– Если кто-нибудь рискнет застраховать меня, то я мог бы попробоваться на паре независимых студий. Они давно меня домогаются. Но получить страховку трудно. Если ты когда-то был наркоманом, то тебя уже никто не страхует, а нет страховки – значит, нет и работы.

Никки посмотрела на него внимательным и серьезным взглядом.

– Скажи честно, Айден, ты действительно… избавился от этой привычки?

– Пока держусь, – ответил он с легким оттенком беспокойства в голосе. – Нет, меня не то что тянет… Просто слишком много актеров сидит на героине, а дурной пример, как известно, заразителен. Что касается коки, то эта дрянь меня просто преследует, куда бы я ни пошел. Похоже, каждый второй употребляет ее просто на завтрак.

– Да, нелегко тебе приходится, – сочувственно кивнула Никки.

Айден цинично ухмыльнулся.

– Пожалуй.

– Я бы хотела встретиться с тобой после фильма, – смущенно пробормотала Никки. – Но мне нужно немного времени… для себя самой.

– Я подожду… – Он криво улыбнулся. – Надеюсь, что я не успею очень состариться.

Никки улыбнулась в ответ.

– Ты очень приятный человек, Айден. Ты гораздо приятнее, чем хочешь казаться.

– Это что, комплимент? – насмешливо осведомился он.

– Решай сам.

Он хотел что-то ответить, но как раз в это время мимо них прошла Лара, направлявшаяся на съемочную площадку. Ее лицо было мрачным, глаза потемнели, губы были твердо сжаты.

«Должно быть, это Ричард ее расстроил, – подумала Никки. – Он умеет только драматизировать события; ободрить, утешить – на это его уже не хватает».

– Я могу помочь? – окликнула она Лару. – Может, тебе что-нибудь нужно?

– Да, очень. Новая жизнь, – бросила Лара, не оборачиваясь.

Вскочив из-за столика, Никки бросилась за ней.

– Ты придешь сегодня на вечеринку по поводу окончания съемок? – спросила она в надежде, что Лара скажет «да».

Но Лара даже не замедлила шаг.

– На твоем месте я бы на это не рассчитывала, – огрызнулась она, и Никки сразу отстала.

Она хорошо знала, что в таком состоянии к Ларе лучше не подходить.

У Лары действительно не было никакого желания присутствовать на какой бы то ни было вечеринке. Взяв себя в руки, она отыграла два эпизода, потом достала свой сотовый телефон и позвонила Кэсси.

– Мы уезжаем, – без всяких предисловий сообщила она секретарше. – Сегодня же. Собери мои вещи и приезжай на студию. Домой я не вернусь. И ничего не говори Джоуи, ясно?

– Значит, он с нами не поедет? – спросила Кэсси.

– Значит, не поедет, – отрезала Лара.

– А куда мы отправляемся, можно узнать? – с любопытством спросила Кэсси.

– В новый дом на побережье, – ответила Лара. – И никому ни слова, Кэс!

– Могила! – откликнулась Кэс в своей обычной манере и положила трубку.

«Вот именно – могила, – подумала Лара, продолжая прижимать к уху гудящую трубку. – С моей жизнью, с моим чувством к Джоуи, с моими надеждами на счастье покончено. Осталось насыпать над ними небольшой холмик земли, бросить пару гвоздик – и забыть. Забыть во что бы то ни стало!»

Но она знала, что забыть это будет нелегко. Почти невозможно.

– Ну как все прошло? – спросил Ричард, когда после разговора с Ларой Мадлен по его просьбе вернулась к нему в отель.

– Думаю, что все прошло именно так, как вы хотели, – ответила Мадлен, садясь на обтянутый голубым шелком диван.

Она была совсем не глупа и уже давно догадалась, чего именно добивается мистер Барри. Ему очень хотелось получить назад свою бывшую жену, и Мадлен не могла его винить. Лара Айвори была слишком красива, чтобы мужчина мог не вожделеть ее – по крайней мере в душе.

Ричард стоял возле камина и держал в руке стакан виски со льдом.

– Хотите чего-нибудь выпить, Мадлен? – предложил он.

– Нет, благодарю вас, – ответила она, отрицательно покачав головой.

Ричард отхлебнул из бокала и сел на диван рядом с ней.

– Вы рассказали Ларе все? – спросил он, неожиданно нахмурившись.

– Даже больше, чем вам. – Мадлен невесело усмехнулась, и Ричард кивнул.

