Оценивая итоги выборов, «модернизаторы» в СДПГ пришли к выводу, что большинство людей выступает не за радикальный разрыв с существующим порядком, а за его дальнейшее совершенствование. Чтобы преодолеть планку в 40 % голосов, помимо традиционных избирателей-рабочих, партия должна была в качестве своих избирателей привлечь работников сферы услуг и служащих. В эволюции занятости в 1950-1970 гг. проявились три тенденции: постоянная убыль занятых в первом секторе (сельское, лесное хозяйство и рыболовство) — с 23,2 до 9 %; медленно увеличивающийся второй сектор (промышленность) — с 48,6 до 53,8 %; непрерывно растущее значение третьего сектора (услуги) — с 28,2 до 37,2 %. В позднеиндустриальном обществе менялось общественное сознание, ослаблялись церковные и семейные обязательства. Различия между социальными слоями, между городским и сельским населением, между конфессиями нивелировались.

Отныне западногерманское общество нельзя было рассматривать в традиционной для марксистов классовой дихотомии. Социальные реформы привели к «прощанию с пролетариатом». Хотя рабочий по-прежнему оставался зависимым от работодателя, был занят физическим трудом, имея невысокие доходы и низкий уровень образования, но рост общественного благосостояния менял его установки. Это влекло за собой смену программных установок «рабочей партии».

На чрезвычайном съезде в пригороде Бонна Бад-Годесберге (ноябрь 1959 г.) социал-демократы приняли новую программу партии, которая ознаменовала победу «модернизаторов» над «традиционалистами». Она уводила СДПГ как от принятой в марксистском духе Гейдельбергской программы 1925 г., так и от Дортмундской программы действий 1952 г., которая требовала передачи промышленности в общественную собственность. Теперь социал-демократия призывала к «свободному рынку, где господствует конкуренция», но при этом может быть и общественная собственность, и государственное регулирование экономики. Одновременно СДПГ взяла курс на отказ от исключительно материалистического мировоззрения. Она подчеркивала готовность к сотрудничеству с церквями и религиозными объединениями, чтобы стать привлекательной для верующих.

Источниками демократического социализма программа называла христианскую этику, гуманизм и классическую философию. В программе отсутствовали не только упоминание о марксизме как об одном из источников демократического социализма, но и марксистские формулировки. СДПГ четко заявила, что социализм понимается не как достигнутая путем эволюции или даже революции конечная цель, а как перманентный процесс, в ходе которого либеральные принципы свободного общества должны быть увязаны с потребностями социальной справедливости.

Новая программа СДПГ оставляла в прошлом идею о социалистическом движении как протесте наемных рабочих против капиталистической системы. Годесбергская программа была нацелена на превращение рабочей партии в левую «народную партию».

Но Годесбергский отказ от марксизма не делал более ясным внешнеполитические установки партии. Поэтому 30 июня 1960 г. заместитель председателя Херберт Венер (1906-1990) от имени СДПГ заявил в бундестаге, что европейская и атлантическая оборонительная система является основой внешней политики ФРГ и политики воссоединения Германии. Социал-демократия отныне не требовала выхода ФРГ из договорных и союзных обязательств перед НАТО. Она отказалась от прежних подходов и перешла к «политике общности» с ХДС/ХСС, заявляя, что готова разделить правительственную ответственность.

Социал-демократы предложили и персональную альтернативу Аденауэру или его преемнику. В августе 1960 г. СДПГ объявила бургомистра Западного Берлина Вилли Брандта (1913-1992) кандидатом на пост канцлера. В своих выступлениях Брандт обращался не только к традиционным социал-демократическим избирателям, но также к представителям «среднего класса». Выдвижение 47-летнего Брандта кандидатом на пост канцлера СДПГ сознательно создавало контрастный образ 84-летнему Аденауэру, который на рубеже 1950-1960-х гг. стал терять популярность среди избирателей.

