Алаф тоже Лиса приметил. Мы с мужем быстро переглянулись. Пора было ко второй части нашего замысла приступать…

Мой возница сильно дёрнул вожжи, осадил лошадку, беспокойно заёрзал.

– Что случилось, милый? – нарочито громко вскрикнула я, едва не свалившись с телеги от столь резкой остановки.

– Сдаётся мне… с колесом беда… – проворчал в ответ Алаф, свешиваясь с телеги и делая вид, что разглядывает ступицу. – Сиди! Я погляжу…

Юноша спрыгнул с козел, присел и принялся что-то там внизу дёргать, крутить, постукивать… Временами при этом ещё и выдавал какое-нибудь витиеватое ругательство.

– Алаф, ну, что там? – нетерпеливо вопрошала я. – Алаф, долго ещё?

– Сейчас… Подожди! – раздражённо долетало из-под телеги. – Проклятая развалюха…

– Алаф, мы что, тут застряли? Я не хочу среди леса ночевать! – мои капризные крики, должно быть, разлетались по всему притихшему лесу.

Притихшему?

На миг умолкнув, я поняла, что птиц, в самом деле, больше не слышно, словно их кто-то спугнул. Тишина, расползшаяся по лесу, представилась мне зловещей, пугающей.

Но куда страшнее оказалось то, что пришло ей на смену.

Первый зловещий вопль напугал меня до ужаса. Следом поднялся дикий гомон, шум, топот. И в одно мгновение из леса на дорогу высыпало не меньше дюжины устрашающего вида чужаков. Размахивая всевозможным оружием, они устремились прямо на нас.

***

Эрика

Признаюсь честно, в этот самый страшный миг, я впервые сильно усомнилась в том, что моя затея была так уж хороша.

Узрев стремительно надвигавшуюся на нас свору оголтелых разбойников, я буквально остолбенела. Даже закричать от ужаса не могла. О том, чтобы противостоять этим безжалостным убийцам и пытаться дать отпор, и речи не шло. Больше всего на свете мне сейчас хотелось исчезнуть, оказаться где-нибудь подальше от этого места – к примеру, в нашей уютной комнатке на постоялом дворе в Зоряни.

Но, увы, творить такие чудеса я не умела. И всё, что смогла сделать сейчас, это наконец-то выйти из оцепенения, вскочить и, прыгнув с козел в телегу, вскарабкаться повыше на груду мешков, которые мы там везли. Понимала, что всё это бесполезно, лиходеям ничего не помешало бы заскочить в повозку следом, но так до меня хотя бы чуть сложнее было дотянуться.

Мой доблестный защитник Алаф, напуганный появлением этой дикой своры не меньше моего, предусмотрительно нырнул под телегу. И я вполне его понимала и даже не стала бы винить в трусости. Он уже недавно едва не расстался с жизнью по вине этих беспощадных душегубов. Представляю, как ему сейчас было страшно…

Если у меня ещё был шанс, что сразу не убьют (правда, лучше не думать о том, ради какой участи меня в живых оставят), то уж с моим спутником точно никто церемониться не станет.

Бежать тоже бесполезно. Нагонят и порубят мигом.

О том, что можно попытаться ускользнуть, перекинувшись в лису, в этот жуткий миг я даже не подумала. Да и, даже если бы вспомнила, пожалуй, это тоже была не лучшая мысль – у разбойников могли быть луки и арбалеты, и мне вдогонку вполне могли пустить стрелу.

Так что всё, что мне оставалось – в ужасе ждать своей участи, глядя, как мерзкие озлобленные рожи подбираются всё ближе.

Разбойники подлетели к телеге, закружили вокруг, как стая воронья. Я оглохла от криков, улюлюканья, звона оружия, топота лошадей, растерялась от мельтешения в глазах этой дикой своры. Приходилось вертеться вместе с ними, успевать глядеть сразу во все стороны. Несколько раз я лишь чудом вовремя отскакивала от чьих-то лап, пытавшихся дотянуться до меня и стащить с телеги.

Но лиходеям быстро наскучило только пугать.

Впрочем, всё это, вообще, происходило молниеносно. Это мне от страха чудилось, что уже вечность минула.

