных заданий: даже при безупречном функционировании экономики нельзя было к 1961 г., как планировалось ранее, наверстать отставание от западногерманского уровня. Потребление ГДР составляло 25 % потребления ФРГ, а производство — 30 %.

Правительство активизировало меры по кооперированию крестьян. Если за 1955-1957 гг. было образовано 5444 СХПК, то только за 1958 г. их было создано свыше 3 тыс. Хотя СЕПГ заявила, что при вступлении в кооперативы действует «закон добровольности», ее «агитационные» бригады подталкивали крестьян к «добровольному» вступлению в СХПК. Министерство госбезопасности провело аресты крестьян, открыто сопротивляющихся коллективизации.

В начале 1960 г. СЕПГ поставила задачу вовлечения в кооперативы всех крестьян-единоличников. К лету 1960 г. в СХПК вступили почти все крестьяне ГДР. Теперь 19 345 кооперативов обрабатывали около 85 % сельскохозяйственных угодий ГДР (государственные предприятия — 6 %). В 1961 г. «социалистический сектор» (народные имения и кооперативы) производил 90 % валовой аграрной продукции. Аналогичные перемены происходили в ремесленном производстве и в розничной торговле.

Главным экономическим и политическим препятствием на пути «строительства социализма» в ГДР, по мнению ее руководства, было бегство восточных немцев в ФРГ. В 1949-1961 гг. из ГДР бежали 2,7 млн человек. Поскольку бежали, прежде всего, люди работоспособного возраста, то это оказывало на экономику ГДР негативное влияние. Только в 1954-1961 гг. страну покинули около 5 тыс. врачей, 960 аптекарей, 132 судьи и прокурора, 679 адвокатов и нотариусов, 752 преподавателя высшей школы, 16 724 преподавателя средней школы и 17 082 инженера и техника. Руководство страны все более опасалось экономического кризиса: убытки, понесенные в связи с бегством, составили до августа 1961 г. 120 млрд марок.

Бегство почти всегда осуществлялась через Берлин: на электричке или метро, на велосипеде или пешком можно было просто и почти безопасно проникнуть из восточной части города в западную. Пересечение же хорошо охраняемой межзональной границы между ГДР и ФРГ было сопряжено с высоким риском. Западный Берлин был «витриной Запада», которая снижала эффективность официальной пропаганды, поскольку программы радио и телевидения, которые транслировали западногерманские СМИ, принимались на большей части ГДР. Западный Берлин был также форпостом многочисленных западных спецслужб.

Берлинская проблема была головной болью и для советского руководства. В ноте от 27 ноября 1958 г. СССР потребовал в ультимативной форме от западных держав в течение 6 месяцев предоставить Западному Берлину статус «демилитаризованного вольного города». В противном случае Советский Союз готов был действовать в одностороннем порядке. Так начался второй Берлинский кризис.

Советский ультиматум, форсирование коллективизации сельского хозяйства и кооперирования ремесленников привели к лавинообразному росту числа беженцев. В 1959 г. ГДР покинули 144 тыс., в 1960 г. — 203 тыс., в июле 1961 г. — 30 тыс., а лишь за 12 дней августа 1961 г. — 48 тыс. граждан.

Чтобы остановить этот процесс, в марте 1961 г. на заседании руководителей Организации Варшавского Договора (ОВД) Ульбрихт предложил план установления барьера из колючей проволоки вокруг Западного Берлина. Хотя Хрущев отклонил предложение Ульбрихта, руководство ГДР вело в тайне подготовку к блокаде Западного Берлина. За подготовительные мероприятия отвечал секретарь ЦК по вопросам безопасности Эрих Хонеккер (1912-1994). На встрече первых секретарей ЦК коммунистических и рабочих партий стран — участниц ОВД в Москве 3-5 августа 1961 г. Хрущев призвал страны блока оказать срочную экономическую помощь ГДР. Но они воздержались от предоставления немедленной помощи и согласились с планом Ульбрихта блокировать Западный Берлин.

В ночь с 12 на 13 августа 1961 г. народная полиция и подразделения армии ГДР окружили Западный Берлин заграждениями из колючей проволоки. Позже была построена бетонная стена высотой до 4 м и протяженностью более 150 км, из них свыше 45 км — внутри города. По сути, это были две параллельные стены, отстоявшие друг от друга примерно на 100 м. По всему периметру стены были установлены наблюдательные вышки, а ее охрана получила приказ стрелять в нарушителей. Стена унесла жизни 80 человек: пограничники ГДР стреляли в тех, кто пытался эту стену перепрыгнуть, перелететь, сделать подкоп. В официальном заявлении Совет министров ГДР назвал закрытие границы ответом на «обострение реваншистской политики» Западной Германии и «систематическую вербовку граждан ГДР». СЕПГ в своей пропаганде называла Берлинскую стену «антифашистским валом». В тех условиях для сохранения стабильности существующей системы руководство ГДР не видело иной альтернативы. В глазах общественного мнения стран Запада Берлинская стена стала символом раскола Европы и мира, самым ярким символом холодной войны.