– Но мы же его совсем не знаем, – шепнула Саммер, которой снова стало казаться, что вечеринка с Норманом Бартоном – не такая уж замечательная идея.

– Чего тут знать? – перебила ее Тина. – Ему больше двадцати одного, он знаменит и богат. Это все, что нам надо знать.

Идем же, – нетерпеливо добавила она, подталкивая Саммер в спину. – Или тебе не нужны бабки?

Саммер неохотно повиновалась.

Саммер пребывала в растерянности. Секс в ее представлениях был связан с резким запахом пота, давящей тяжестью чужого тела, слюнявыми поцелуями и болью в груди, стиснутой жадными, грубыми пальцами, но Норман Бартон оказался совсем другим. После того что проделывал с ней родной отец, секс казался Саммер грубым и грязным, и она была приятно удивлена тем, как отнесся к ней Норман. Он хотел, чтобы его гостья чувствовала себя комфортно, чтобы она смеялась, чтобы получала удовольствие наконец! Кроме того, он без конца поил ее шампанским, так что вскоре Саммер захмелела и принялась беспрестанно хихикать.

Сначала – как велел Норман – они с Тиной немного порезвились, то лаская друг друга, то принимаясь шутливо бороться.

Ничего страшного, хотя Саммер было непривычно быть в постели с другой девушкой.

Сам Норман так и не присоединился к ним. Он просто сидел в кресле рядом и смотрел на них так, словно ему показывали чрезвычайно увлекательное кино. Тина обцеловала Саммер с ног до головы – это было ужасно щекотно, и она хихикала, как бешеная. Потом уже Саммер пришлось целовать и ласкать Тину в разных местах, и это оказалось довольно противно, но шампанское помогло.

Когда все кончилось, Саммер уже не терпелось поскорее одеться и смыться отсюда, но Норман отвел ее в сторону и сунул ей клочок бумаги со своим телефонным номером.

– Позвони мне, – сказал он шепотом. – Мы можем встречаться сами – вовсе не обязательно каждый раз прибегать к помощи Дарлен, правда?

– Это… Я не могу решить это сейчас, – запинаясь, пробормотала Саммер, глядя на его лицо, знакомое ей по бесчисленным журнальным обложкам.

Норман улыбнулся ей своей знаменитой грустной улыбкой и сделался еще больше похож на пушистого щенка сенбернара.

– Ты очень симпатичная девчонка, – сказал он. – Совсем-совсем особенная.

– Спасибо. – Саммер кивнула, польщенная.

– Позвони мне, – повторил он.

– О, я постараюсь, – ответила Саммер, сияя.

Потом Норман вызвал два такси и отправил обеих по домам.

Сидя на заднем сиденье своей машины, Саммер думала о том, какое он чудо и как хорошо им могло бы быть вместе. Норман был кинозвездой, а значит, был богат. Он смог бы сделать так, чтобы отец больше не подошел к Саммер и на пушечный выстрел, а для нее это было главным.

Когда Саммер, доехав до дома в Малибу, на цыпочках кралась в свою спальню, она заметила Никки, которая спала на кушетке в гостиной. Стараясь не разбудить мать, Саммер поднялась к себе и, не раздеваясь, рухнула в постель.

Да, решила она, она может стать миссис Бартон. Это вполне бы ее устроило.

Лара проснулась первой и сразу потянулась к Джоуи, который спал, разметавшись на кровати. Джоуи что-то пробормотал во сне, и Лара уткнулась лицом в его шею, с наслаждением вдыхая его соблазнительный мужской запах.

Боже! Она действительно любила его!

Джоуи приоткрыл один глаз.

– В чем дело? – пробормотал он сонно. – Где-нибудь пожар?

– Пожар? – переспросила Лара.

– Да… Я однажды чуть не сгорел…

– Когда?

– Давно… в отеле.

– Но ты спасся?

– Да вроде бы…

– Мне повезло.

– Да, тебе повезло.

Они оба начали хохотать, потом Джоуи протянул руки, и Лара благодарно скользнула в его объятия.

– Откуда ты взялся, Джоуи? – ласково спросила она, осторожно гладя его по груди. – Я хочу сказать… ведь я о тебе ничего не знаю.

– Из Флориды, – небрежно ответил он. – Родители умерли, а никаких других родственников у меня не оказалось. А ты?

