Сейчас, когда я его перевернула, из потревоженной раны ещё сильнее хлынула кровь, и несчастный застонал мучительно. Я ощущала, как ему больно и плохо, от этого у меня дрожали руки, в глазах темнело, в горле ком стоял.

Но сейчас не время было слёзы лить и поддаваться слабости. Сейчас нужно было спасать этого беднягу.

– К реке… Мне нужно к реке! – голос осип, но звучал требовательно и решительно.

Правда, когда я подхватилась на ноги, меня повело в сторону, пришлось уцепиться за рукав Вира.

– Я отведу, – тотчас без возражений откликнулся Волк.

Лис только согласно кивнул.

– Ильд… попробуй пока рану зажать! – сглотнув, добавила я Рыжему.

Сама же бросилась к шумливой речке, насколько быстро, насколько позволяли мои подгибающиеся ноги. Нужно было торопиться, пока несчастный парнишка не истёк кровью, но от всего увиденного у меня в глазах плыло. Возможно, сама бы и не дошла, но Вир меня надёжно поддерживал под локоть.

Оказавшись на заросшем осокой берегу, я рухнула на колени, опустила обе ладони в холодную прозрачную воду и позвала золото. К счастью, тут же услышала отклик ценного металла, потянула, поманила к себе. Мне нужно было несколько самородков. Рана у незнакомца серьёзная, глубокая, крови много – тут двумя монетами не обойдёшься, живой металл нужен.

Наконец в ладонь мне опустилось несколько тускло поблескивающих, шершавых камушков.

Я вздохнула с облегчением. Это, конечно, ещё даже не полдела, но теперь можно приступать к исцелению.

– Скорее обратно! – поторопила я Вира, только сейчас заметив, с каким изумлением он на меня смотрит.

Мы бросились обратно к телеге.

Ильд, завидев меня, приподнял рыжую голову. Обеими широкими ладонями он прижимал к груди полуживого незнакомца, окровавленную тряпку. Кажется, пожертвовал на благое дело одну из своих рубах.

Лис отступил в сторону, только когда я оказалась рядом с умирающим юношей.

– Надо срезать одежду! – запоздало опомнилась я.

Волк тут же нагнулся над юношей с ножом и, распоров лохмотья, в которые, собственно, уже превратилась его рубаха, стянул их с груди раненого.

Теперь нужно было срочно свить золотые нити.

Я разложила самородки прямо по телу бедняги. Один – на живот, у пупка, один – у шеи, один – у сердца, а ещё один поместила на лоб. А потом, закрыв глаза, доверилась магии, что струилась в моих жилах и сама рвалась помочь – исправить всё, что кто-то неведомый разрушил и хотел погубить. Не глядя, я чувствовала, как самородки рассыпались в песок, как из этих крупиц свивались золотые нити, как они ползли по телу незнакомца, оплетая раны, проникая внутрь его тела, стягивали и заращивали, усмиряли рвущуюся наружу кровь, наполняли жизнью почти бездыханное тело, отвоёвывая его у смерти. Я направляла эти нити, подпитывала их собственным Даром. Руки уже заледенели, сердце моё стучало всё глуше, но я не могла остановиться, пока жизнь этого человека была под угрозой.

К тому времени, когда я ощутила, что самое страшное позади, сил во мне не осталось вовсе. Казалось, ещё чуть-чуть, и сама рухну рядом замертво.

Но вот наконец-то я услышала судорожный вздох, тихий стон и ощутила, что всё самое страшное позади.

Открыв глаза, я убедилась, что от жуткой дыры на груди раненого остался лишь затянувшийся багровый след. Юноша уже не был так бледен, дышал спокойнее. Конечно, его придётся ещё не один день выхаживать, но жить теперь будет, и дальше уже без меня справится.

А через миг веки незнакомца дрогнули, приподнялись, он обвёл нас туманным взглядом, попытался что-то сказать…

Но слов я уже не разобрала – исполнив свой целительский долг, я пошатнулась… и всё-таки повалилась без чувств на руки подхватившего меня Вира.

***

Эрика

– Очнулась, бедовая?

Я рванулась на ворчливый голос Вира, и в глазах мгновенно снова потемнело.

– Нет, нет, не вставай! – меня осторожно удержали сильные руки. – Вот так, потихонечку, я держу… Обопрись!

