Естественно, там никаких изменений не произошло. Зверята так же уморительно танцевали и веселились. Только… какие-то странные фигуры в чёрном одеянии появились среди них. Фигуры человеческие, зрение меня не обмануло. Они не пили, ни с кем не разговаривали, только бесцельно скользили по залу, как будто искали кого-то. Надеюсь не меня.

Я подозвал официанта и, приняв на грудь несколько больших бокалов энергии, немного успокоился. След на шее исчез. В этом я убедился, отыскав в дальнем конце зала гардероб с большим сверкающим зеркалом.

Протанцевав три танца подряд с болтушкой муравьедкой, и кое-как от неё улизнув, я набрёл на Лиру в обществе министра. Они мило беседовали, причём сестра моя нареченная так и светилась от счастья, а Побрякушкин был явно доволен и сладко улыбался. Ну, ещё бы ему не улыбаться! Эта карьеристка из кожи вон лезла, чтобы ему понравиться.

– Господин министр, как хорошо, что именно вы взялись провести праздник, – лепетала она.

– Я очень рад, что вы цените это, – отвечал он, слегка поклонившись, – немного энергии?

– Нет, что вы! Я себя прекрасно чувствую.

– Лира, вы всегда так сдержаны в обществе? Мы ведь не на работе…

– Я не могу не быть официальной, простите.

– Это излишне, поверьте. Вам нужно расслабиться. Лира, я настаиваю, – он протянул ей фужер на высокой ножке.

– Только чуть-чуть, – согласилась она.

– Непременно, – он умилительно хлопнул глазками.

Ну что это такое?! Прямо детский сад какой-то! Первая разведчица планеты стушевалась перед каким-то вислоухим придурком! Кстати именно сейчас я и увидел сквозь образ её саму. Бедная девочка покраснела и не знала куда деваться от счастья. Я бы мог, конечно, дать оценку этой ситуации, высказать пару замечаний, но случайно заметил сквозь образ министра его взгляд, направленный на мою 'сестрёнку'.

И взгляд этого господина мне очень не понравился. Мало того, что этот кретин, представляющий собой жалкое подобие… нет, не человека, человечишки, отравляет своим присутствием приличным людям праздник. Это не беда, мы люди воспитанные и можем стерпеть его непотребный вид. Но ведь этот гадкий прыщ пялится на мою кроху с такой ухмылкой, за которую честные братья бьют морду не только ногами, но и всеми подручными средствами.

Я хотел было применить силу, но вот в чём беда. Я здесь человек новый, к тому же иностранец. Если я это безобразие прекращу таким способом, меня не поймут. Что если…

– Лира! – взвизгнул я что есть мочи и подбежал к ней, – дорогая, почему ты мне не сказала, что знакома с господином Вольдемаром?

У господина Вольдемара шарики чуть не выскочили от удивления. Но ретироваться было поздно, я уже был рядом и жеманно протягивал ему ручку.

– Танар Днибар младший, – представился я, зажмурившись от удовольствия.

– Как, простите? – переспросил Побрякушкин.

– Да ладно, не важно, – отмахнулся марсианин и пламенно схватился за склизкую министерскую ладонь, опасливо сунутую чужеземцу.– Очень приятно, наконец, познакомиться с вами лично, – восхищённо продолжал я. – Я, знаете ли, работаю в посольстве Аркадии, и не раз видел вас на официальных приёмах, но никак не мог познакомиться…

– Да? – протянул министр, пытаясь высвободить свою руку, зажатую в страстной руке собеседника.

– Да-да! Я всегда мечтал узнать вас поближе. Вы самый яркий и интересный политик на Земле…

Побрякушкин попытался отключиться и не слушать льстивый бред этого словоохотливого работника посольства какого-то клочка марсианской поверхности, бесцеремонно вмешавшегося в беседу, не отпускавшего его руку, обладающего раздражающе непонятным именем, беспрестанно трещавшего и постоянно дёргающегося, имеющего какое-то отношение к Лире или её работе, неестественно воодушевлённого, наверняка не совсем нормального, не понятно почему к нему приставшего, отвратительного молодого человека, который пытается умничать перед министром внешних связей земли и что-то болтает о своих телепатических способностях… Стоп! Этого ещё не хватало! Министр внимательно посмотрел на марсианина.