– Я со Среднего Запада, – ответила Лара, стремясь открыть ему не больше, чем он ей. – Родители умерли. Родственников у меня тоже нет.

– Да мы с тобой и впрямь два сапога пара! – воскликнул Джоуи.

Лара теснее прижалась к нему.

– Джоуи?..

– Что?

– Давай заниматься любовью. Дикой, неистовой, страстной любовью!

– Сейчас? – переспросил Джоуи, удивленный ее неожиданным предложением.

– Нет, через неделю! – тут же съязвила Лара.

– Ладно, маньячка, – рассмеялся Джоуи. – Только сначала ты должна меня настроить. Мужчина, как известно, все равно что скрипка, которую нужно сперва настроить, и только потом играть…

– Нет проблем, – откликнулась Лара, раздумывая о том, что только с ним она чувствует себя совершенно естественно и свободно.

– Знаешь что, – сказал он неожиданно. – Давай притворимся, будто ты – горничная.

– Джоуи!..

– А-а, наша звезда не в настроении! Или эта роль для тебя мелка?

– Но я никогда…

– Никогда – что? – спросил он и, протянув руки к ее грудям, сильно ущипнул за соски.

Лара негромко вскрикнула от удовольствия.

– Я никогда не увлекалась… фантазиями, – сказала она смущенно. – Ну, когда каждый партнер играет какую-нибудь роль. Ричарду это было не нужно, а я…

– Сколько у тебя было мужчин? – с любопытством спросил Джоуи. – И кто был твоим первым мужчиной? Ричард?

– А сколько у тебя было женщин? – ответила она вопросом на вопрос.

– Сейчас посчитаем… – Джоуи притворился, будто пытается что-то вспомнить. – Если это тебя так интересует, Лара, то твой порядковый номер – тысяча первый.

– Ха! – воскликнула Лара, садясь в постели и скрещивая руки на груди. – Ты мне льстишь. Я думаю, на самом деле мой номер – сто тысяч первый. Женщины любят тебя, Джоуи. Я же вижу – они буквально не сводят с тебя глаз.

– Можно подумать, что мужчины не смотрят на тебя, – отозвался Джоуи, поудобнее устраиваясь на подушке.

– Это не одно и то же.

– Знаешь что, Лара? Для меня в мире существуешь только ты.

– Правда? – шепотом спросила Лара, у которой вдруг перехватило дыхание.

– Угу. В моей жизни не было ничего хорошего, и вот я встретил тебя…

– И что?

– И это было самое лучшее, что только могло со мной случиться, – серьезно сказал он и, взяв ее за плечи, притянул к себе.

В следующую секунду он поцеловал ее так крепко, что Лара испугалась, как бы у нее не остались синяки на губах.

Но ее испуг быстро прошел. На самом деле ей было все равно. Когда она была с ним, она забывала обо всем на свете – о. работе, карьере, съемках. Джоуи был единственным. Он был ее жизнью, ее любовью, и Лара готова была пожертвовать ради него всем, что она имела.

Никки проснулась с первыми лучами солнца. Чувствовала она себя отвратительно. Голова буквально раскалывалась от боли, а во рту словно эскадрон ночевал… Эскадрон кошек, хотелось уточнить Никки, но она не решилась – ей и так было тошно.

После того как вчера она выгнала Ричарда, Никки почти прикончила бутылку водки. Искать спасения в алкоголе было не в ее правилах, но вчера она просто должна была сделать что-то, чтобы избавиться от боли и напряжения. Кроме того, ей хотелось дождаться Саммер, ибо она не очень-то верила в способность дочери правильно отреагировать на оставленную ей записку, но вчера Саммер так и не вернулась домой.

Морщась от боли в голове, Никки сползла с кушетки в гостиной, на которой проспала всю ночь, и прошла в ванную комнату.

Торопливо умывшись и вычистив зубы, она приняла две таблетки аспирина. Только после этого она рискнула подняться в комнату дочери. Саммер сладко спала, с головой зарывшись в одеяло, но в это утро сердце Никки не знало жалости. Взяв дочь за плечо, она с силой тряхнула ее.

– А? Что?! В чем дело?! – забормотала Саммер, отмахиваясь от матери.

– Во сколько ты вчера вернулась домой? – зло спросила Никки.

– А, это ты, мам… – отозвалась Саммер, протирая глаза. – Зачем ты меня будишь? Ведь еще рано!