Новиков разволновался не на шутку, ещё чуть-чуть и его нога ступит на чужую планету. Не об этом ли когда-то мечтали многие его соотечественники? Притяжение на семь процентов больше, чем на Земле. Торжество момента испортила будничность происходящих событий. Впечатление такое, словно ты прилетел в другой город, а не пересек третью часть Галактики.

В каюте появился второй пилот. Он забрал полетные костюмы, а взамен выдал гостям черные балахоны с капюшоном. Никто не должен рассмотреть вновь прибывших людей. Традиция нелегальной разведки.

Недалеко от звездолета опустился большой черный гравилет. Его пассажирский люк открылся, приглашая необычных гостей подняться на борт.

Новиков быстро пересек бетонное поле, разделяющее звездолет и гравилет. Яркий свет слепил глаза, и парень почти ничего не видел вокруг себя.

А в пассажирском салоне гравилета царил полумрак. Наружный свет проникал сквозь иллюминаторы. В салоне нет ничего сверхъестественного, кресла как кресла, мягкая обивка. Дизайн немного напоминает бизнес-класс обычного самолета.

Пока Славку удивил лишь огромный военный космодром. Он ещё не видел ничего подобного. А всё прочее, что сейчас окружает его в гравилете, сделано для обеспечения комфорта и не особо впечатляет. Не так сильно отличается от воспоминаний Катиного прадеда. Обычные и вполне понятные вещи.

— Можете снять капюшоны, — из смежного помещения показался генерал Кам. Он говорил по-русски. — С прибытием. Жаль, что нас всех вместе собрал такой трагический повод…

Молодежь тепло поздоровалась с директором Управления.

— Дядя, как вы себя чувствуете? — спросил Дима, опустившись в кресло рядом с Камом.

— А как я могу себя чувствовать? Никак не чувствую, нет меня…

Гравилет медленно поднялся в воздух. Наташа не удержалась и пересела поближе к Новикову. Парень отрешенно смотрел в ночь сквозь иллюминатор. Здесь тоже царствовала зима, лежал снег. А длинная, двадцатичасовая ночь была в самом разгаре. Сутки на Мениоле длятся тридцать шесть земных часов. За оставшееся время можно хорошо выспаться, а на рассвете, при первых лучах восходящего солнца…

Парень тяжело вздохнул и повернулся к девушке.

Она только и ждала этого момента.

Дядя негромко разговаривал с племянником на местном языке. Новиков, благодаря воспоминаниям Исследователя, понимал инопланетную речь, но вряд ли бы смог сейчас хорошо изъясняться. Однажды Катя, ради шутки, попросила Славку сказать что-нибудь на её родном языке. Парень не стал долго упираться и попытался пригласить девушку пойти погулять на улицу. Кудряшова даже сморщилась. Грубое произношение резало слух. Потом Катя периодически занималась со Славкой, но результаты пока достигнуты скромные. Так что лучше молчать. Пусть никто не догадывается о его познаниях.

За три часа полета Наташа смогла разговорить парня. Не молчать же всю дорогу! Между ними состоялась довольно откровенная беседа. Они почти шептались. Дочь боялась, что её услышит отец. Славка понял чего хочет разведчица. В целом, он ничего не имел против именно этой девушки. Но Новиков любил Катю. Наташа соглашалась с парнем, тяжело вздыхала, а потом все же отважилась и напомнила, что Вейи больше нет, а жизнь продолжается. Новиков упрямо возразил: «Катя жива». Эти два слова были произнесены достаточно громко. Дима и Кам перестали разговаривать и обратили свой взор на землянина. В глазах генерала проскользнул легкий упрек, и Славка тут же отвернулся. А ещё, в глазах Катиного отца он нашел ответ на самый главный вопрос. Генерал, сам того не желая, вернул уверенность душе землянина. Новиков окончательно убедился в том, что похороны — фарс, это грандиозная попытка скрыть что-то важное. Если отец Вейи дошел до похорон собственной дочери, значит, на Мениоле происходят ужасные события. Интуиция подсказывает, что лучше попридержать язык за зубами и с достоинством сыграть свою печальную роль. Появление землянина на траурной церемонии — весомый аргумент, лишний раз подтверждающий смерть капитана Вейи. Генерал разведки наверняка всё просчитал заранее. Он явно кого-то опасается. Что ж, подождем. А потом, немного погодя, всё встанет на свои законные места. Катя обязательно вернется…

Ночь надежно скрыла неясный силуэт огромного двухэтажного дома без традиционной для Земли крыши. Гравилет плавно опустился на гранитной площадке рядом с тремя маленькими летательными аппаратами.