– Дорогая, вы так смотритесь вместе, это просто что-то! Вольдемар такой галантный мужчина! Малышка тебе крупно повезло!

– Я не понимаю… – проблеял министр.

– Представляешь, я впервые узнал, что могу читать мысли. Меня будто озарило, – я поднёс пальцы к вискам, – Я вижу, вы будете прекрасной парой.

– О чём ты? – Лира ничего не понимала.

– О, я услышал мысли Вольдемара и всё понял. Меня аж затрясло. Наверное, от волнения.

– Возможно, – сухо ответил министр и как-то неестественно дёрнулся. Вдруг его лицо радостно озарилось, – Простите, я совсем забылся, меня ждут, – и он сделал попытку отнять у меня руку.

– Нет, постойте! – в задумчивости произнёс Танар Днибар младший. – Я, кажется, вспомнил о чём вы думали в этот момент.

– Наверное, какие-нибудь пустяки, – весело ответил министр, передёрнув ледяным лицом. – Мы с Лирой разговаривали о празднике.

– Да? – Спросил озадаченный телепат.

– Конечно! – поспешил заверить министр, – а теперь, извините, мне надо идти, – и он дёрнул рукой с такой силой, что никто на свете не смог бы его удержать.

Я проводил его взглядом и разжал руку. На ладони лежал платиновый перстень с большим изумрудом. Понадеявшись, что Лира ничего не заметила, я попытался сунуть его в карман. Но не тут то было! Она впёрлась в меня ненавидящим взглядом и прошипела:

– Ничтожество!

Женщины существа эмоциональные. А что делать? Я вздохнул и остановил первого попавшегося официанта.

– Друг, я вижу, ты хорошо работаешь.

– Спасибо, сэр, – сосискообразный засветился от счастья.

– Правительство решило тебя наградить, – я показал ему перстень и засунул его в нагрудный карман официанта, – Носи. Но помни, – я ткнул ему пальцем в нос. Он скосил глаза и кивнул, – теперь на тебе лежит двойная ответственность. Ты должен оправдать оказанное тебе доверие. Понял?

– Да, сэр! – он снова подобострастно кивнул и выпрямился.

– Теперь иди.

Счастливец поскакал, звеня посудой, в сторону небольшой группку официантов и страстным шёпотом стал рассказывать о своей награде. Те с завистью смотрели на него и изредка с любопытством поглядывали на меня. Вот так!

С этого момента я стану самым большим другом всех официантов в округе. Теперь со мной будут здороваться и вежливо мне улыбаться все сосискообразные, кого я ни встречу. А с Марса я или нет, им будет наплевать. Только Кружкинс так не станет делать. Он-то сразу раскусил, что дело тут не чисто, и поэтому, недовольно хмыкнув и бросив подозрительный взгляд в мою сторону, разогнал кучу бездельников по разным углам зала.

Я повернулся к Лире, чтобы объяснить ей своё поведение, но обнаружил перед собой дородного индюка. Он внимательно смотрел на меня, изредка моргая своими пьяными глазами, и что-то бормотал про себя.

– Что вы хотели? – осведомился я.

Он пробормотал что-то неопределённое, тряхнул хохолком, кое-как повернул своё тело и, переваливаясь с ноги на ногу, пошёл прочь.

Я стал искать глазами Лиру, но не мог её найти. Зато нашёл генерала. Он поманил меня когтистым пальчиком. На лице его не было ни тени недовольства, что должно было меня сразу насторожить, но я не придал этому значения. Когда подошёл, получил хорошую оплеуху. Как выяснилось, Его сиятельство церемониться не любил. Очнулся я в гардеробе, подвешенным на крючок, прямо напротив оскаленного лица Его Сиятельства.

– Зачем ты приставал к министру? – прозвучал вполне резонный вопрос.

– Ты о нём сам видно мало знаешь, – прозвучал ответ. Короткая встряска.

– Он нарушает двадцатилетний запрет, – завопил я.

– Ты почём знаешь?

– Я вижу… по глазам…

– Это не твоё дело. Значит, у него есть разрешение.

– Как так? – встрепенулся я. Он меня отпустил.

– За определённые заслуги, человеку могут позволить продолжить свой род, – смягчившись, ответил босс.

– Ага, и он решил его продолжить с помощью Лиры! – с негодованием воскликнул я.