– Что ж, это просто отлично. Просто отлично! – повторил он и, вскочив на ноги, снова заходил по комнате. – Могу я теперь узнать, что вы от меня утаили?

– Я рассказала Ларе о семи тысячах долларов, которые Джоуи у меня позаимствовал.

От удивления Ричард чуть было не выронил стакан. Джоуи – вор! Пожалуй, это был самый крупный козырь из всех, что он когда-либо держал в руках.

– Что же она сказала? – поинтересовался он.

Мадлен пожала плечами.

– А что тут скажешь? Впрочем, все было в ее взгляде… Разочарование, боль, ощущение того, что ее предали.

– Отлично! – удовлетворенно буркнул Ричард, не сумев сдержаться.

– Отлично? – Мадлен слегка приподняла бровь. – Что именно?

– Ну… Я имею в виду, хорошо, что Лара узнала обо всем, пока не стало слишком поздно.

– Да, пожалуй…

– Они ведь хотели пожениться. Вы знали об этом? Лара вам не говорила?

– Лара? Нет, – ответила Мадлен. Эта новость нисколько ее не удивила. В самом деле, что терял Джоуи от брака с Ларой Айвори? Абсолютно ничего, приобретал же он очень многое.

– Так вот, я искренне надеюсь, что благодаря вам Лара изменит свое решение, – заявил Ричард, допивая виски и поворачиваясь к бару, чтобы налить себе новую порцию. – Когда ее первая обида пройдет, она сама скажет нам с вами «спасибо».

– Я рада, что смогла быть вам полезной, – сдержанно отозвалась Мадлен.

Ричард даже не посмотрел на нее. Мадлен сделала свое дело, и теперь он хотел только одного: чтобы она как можно скорее отправилась обратно в Нью-Йорк.

Именно в этот момент Мадлен вспомнила, или почти вспомнила, где она могла видеть этого человека. Походка, глаза, голос – не зря они показались ей такими знакомыми.

– Скажите, – с любопытством спросила она, – вы когда-нибудь прежде были актером?

– Нет, – быстро ответил он. – Никогда.

– Но мне показалось, я видела вас на экране, только давно.

Нет, точно видела!

Ричард подошел к двери.

– Вы ошиблись, – возразил он. – И потом, сами посудите, какой разумный человек стремится стать актером? С ними-то и обращаются как со скотом… Нет, я предпочитаю находиться за камерой, а не перед ней.

– Что ж, тогда извините… – пробормотала Мадлен, которую его доводы нисколько не убедили. Впрочем, настаивать на своем было бы неразумно.

– Не забудьте взглянуть на записи, которые я привезла, – напомнила она. – Среди этих молодых людей есть действительно талантливые.

– Завтра же, – пообещал Ричард. – Завтра же мы с моими помощниками просмотрим их и, возможно, отберем несколько человек.

– Что ж, буду ждать вашего решения.

Закрыв за ней дверь, Ричард облегченно вздохнул. Чего он не терпел в женщинах, так это их длинных языков. Вот уж истинно мелют, что твоя мельница! Готовы ляпнуть любую глупость, и ни у одной не хватает ума промолчать.

Был ли он когда-нибудь актером? Да что она, спятила?..

Я – Ричард Барри, знаменитый голливудский режиссер. Вот уже почти тридцать лет, как я ношу это имя. Имя Ричард я позаимствовал у мистера Бартона4, а фамилию Барри взял с витрины магазина, расположенного напротив кинотеатра, в котором я как-то смотрел «Цезаря и Клеопатру».

Итак, Ричард Барри… Вот кем я стал, когда после своего двухлетнего отсутствия вернулся из Мексики в Штаты. В этом имени было что-то значительное, весомое, респектабельное. И оно вполне соответствовало тому образу жизни, который я собирался вести.

Я твердо знал, что скорее умру, чем позволю себе снова опуститься на самое дно. Наркоман, убийца, рабочий на бензозаправке – всем этим я уже был. Пора было начать карабкаться наверх или сдохнуть.

Шел 1971 год. Мне было тридцать лет, и я был полон решимости добиться в этой жизни всего – известности, богатства, положения в обществе. Страшно подумать, сколько времени я потерял зря; с тех пор как в шестнадцать лет родной отец вышвырнул меня из дома, я только и делал, что трахался с разным бабьем да развлекался на деньги, которые мне платили развратные голливудские старухи. Теперь с этим было покончено; Ричард Барри, решил я, должен быть совсем другим человеком.