Я ощутила спиной жёсткую, шероховатую поверхность – похоже, Волк попытался меня усадить так, чтобы я могла привалиться к стволу дерева. Тут же моего лица коснулась мокрая, прохладная тряпица, и дурнота и слабость окончательно отступили.

Я заморгала часто, в глазах, наконец, прояснилось, из тумана проступило склонившееся ко мне встревоженное лицо Вира.

– Ох, что ж ты творишь?! Наказание моё… – Волк с тяжким вздохом провёл ладонью по моей голове, должно быть, пригладил растрепавшиеся волосы.

– Я… не могла по-другому… – заплетающимся языком ответила я. И тут же снова испуганно дёрнулась: – Ой! Тот человек…

– Живой он, живой. Спасла – не переживай! – успокоил Вир.

Он чуть сдвинулся в сторону, чтобы я могла разглядеть сидящего на траве незнакомца, возле которого сейчас хлопотал Ильд. Я с облегчением выдохнула.

Собственно, я помнила, что держалась до последнего и, лишь убедившись, что раненому больше смерть не грозит, позволила себе лишиться чувств. И, по всему выходило, переживать было нечего, но такая уж я уродилась, беспокойная и бедовая.

– Сейчас он немного в себя придёт и расскажет нам, что же тут всё-таки случилось, кто резню устроил, – добавил Вир. Помолчал, глядя на меня хмуро, но потом всё же спросил: – Послушать хочешь?

Я торопливо кивнула, да так рьяно, что в глазах опять свет померк.

– Эрика! Эй-эй-эй… Да что ж ты!

Уже в который раз за последние несколько дней я оказалась прижата к горячей мужской груди. И как-то сразу стало легче…

Может, Вир тоже Дар целителя имеет? Только не знает об этом... Иначе, как объяснить, что рядом с ним мне всегда так сладко, уютно, безмятежно становится, и всё дурное отступает сразу?

– Совсем ты себя не бережёшь! – пожурил Волк. – Знал бы, что так будет…

– И что? – грустно усмехнулась я. – Запретил бы мне этого беднягу лечить? Вир, это всё скоро пройдёт. А он… он бы умер.

Вир тяжело вздохнул, не отводя взгляда, потом оглянулся через плечо на юношу, сидящего под другим раскидистым деревом. Ильд уже расспрашивал несчастного о чём-то.

– Точно хочешь это всё слушать? – Волк мотнул головой в сторону разграбленной телеги.

– Да, – твёрдо выдала я.

На самом деле, не так уж я хотела все подробности знать. Мне и того, что я увидела, с лихвой хватило. Наверное, ночью теперь в кошмарных снах будет сниться.

Но вопрос, кто же мог учинить подобное злодеяние, меня мучил не меньше, чем моих спутников. И я подумала, что выслушать единственного оставшегося в живых, и мне не мешало бы.

Вдруг я услышу что-нибудь, на что Лис и Волк внимания не обратят. Они, конечно, мужчины, воины, и во всяком таком больше смыслят. Но, может, и я, девица от всяких кровавых драк и разбоя далёкая, на что-нибудь сгожусь.

Ведь сегодня я уже доказала, что не зря мои новые друзья взяли меня с собой.

– Ну… давай тогда… отнесу тебя поближе…

Вир не спрашивал, просто озвучивал то, что делал. Подхватив меня привычно на руки, понёс под то же дерево, где сидели Ильд и тот парнишка, которого я вылечила.

А я… я уже и спорить не пыталась – ну, нравится ему меня таскать, будто у меня ног своих нет, пусть носит! Если уж говорить честно, мне… это тоже нравится.

Через мгновение я уже оказалась снова на зелёной травке, и тотчас на меня обратились все взгляды.

– Ты как, Эрика? – с беспокойством осведомился Ильд.

– Уже прошло… – чуть виновато улыбнулась я.

– Знакомься! Это вот Эрика, спасительница твоя, – тут же представил меня Рыжий. – А это Алаф из Зоряни.

Всё ещё бледный Алаф внезапно покраснел так, как даже я не умела, светлые глаза его засверкали, будто роса в лучах солнца.

– От всего сердца прими мою благодарность и низкий поклон, прекрасная Эрика! – с чувством произнёс исцелённый. – До конца жизни помнить буду, какое ты чудо сотворила для меня! Если бы не ты…

С этим, конечно, было не поспорить. Всё верно юный Алаф сказал – если бы не ехали мы по этой дороге, если бы не было у меня целительного Дара, ушёл бы он к предкам, не пожив ещё толком.