Они ушли. Очень жаль, что мы не можем найти общий язык. Зато мы хорошо поладили с барменом. Я просидел с ним довольно долго. Было весело. Некоторое время. Потом он перестал меня понимать. Я просил ещё, а он не давал. Мы повздорили. Вроде бы. Сейчас уже сложно вспомнить.

Я проснулся в темноте на широком твёрдом стуле с холодной спинкой. Мне было удобно, но было непонятно, почему спинка такая холодная. Я ощупал пространство вокруг и обнаружил, что это вовсе не стул – я сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Память возвращалась медленно. Голова гудела и, казалось, была наполнена свинцом.

Я с трудом пошевелился. Спину, ноги, руки, шею ломило ужасно. Между лопаток опять заболело. Веки тянулись вниз. Я попытался встать и повалился на бок. С чего это меня так развезло? Я прислонился виском к прохладному полу и снова заснул.

Проснулся я резко и испуганно. Во сне меня посетила мысль, от которой я подскочил как ужаленный. Деньги! Я полез во внутренний карман своего пиджака. Сначала в левый. Потом в правый. Ощупал и осмотрел наружные карманы, карманы брюк.

Всё! Ни денег, ни документов! Да, документы, чёрт с ними! Денег жалко! Всё, что с таким трудом выиграл… Я схватился за грудь. Медальон был на месте. Я растёр лицо и провёл по глазам. Как в туалет-то хочется!

Наконец я сумел восстановить череду событий, которые происходили до того момента, как я оказался в этом тёмном, недружелюбном месте. С третьей попытки я встал. Куда идти? Я сделал шаг вперёд и стукнулся головой о трубу, которой в такой темноте не было видно. Ударился не сильно, поэтому смог продолжить свой путь дальше.

Я шёл на ощупь, постоянно спотыкаясь или натыкаясь на что-нибудь. Один раз я даже наткнулся на какой-то выступ своим…пахом. Чрезвычайно острые ощущения, скажу я вам. Когда глаза привыкли к темноте, я стал немного различать все эти выступы металлоконструкций и многочисленные трубы, переплетённые как лианы между собой. Вдруг в темноте мелькнул фонарик.

– Эй! – позвал я и испугался собственного крика. Опыт последних дней неоднократно показывал, что встречи в таких местах ни к чему хорошему не приводят.

– Кто здесь? – луч фонарика метнулся в мою сторону.

– Э… я заблудился.

Раздался топот ботинок. Через несколько секунд меня ослепил свет, направленного мне в лицо фонаря.

– А, старый знакомый! – меня грубо схватили за шкирку и не церемонясь перетащили через трубы.

– Осторожнее! – возмутился я. Но никто не реагировал на мои замечания. Когда мы вышли на свет, я смог узнать одного из своих пленителей. Это был сержант Коркер.

– Это вы? – проблеял я.

– Я, я. Где ты так надрался, приятель?

– Меня ограбили… я…

– Пойдём, там всё расскажешь.

– Все деньги, понимаете…

– Как его в таком виде вести к капитану? – спросил второй.

– А мы его сейчас помоем, – злорадно сказал Коркер.

– Зачем? – не понял я.

– Надо так, – последовал новый толчок.

Через минуту мою голову подставили под струю ледяной воды и, не обращая внимания на мои крики, удерживали довольно продолжительное время. Мокрый как курица, зато почти трезвый, я предстал перед командиром корабля.

Командир был невысокого роста, кучерявый блондин с большими, почти детскими глазами. Ему было не больше сорока, но на лице отпечаталась такая серьёзность, будто он уже прошёл и огонь, и воду.

– Господин капитан, разрешите доложить, – рявкнул надо мной Коркер. Тот кивнул. Мой пленитель вытянулся и стал громко докладывать.

– Сэр, этот человек обнаружен мной в отсеке перед машинным отделением. Пассажир находился в состоянии алкогольного опьянения. Заявил, что заблудился, и что его обокрали. Ничего компрометирующего при нём не обнаружено. В коридоре перед отсеком нами был найден его паспорт, – Коркер протянул капитану паспорт. – За несколько часов до этого он также заблудился и забрёл на наш пост возле рубки.

– Хорошо, – капитан взглянул на моё фото, – Коркер, вы свободны. В остальном я разберусь сам.

