Я хотела ответить, но прикусила язык. Откровенно говоря, если кто-то предаст Хранителей, все находящиеся в этом зале и дня не проживут.

— Всех приветствую! — громко объявил Вэнс. — Святится Вечнопламя!

— Вернем себе Эмарион, победа будет за нами! — хором проскандировали собравшиеся.

Я подтолкнула Генри локтем:

— Ты не говорил, что у вас есть секретный пароль.

— Ты узнаешь его после кровавого обряда.

Я тотчас перевела взгляд на него:

— Кровавого обряда?

Генри апатично смотрел перед собой какое-то время, потом кивнул:

— Через минуту тебя вызовут и велят признаться в самых ужасных поступках, которые ты совершила, чтобы, если задумаешь нас бросить, ячейка имела на тебя управу. Потом мы все разденемся догола, капнем в чашу по капельке крови, и тебе придется ее выпить. Это второе испытание верности.

— Пламя пламенное, да ты свихнулся?! — прошипела я. — Ничего такого я делать не буду.

— Поздно. Раз пришла на собрание, без участия в обряде уйти не получится. Ты уже увидела слишком много.

Кровь закипела от гнева и паники. О таком Генри меня не предупреждал. Ни о чем таком.

— Это моя ошибка. Я ухожу. — Моя ладонь скользнула к сапогу, вытаскивая кинжал Брека из ножен. — Если понадобится, силой вырвусь. — Я собралась пробраться мимо стула Генри, но он обнял меня за талию и усадил на место.

— Ты не можешь уйти.

— Еще как могу, — прорычала я, вырываясь из его тисков. — Руки прочь от меня!

— Ди, стой…

— Пусти! Клянусь Вечнопламенем, если думаешь, что я тебя не пырну…

— Да я шучу!

Я ткнула кинжалом в его сторону. Генри поджал губы, чтобы не улыбнуться; плечи у него тряслись от едва сдерживаемого смеха. Несколько человек повернулись на шум и смотрели на меня с неодобрением.

— Я пошутил, — прошептал Генри. — Я не имел права называть тебе пароль, пока Вэнс не примет тебя в Хранители. Никаких обрядов и обязательных признаний у нас нет. — Генри закатил глаза и усмехнулся. — Мы не секта.

От моего свирепого взгляда Генри захохотал еще громче.

У меня густо покраснели щеки, и я откинулась на спинку стула.

— Это было потрясающе, — проговорил Генри, кусая костяшку пальца. — Видела бы ты свое лицо!

— Смейся-смейся. Я припомню тебе каждую секунду в следующий раз, когда ты предложишь поразвлечься в лесу ночью.

Смех Генри тотчас оборвался.

Вэнс продолжал делать объявления, только я слушала их вполуха: его слова почти тонули в участившемся пульсе.

— Несколько успешных операций за последнее время. Сестра Самира сделала рискованную доставку в Люмнос-Сити.

В ответ на жидкие аплодисменты миниатюрная брюнетка, сидевшая в первых рядах, посмотрела по сторонам и застенчиво улыбнулась.

— А сестра Дием, самый новый наш член, добыла важные документы в доме влиятельного Потомка.

Несколько пар глаз повернулись ко мне, последовали аплодисменты и одобряющие кивки. Я покраснела еще гуще.

Сама того не желая, я встретилась взглядом с Ланой и увидела в ее глазах то же осуждение, что я чувствовала по отношению к ней. Как целитель Центра, она знала о моем визите в Дом Бенеттов. Все мои надежды скрыть нарушение клятвы целительницы рухнули окончательно и бесповоротно.

То, что я могла предъявить ей те же обвинения, не значило ничего. Я была ее руководителем, ее наставником, призванным вдохновлять своим примером. Теперь мы обе знали, что я лицемерка.

Желание раствориться в стуле и исчезнуть стало совершенно непреодолимым.

Вэнс заговорил снова, теперь его голос звучал серьезнее:

— С появлением нового человека хочу напомнить каждому наше старейшее и важнейшее правило. Имена Хранителей, ваших братьев и сестер, нужно хранить в тайне любой ценой. Вы меня поняли?

— Да, Отец, — ответили хором собравшиеся.

— Разглашать имена Хранителей нельзя. Исключений у этого правила нет никаких. Вы меня поняли?

— Да, Отец. — На этот раз я ответила вместе с остальными, чувствуя себя неловко.