Один из разбойников, огромный чернобородый детина, ловко перепрыгнул с седла прямо в повозку и двинулся ко мне. Взвизгнув, я попятилась и неловко плюхнулась на ту самую кучу мешков. Оскалившись в плотоядной ухмылке, чернобородый нагнулся, собираясь, очевидно, вцепиться мне в косу и за волосы стащить с телеги.

Вот в этот самый миг всё и началось…

Полог, которым были укрыты все наши пожитки, вдруг с правого края откинулся в сторону, и из-под него, ошеломив чернобородого, нежданно-негаданно взвился в полный рост Вир во всей красе и с клинком наперевес. Не дав разбойнику опомниться, Волк тотчас нанёс удар, рубанув по протянутой ко мне руке лиходея, а вторым ударом сбросил заоравшего чернобородого с телеги.

– Держись за мной! – мимолётно велел Волк, уже вскидывая меч снова, дабы отражать новые удары врагов.

Озверевшие лиходеи с гневным рёвом кинулись к нему сразу со всех сторон. Но Стальной Волк не давал никому из них ещё раз на телегу сунуться.

Позабыв про собственный недавний ужас, я потрясенно смотрела на то, как стремительно и неуловимо он двигался, отражая удар за ударом. Никогда прежде я не видела, чтобы кто-то дрался вот так! Вир обладал какой-то невероятной звериной ловкостью и быстротой.

А его оружие… О, теперь я поняла, о чём когда-то говорил Ильд! Меч казался частью самого Волка, столь же необходимой и естественной, как его правая рука.

Мне, конечно, уже доводилось видеть, как бился этот мужчина. Но, оказалось, в драке с Улахом и стычке с жутенью, он и вполовину не показал, на что способен.

О, Великие, как же я сейчас была ему благодарна за то, что Вир настоял на своём и не позволил мне ехать одной, только лишь с Алафом! Какое счастье, что я могла укрыться за его могучей спиной!

Изначально ведь мы намеревались иначе сделать – Ильд и Вир в звериных шкурках должны были идти следом за повозкой по лесу… И прийти нам на выручку, как только появились бы разбойники.

И сейчас я оказалась бы среди этих нелюдей одна, без всякой защиты. Прав был Волк – дурная девка я, дурная и бедовая!

Однако даже Стальной Волк был не в силах противостоять сразу всем разбойникам.

И, хоть и велел он мне держаться позади, я всё же подхватила длинную палку, которую Алаф себе на всякий случай приготовил и про которую даже не вспомнил, и принялась дубасить всех особо настырных вражин, до коих получалось дотянуться.

Навредить я лиходеям особо, конечно, не могла, но хоть отвлекала их от Вира немного.

А ещё через мгновение поняла, что тем же занят и наш приятель Алаф. Он хоть и затаился под телегой, но даже оттуда, исподтишка, жалил острым кинжалом тех разбойников, что подобрались достаточно близко.

И всё же помощники с нас были никудышные, и неизвестно, чем бы всё это закончилось…

Но тут я, к счастью, приметила наконец огненную шевелюру Ильда. Вполне возможно, что Рыжий уже давно в бой вступил, просто мне не до него было.

Лис прорубался к телеге сквозь кольцо лиходеев, спешил нам на помощь, и его побагровевшая от крови секира без конца взлетала и опускалась, беспощадно круша врагов.

Но разбойников было слишком много.

И даже мои непобедимые воители, Волк и Лис, наверняка проиграли бы этот страшный бой, однако, ведь у нас для злодеев ещё один подарочек был припасён.

Я не сдержала восторженный крик, когда из тех самых густых порослей у скал один за другим стали появляться дружинники, которых привёл Волк. Всё это время они, затаившись, терпеливо ждали своего часа, и вот он настал…

***

Эрика

Вот такого поворота гадкие разбойники точно не ждали. Мигом смекнули, что угодили в ловушку. Позабыли разом и про нас, и про телегу с добром – оно и понятно, своя шкура дороже. Им бы теперь ноги унести да живым остаться.

Половина лиходеев тотчас к лесу бросилась, но не тут-то было. Не зря же Вир и Ильд это местечко выбрали для засады. С одной стороны дороги – крутой обрыв, дальше каменная стена отвесных скал, а путь к спасительным лесным зарослям лиходеям предусмотрительно преградили княжеские дружинники. Разбойники попали в западню, бежать им было некуда.