– Слушаюсь, – сержант развернулся и утопал прочь. Когда дверь за ним захлопнулась, капитан подошёл ко мне и протянул мне паспорт.

– Вас зовут Лео?

– Да, господин капитан. У вас случайно нет полотенца, а то ваши молодцы намочили меня, а вот вытереть забыли. Я весь мокрый.

– Минутку, – он подошёл к одному из шкафов и извлёк оттуда чистое полотенце. Я с благодарностью его принял.

– Моя фамилия Креснер, – сказал капитан, присев на край стола. – Если вы будете называть меня просто капитан, я не обижусь. Пожалуйста, присаживайтесь, – он указал на глубокое кресло, стоящее в углу.

Я сел и стал оглядывать его кабинет. Стены отделаны под дерево. Прямо за его столом – здоровенное окно, чернеющее космосом. На одной из стен карта звёздного неба. На столе глобусы Земли и Марса.

– Лео, – продолжил капитан, – вы можете вспомнить, как оказались там, где нашёл вас Коркер?

– Не могу, – признался я. – Я до этого был в баре, а что было потом, не помню. Что меня могло привести туда для меня загадка. Но раз пропали все деньги, я думаю, кто-то помог мне там оказаться. Хорошо, хоть документы нашлись.

– Деньги ваши тоже нашлись, – Креснер поднялся, обошёл свой стол и достал из верхнего ящика лохматую пачку купюр, которая за столь малый срок стала для меня почти родной.

– Я узнаю их, – я протянул руку.

– Мне очень жаль, что такая неприятность случилась именно с вами, – продолжил капитан, – я как командир корабля приношу вам свои извинения.

– Спасибо, очень приятно это слышать, – ответил я. – Вы нашли негодяя? Креснер поджал губы.

– Это был человек из команды корабля.

– Бармен? – догадался я.

– Да.

– Вот гад! – Я хлопнул себя по колену.

– Не судите его строго, прошу вас.

– Ну конечно! Мне, между прочим, эти деньги не легко достались.

– Я понимаю, – он прижал руку к груди, – но он делал это ради нашего общего дела.

– Простите? – не понял я. Капитан отвёл взгляд.

– Он не знал, кто вы. Он очень напуган.

– И правильно! Пусть боится!

– У нас у всех своя миссия. Пусть его работа не так романтична….

– Что вы имеете в виду, капитан? – нахмурился я.

– Честно говоря, я был уверен, что вы поймёте меня, – он внимательно посмотрел на меня. – И не ожидал такой бурной реакции с вашей стороны. – Креснер прикоснулся пальцами обеих рук к вискам и молитвенно сложил руки.

– Я долго не был на Марсе, – холодно ответил я, – может быть, я сильно отстал от жизни. Тогда объясните, каким образом грабёж стал обыденностью в наше время. Капитан покраснел от негодования.

– Я не обязан отчитываться перед вами, господин Гонгурф. Я и мои люди выполняем приказы тех, кто стоит выше меня, и делаем это, как мне кажется, хорошо. Если у вас имеется на это своё мнение, вы можете задать вопрос отцам, пусть они объясняются с вами. Я, со своей стороны, выражаю уважение к вам, и хотел бы, чтобы вы отвечали тем же. Я принёс вам свои извинения, ваши деньги вам вернули, что вы ещё хотите?

– И что, я теперь должен плакать от счастья что ли? – возмутился я. – Да, вы вернули мне деньги, большое спасибо, но это были мои деньги, и у меня их украли! Это меня возмущает до глубины души.

– Не горячитесь, господин Гонгурф, – капитан злобно сверкнул глазами, – бармен, безусловно, виноват в том, что не выяснил сразу, кто вы. У него мелкая натура, увидев деньги, он перестал думать и спохватился слишком поздно. Только тогда, когда обнаружил на вас медальон. Я стал чувствовать себя неуютно.

– Он перепугался и сразу прибежал ко мне. До этого дня, отцы такого ранга ни разу не летали на нашем корабле. Хотя я пока ещё даже не знаю, что это за ранг и что вы за человек вообще. Вы ведь даже не ответили на моё приветствие. 'Что происходит?' – подумал я.

– Вы должны понять меня, – осторожно сказал я.

– Я пытался это сделать, господин Гонгурф. Но вы не дали мне другой возможности, выяснить, кто вы. Теперь я прошу предъявить мне ваш знак, чтобы я мог удостовериться в этом.