Взгляды троих мужчин, стоявших впереди, устремились в мою сторону и задержались на мне чуть дольше, чем следовало. Что-то такое было в их внезапной зацикленности на мне, будто они видели смущение, написанное у меня на лице. Спутники Вэнса переглянулись — между ними произошел безмолвный диалог.

Они мне не доверяли. Генри попал в точку насчет тени, которую наследие отца бросало на мою преданность делу смертных. Так называемого испытания, возможно, хватило Вэнсу, но до того, чтобы меня приняли остальные, очевидно, было еще очень далеко.

— Как я уже говорил, — продолжал Вэнс, — сестра Дием принесла нам бесценные разведданные, которые, мы надеемся, пригодятся в будущей операции. Многим из вас известно, что в свете болезни лжекороля Ультера мы планировали более агрессивные действия, и с этими новыми данны…

— Яйца Фортоса, Олбанон, ты сдюжил! Ты уговорил ее к нам присоединиться!

Повернув голову, я увидела, что на стул по другую сторону от Генри сел Брек.

— Брат Брек, далеко же тебя занесло, — негромко проговорил Генри, когда они пожали другу предплечья в знак приветствия.

Брек пригладил темную бороду.

— Мне сказали, в Люмносе водятся дерзкие женщины. — Он подмигнул мне. — Я должен был убедиться в этом лично.

Я перегнулась через грудь Генри и демонстративно положила руку Бреку на бедро.

— Брат, ты как нельзя вовремя, — промурлыкала я. — Несколько минут назад я снова стала свободной женщиной.

Генри схватил меня за руку и зажал ее в ладонях.

— Не слушай ее, она вина Потомков перепила.

Я гневно зыркнула на него, но в лице Генри было столько детского озорства, а глаза до сих пор так сияли гордостью за мое успешно выполненное задание, что я не смогла сдержать улыбку.

— Итак, он убедил тебя стать Хранителем, — подытожил Брек, понизив голос, потому что вокруг нас продолжалось собрание.

— Это мой первый вечер с вами, — проговорила я.

— Она проникла в личный кабинет Эврима Бенетта, — добавил Генри. — Украла у него со стола стопку документов и спокойно выбралась из дома.

— Мать твою, Беллатор! — Брек хлопнул меня по коленке. — Ты и впрямь одна из нас.

От его похвалы немного отступило чувство вины, терзавшее душу.

— А как кинжал, который я тебе подарил? — спросил Брек, кивком показывая на клинок, который, после хохмы Генри, я так и держала в руках. — Успела пырнуть им кого-нибудь из Потомков?

Ухмыльнувшись, я вложила кинжал в ножны:

— Кстати, да, успела.

— Успела?! — громким хором переспросили Брек и Генри.

Какая-то хмурая женщина шикнула на нас, и я с извиняющимся видом вжалась в стул.

Брек подался ко мне:

— Ты впрямь ударила кинжалом одного из них?

Я кивнула:

— Несколько дней назад я увидела, как Потомок напал на смертную женщину и ребенка-полукровку. Он… — Я осеклась от еще болезненных воспоминаний. — Он смог уйти, но пару раз я от души его пырнула.

Брек просиял, будто я сообщила ему, что снова вырастила Вечнопламя.

Генри нахмурился:

— Мне ты об этом не говорила.

Я поморщилась. Бо́льшую часть случившегося в проулке я от Генри утаила. Тем вечером я слишком сильно злилась, чтобы заново все пережить; слишком зациклилась на желании отомстить силами Хранителей.

А отдельные эпизоды случившегося я пережить по-прежнему не решалась. Не решалась, пока не разберусь в них лучше.

— Я забыла, — соврала я, пряча от него взгляд. — День был очень нервный.

— Ты забыла, что ударила кинжалом Потомка?

Я пожала плечами и откинулась на спинку стула, притворившись, что слежу за собранием. Воцарилась неловкая тишина, потом Генри с Бреком тихонько принялись обсуждать реальную причину приезда Брека в Люмнос — что-то связанное с поставкой оружия. Я слушала вполуха — тему оружия я старательно игнорировала, за день предостаточно в нее погрузившись.

Периодически я ловила на себе взгляд Генри. После почти двух десятилетий дружбы я знала малейшие признаки его гнева и понимала: Генри сильно задело то, что я не рассказала ему о схватке с Потомком.