Прозрачная дверь растворилась в воздухе, гостеприимно впустив гостей внутрь. В холле засветился матовый потолок. Славка озирался по сторонам. Необычный дизайн помещения привлекал внимание. Ни одного угла. Сплошные изгибы. Новиков не мог описать то, что видел. Вроде всё просто, но ни на что не похоже. Дом как дом, его назначение понятно, но на Земле не встретишь ничего подобного. Да и на улице вроде деревья растут, однако, это совсем другие деревья. Лишь снег, да трескучий мороз привычны и создают впечатление земной зимней ночи. Однако звезды на небе чужие. Окружающий мир одинаково похож на Землю, равно как и не похож. Впрочем, при дневном свете разница станет очевидна. А пока ночь скрывает некоторые важные детали.

Люди прошли в гостиную. Именно здесь Наташу, впервые посетившую дом отца, ждал приятный сюрприз. В кресле сидела светловолосая женщина. Её внешний облик чем-то напоминал слегка постаревшую Изелу. На первый взгляд, женщине, по земным меркам, можно дать лет тридцать пять, не больше. На самом деле мама разведчицы уже прожила лет семьдесят-восемьдесят.

— Мама? — девушка не столько удивилась, сколько обрадовалась, поспешно нырнув в надежные объятия родного человека.

Новиков сделал вид, что не понимает речь инопланетян. Дима, стоящий рядом со Славкой, пояснил ему, что пришла мама Изелы. Чуть раньше, ещё на Земле, парень уже успел рассказать Новикову о том, что Наташа Катина сестра.

Обе женщины легко уместились в одном кресле, чем немало озадачили автоматику, которая старалась угодить обеим сразу, и, почти забыв об окружающих, стали тихонько шептаться. Изела утонула в маминых объятиях. Она соскучилась. Она так давно не видела самого родного на свете человека.

Кам даже в этой полузабытой истории попытался добиться хоть какого-то прогресса. Спустя двадцать два года безнадежная ситуация внезапно сдвинулась с мертвой точки. Ему за один день удалось преодолеть неприязнь женщины, которую любил два десятилетия назад. Возможно, генерал и раньше мог бы решить эту проблему, но… так уж вышло. Бывшая возлюбленная, она же майор ФСКР в отставке, наконец, согласилась признать его отцовство. Двадцатилетнее противостояние закончилось. Изела, спустя два десятилетия глупой и упрямой вражды, обрела полноправных родителей. Теперь она генеральская дочка.

Дима и Славка тактично прошли в другую комнату, а Кам остался в гостиной.

Три года назад Дима был в гостях у дяди, но ничего не забыл и прекрасно ориентировался в огромном доме. Они поднялись на второй этаж и оказались в круглом холле. Двенадцать полукруглых синих дверей окружали их, а в центре холла тихонько журчал фонтан. По зеленым, отшлифованным водой камням, неспешно текла прозрачная жидкость. Возле фонтана стояли три старинных кресла, оббитые парчой. Самые обыкновенные земные кресла, изготовленные в веке девятнадцатом, а может быть даже в восемнадцатом. Новиков был удивлен. На его вопрос Дима резонно рассудил, что у каждого человека свои причуды. Славка согласился, вспомнив о том, как Шура уже лет пять увлеченно собирает фантики от конфет. Вот уж на кого не подумаешь…

Гости, сняли балахоны, устроились в антикварных креслах и стали дожидаться генерала. Вряд ли он забыл об их существовании.

Хозяин дома появился в сопровождении двух прекрасных женщин. Они поднялись на второй этаж.

— Оставайтесь здесь, — на ходу говорил генерал, — зачем напрасно летать? Два часа туда и столько же обратно…

Кажется, мама Изелы согласилась. Две тысячи земных километров в один конец, потом еще две тысячи километров обратно. Стоит ли? Нет, не стоит. Личному транспорту запрещалось летать быстрее.