Отправной точкой падения популярности престарелого канцлера стали выборы президента ФРГ в 1959 г. Попытка изменения конституции, чтобы Хойс мог избираться на третий срок, потерпела неудачу. После отказа Эрхарда от выдвижения своей кандидатуры, Аденауэр решил баллотироваться на пост президента, причем его кандидатура нашла широкую общественную поддержку. Однако он отказался от своего намерения, когда на пост канцлера стали выдвигать Эрхарда. Аденауэр считал Эрхарда неприемлемым кандидатом из-за его скептического отношения к европейской интеграции. Поэтому 1 июля 1959 г. президентом ФРГ был избран министр сельского хозяйства Генрих Любке (1894-1972). Аденауэр остался канцлером, но вопрос о его отставке стал темой обсуждений в обществе, которое вступило в период перемен.

Неожиданно для себя канцлер обнаружил, что консервативная атмосфера умолчаний и запретов постепенно рассеивалась. В центре внимания общества оказалось нацистское прошлое. В ноябре 1959 г. западногерманская общественность была возмущена, когда в связи с открытием синагоги в Кёльне по всей ФРГ прокатилась волна антисемитских акций. На стенах домов и на еврейских кладбищах появились юдофобские лозунги и символы. Под давлением общественности зимой 1960 г. по этому поводу были созваны чрезвычайные заседания бундестага. В мае министр по делам переселенных немцев Т. Оберлендер, которого в ГДР заочно приговорили к тюремному заключению (как потом выяснилось на основе частично фальсифицированных документов) за преступления в годы Третьего рейха, ушел в отставку. Еще большее влияние на общественные настроения имел суд над одним из главных организаторов «окончательного решения еврейского вопроса» Адольфом Эйхманом в Иерусалиме (1961). Поток свидетельств о нацистских зверствах прорвал прежнюю стену замалчивания прошлого и открыл новую эпоху в общественном развитии ФРГ.

Новый кризис — строительство Берлинской стены со стороны ГДР 13 августа 1961 г. — еще более ослабил позиции старого канцлера. Вместо попытки унять общественную боль, вызванную самой глубокой раной со времени раскола Германии, он сосредоточил свою предвыборную кампанию на критике своего соперника Брандта, подчеркивая, что тот в годы войны находился в эмиграции. Брандт же увеличил свою популярность как правящий бургомистр «свободного» Западного Берлина.

На четвертых выборах в бундестаг 17 сентября 1961 г. ХДС/ХСС потерял 4,9 %, завоевав 45,3 % голосов, СДПГ, набрав 36,2 % голосов, получила дополнительно 4,4%. Еще более значительным оказался прирост голосов, поданных за оппозиционную СвДП, получившую 12,8 % голосов — на 5,1 % больше, чем 4 года ранее. Все другие партии остались за 5-процентным барьером, и в бундестаге сложилась система трех партий.

Успех СвДП в качестве третьей силы на выборах отражал важные изменения в партийной системе Боннской республики. СвДП, реорганизованная при новом председателе Эрихе Менде (1916-1998), хотела видеть во главе коалиционного правительства не Аденауэра, а Эрхарда. Поэтому Аденауэр был выдвинут на пост канцлера с условием досрочного окончания своих полномочий после первой половины канцлерства. СвДП получила 5 министерских постов, и фактически власть канцлера была теперь ограничена впервые заключенным коалиционным соглашением. Это дало основание (не только исследователям) считать, что «канцлерская демократия переживала свой смертный час».

После периода политического господства ХДС/ХСС выборы 1961 г. привели к ситуации, в которой ни одна из политических партий не могла править без поддержки других партий. Так, в течение двух легислатурных сроков бундестага произошел переход от четырехпартийной (ХДС/ХСС, СДПГ, СвДП и маргинальные партии) к трехпартийной (ХДС/ХСС, СДПГ, и СвДП) системе.

7 ноября 1961 г., спустя почти два месяца после выборов, Аденауэр в четвертый раз был избран канцлером. Новый кабинет Аденауэра, который выступал в качестве «временного канцлера», просуществовал около года. Его развал был вызван одним из самых тяжелых внутриполитических кризисов Федеративной Республики.