– Сдаётся мне, что не только ради красивых глаз… – чуть слышно и очень зло откликнулся Ильд.

– Ну да… у неё не только глаза красивые… – вынужден был признать я.

Если не брать вздорный нрав, то, пожалуй, Эрика всем была хороша – и фигура ладная: талия тонкая, грудь высокая, ноги длинные да стройные, хоть и росточка она небольшого. А волосы эти – длинные, светлые, настоящее богатство. Иногда и вовсе золотом отливали, будто пшеница спелая или первый летний мёд. А мягкие какие, до сих пор ладони мои помнили эту шелковистую гладкость. Да и лицом пригожа, улыбкой светла, и вся такая лёгкая, юркая, будто ветер или солнечный зайчик.

Да, с виду просто загляденье, славная да милая. Пока не заговорит, и не поймёшь, что колючая, как ёж.

Лис на мои слова ухмыльнулся насмешливо.

– Знать, ты уже не только глаза рассмотреть успел? Ну и правильно! Хорошую девку упускать нельзя. Вторую такую, может, уже и не сыщешь. А тебе давно жениться пора…

– Что ты несёшь, Рыжий?! – я ещё больше обозлился. – Жениться? Я? Не дождётесь! Да ещё на этой бедовой? Убереги меня Отец-Волк! Жалко её просто, вот и всё.

– Ну-ну… жалко… Ты всегда от жалости к девкам целоваться лезешь?

Да сколько можно! Мне захотелось рявкнуть в ответ. И единственное, что меня сдержало – нас могли услышать в том доме.

К счастью, тут и Лис о другом речь повёл:

– Ладно, я ж, вообще, не про красу Эрики говорил, а про секреты её, которыми она поделиться не спешит. Боюсь, этому Улаху от неё ещё что-то нужно…

– Ты о чём? – я нахмурился ещё больше.

И так тревожно было, а сейчас прямо будто льдом душа подёрнулась.

– А ты будто не заметил, как она изворачивалась и недоговаривала? – хмыкнул Ильд. – Неужто тебе эти недомолвки странными не показались?

– Что тут странного? Все они такие, – буркнул я. – Женщинам, вообще, верить нельзя.

– Некоторым можно, – возразил Ильд и, отвлёкшись, указал мне рукой. – Глянь, вон в то окно, вроде, влезть можно! Подсадишь меня, а сам через дверь пойдешь. Только сразу в драку не кидайся, зубы заговаривай подольше! Пока их там отвлечешь, я попробую Эрику найти.

– Добро, – кивнул я.

Мы вышли наконец из тени и скользнули ближе к дому, под прикрытие стен, чтобы в окна никто не успел заметить.

И я всё-таки решил спросить, пока не началась драка.

– Так что там за секреты?

– Да всё просто. Врёт наша Лисичка не от вредности, а потому что не знает, можно ли нам довериться. Боится на тех напасть, кто её для своей выгоды использует.

– Ты про золотой самородок? – сообразил я.

– Не только… – мотнул головой Ильд. – Думаю, это ещё не самое ценное, что у неё припрятано. Я же не просто так спросил, как отца её звали. Доводилось мне про этого мастера Злата слышать.

– И?

– Он не просто из золота красоту делал. Говорили, что Злат магические украшения умел творить, для исполнения самых заветных желаний.

Я фыркнул над этой глупостью.

– Ильд, таких побрякушек на любой ярмарке воз можно купить. Каких только талисманов не продают: на богатство, на здоровье, на любовь, на удачу. Всё, что нужно, пообещают исполнить.

– Вот в том-то дело, Вир, что только обещают… А Злат и вправду исполнял. Затем к нему и ехали со всей Зимени и не только. И если Дар от отца Эрике перешёл, то эту девицу всякому заполучить захочется.

Не скажу, что я сразу в это поверил, хоть и знал, что Рыжий просто так говорить не будет, если не уверен в своих словах. Но уж больно всё это на сказку походило.

Вопросы у меня с языка так и рвались, но не время сейчас было для долгих бесед. Нужно срочно в дом забраться и Лисичку нашу освободить.

И мы уже решили, как это сделать, и я уже готов был Лиса подсадить. Но тут внезапно все наши планы изменились…

Отчаянный женский крик мы услышали даже сквозь стены. Он приглушённо долетел с другой стороны дома, от двери, и тут же резко оборвался.

И мы, забыв о всяких планах, осторожности и благоразумии, кинулись туда. В этот миг мы с Ильдом как-то, не сговариваясь, сразу решили, что изначальная мысль – выбить дверь и свернуть всем шеи – была не так уж плоха.

Эрика

Сегодня точно был не мой день. Или, скорее, не мой вечер. Ведь пока я находилась рядом со своими новыми знакомыми, всё шло отлично, но стоило мне от них сбежать, на меня обрушилось всё возможное невезение.

Обхитрив Улаха и чудом проскочив под носом у его своры, я уже торжествовала победу, но, как оказалось, рано обрадовалась.

Вырвавшись из душной тёмной комнатки, я оказалась не на улице, а в другой, такой же провонявшей и грязной. Впереди маячила заветная дверь, за которой, как я надеялась, меня ждала уже настоящая свобода. Но она оказалась заперта.

Впрочем, всего лишь на кривую ржавую задвижку, открыть которую не составило бы труда. Человеку. А вот с лисьими лапками сделать это было невозможно.

Я с разбега ткнулась в перекосившееся дерево и сразу поняла, что ничего у меня так не выйдет. Разумеется, тут же перекинулась в девицу.

Грохочущий топот за спиной возвестил, что времени нет совсем, но я даже не оглянулась. Успела схватиться за щеколду, дёрнуть изо всех сил…

Но в этот самый миг в меня вцепилось сразу несколько рук. Я закричала отчаянно, но мне тут же заткнули рот.

Разумеется, я не сдалась – попыталась вывернуться и даже снова перекинулась. Всё-таки удержать шустрого, вёрткого зверя с когтями и клыками сложнее, чем безоружную, слабую девицу.

Но и тут удача мне изменила – грубые чужие руки безжалостно впились в загривок и хвост. Я забилась, угрожающе рыча, но изловившие лисичку мужики на это только загоготали издевательски и поволокли меня обратно к Улаху.

Что ж, мне оставалось лишь поскуливать от бессильной ярости и держаться за свою рыжую шкурку. Сейчас это моя единственная защита от похотливых замыслов Улаха. Пока я в зверином облике, могу хотя бы за честь свою не опасаться.

За жизнь я особо не боялась, не станет меня этот гад убивать, я ему ещё нужна. По крайней мере, я на это надеялась.

Но, видимо, зря…

– Обращайся, дрянь рыжая! – рявкнул Улах, багровый от злости, рассвирепевший так, что слюной брызгал.

Я прижала уши от его вопля, но, разумеется, и не подумала делать то, что он велел.

Вот тогда он и вцепился мне в горло. Я беспомощно дёргалась в его лапище, пыталась царапаться, но сил с каждым мгновением оставалось всё меньше. В глазах темнело от боли и невозможности дышать.

В конце концов, на миг свет померк, а вновь открыла глаза я уже в привычном облике Эрики. Ноги меня не держали, но обмякшему телу упасть не дали. Улах толкнул меня к своим дружкам, те, возбуждённо галдя в предвкушении скорого веселья, подхватили меня под руки.

А ненавистный женишок с довольной ухмылкой шагнул ближе и с силой рванул вырез моего платья. Тонкая ткань затрещала, расходясь и выставляя на всеобщее обозрение оголившуюся белую грудь. Не скажу, что очень уж большую и пышную, но судя по возгласам вокруг, прихвостней Улаха и такая устраивала.

Всё, чего мне сейчас хотелось, провалиться сквозь землю. Или снова стать лисой. Или бороться до конца: кусаться, царапаться, сопротивляться, неважно, будучи девицей или зверем… Вот только сил на это всё совершенно не осталось. После того как Улах едва меня не задушил, горло саднило невыносимо, в голове плыло, и была я слабой, как цыплёнок.

Казалось, уже ничего меня не спасёт от участи худшей, чем смерть. Но тут масленый взгляд Улаха, оценивающий мою грудь, наткнулся на кольцо, висевшее у меня на шее.

– А это у нас что? – хмыкнул он и одним резким движением сорвал цепочку.

Жадный взгляд впился в перстень, созданный моим отцом.

– Отдай! Это моё, – охрипшим голосом взмолилась я. Дёрнулась, откуда только силы взялись.

– А ну-ка… пошли вон все! – Улах махнул рукой повелительно, будто он самим ярлом был.

Дружки его переглянулись недовольно, отпустили меня и вышли из комнаты, хоть и неохотно, но без споров.