Добравшись до замка, я призвал к себе Бахта и велел тащить из погреба и откупорить целый бочонок лучшего меда. Когда на медовый аромат слетелось два десятка феечек, я показал им, полученный от гоблина макр, аналог Степной ночи.

— Феечки! — обратился я к мелким созданиям, падким до меда, — Вы видите этот маленький макр. Помогите мне найти такой же макр, только большой, и вы будете купаться в меду, как сыр купается в масле.

— Макс, аналогию с сыром и маслом ты зря привел. Феечки тебя не поняли. И вообще они сыр не едят.

— Феечки! Поправка. Вы получите очень много меда, когда поможете найти такой же макр большого размера.

На этот раз феечки поняли и радостно застрекотали. Одну я взял с собой, чтобы отвезти в свой родной мир.

— Макс, почему только одну? — спросила Катя, усаживаясь в салон.

— Одной вполне достаточно, — я покосился на феечку, которая устроилась на моем плече, — Она растрезвонит остальным со скоростью чат-бота.

В Кустовой мы вернулись уже к вечеру. Вернее, в сам лицевой мир не заезжали, чтобы не терять время. Промчались по одной из Изнанок, имеющей провал к центру города. Здесь устроили нечто вроде наблюдательного пункта. Катя время от времени выходила из салона с ложкой меда и подкармливала налетевших сюда феечек.

Прождали до полуночи без результата. К двум часам ночи феечки продолжали слетаться на мед как мухи, но никаких донесений мы от них не дождались. Ближе к четырем часам утра мы были близки к тому, чтобы признать, что план наш не сработал. То ли похититель не воспользовался проходом по теням, то ли феечки не поняли, что от них требуется.

И только ближе к пяти часам, когда небо начало сереть, одна из прилетевших феечек начала стрекотать, как маленький пулеметик. Я усадил ее на плечо и велел показывать дорогу. Уголек помчался вперед.

Воришка оказался очень проворным малым. Он успел выскочить из города, благополучно миновав все расставленные на него силки. За городом у него был припрятан мопед, на котором он и погнал по степной грунтовке навстречу багровому рассвету.

Надо сказать, транспортное средство он выбрал грамотно. На юрком мопеде, он бы ушел от любого автомобиля, которому требуется мало-мальская ровная дорога. Хитрован не учел только, что за ним погонится конь, для которого двести кэмэ в час по бездорожью — комфортная крейсерская скорость.

Вор понял, что мы его настигаем, и ушел в тень вместе с мопедом. Солнце едва показалось из-за горизонта, а потому степь почти целиком была погружена в тень. Только сбросить с хвоста он нас не смог. Мы тоже переместились в тень и продолжили погоню.

Тогда вор решился на отчаянный поступок. Из тени он нырнул в одну из глубоких Изнанок, третьего уровня, не ниже. Не магу в такой Изнанке не продержаться и пяти минут, но мы уже поняли, что воришка — маг, причем маг неслабый.

Особенность всех глубоких слоев Изнанки — высочайшая концентрация магической энергии. Соответственно, и обитатели таких изнанок — сильные твари, напитанные магической силой. Воришка несся по берегу ручья, оглашая окрестности треском своего двухтактного мотора, но уйти от нас он все равно не смог.

Уголек его догнал и применил свой излюбленный прием, топнув копытом по земле. Ударная волна от копыта опрокинула мопед, и воришка полетел в воду. Я еще приложил по нему Шишком, но не насмерть, а просто чтобы оглушить. А то уж больно шустрый попался расхититель музеев.

Ручей был мелкий, но я все же сперва выволок вора на берег, потом связал ему руки веревкой, а уже потом рассмотрел. Вором оказался молодой человек никак не старше двадцати лет.

— Не прикидывайся шлангом, я вижу, что ты в сознании, — строго сказал я.

Воришка понял, что притворяться бессмысленно, и открыл глаза.

— Ну? Ты кто такой, попаданец?

— Какой еще попаданец, ваше благородие? — он состроил обиженный вид, — Я честный вор местный. Лишнего мне шить не надо.

— Скажи еще, что ты Коля Воробей, — усмехнулся я.

— Да, я Коля Воробей, — с достоинством произнес он.

— Коля Воробей скончался на каторге на шестом десятке, а тебе лет двадцать, не больше.

— Так я Николай Николаич, начальник. Я его сын!

— Вот те раз. А ларчик просто открывался. И мама твоя, как я понимаю, тоже имела полумагический воровской талант?

— А как же, имела. Маменька моя — известная на всю Москву воровка — Сонька каучуковая ручка!

— Вот ты и унаследовал магию тени от двух своих полумагических родителей, — заключил я, — Ну что, Николай Николаич, гони макр Степная ночь.

— Какой макр, начальник? — Коля Воробей театрально изобразил непонимание, — Нету у меня никакого макра.

— Ну ладно, Коля, не заставляй себя обыскивать. Я уже слышу рычание тварей Изнанки. Я-то успею сбежать на коне, а твой мопед не заведется.

— А обыскивай, ваше благородие, ничего не найдешь, — с бесшабашной веселой лихостью согласился Коля Воробей.

Но обыскивать не пришлось. Феечка, что прибыла со мной, взлетела, зависла над серединой ручья и указала пальчиком вниз.

— Хитрован ты, Коля, но нас не проведешь, — я зашел в ручей и вытащил из воды большой черный макр, испещренный маленькими белыми точками, — Хотел избавиться от камушка по-тихому. Концы в воду?

— Это не мое, — Коля решил выкручиваться до последнего.

— Это, Коля, не мне решать. Но думаю, суд признает тебя виновным. К тому же ты оставил на месте преступления отпечатки ног на полу и пальцев на оконном косяке.

— А вот это еще неизвестно, начальник, — Коля вдруг окрысился, — Думаешь, я случайно именно сюда с макром заскочил? Нет, начальник. Местные твари с таким крупным макром тебя из своего мира не выпустят. У них нюх на магию, они жертву выслеживают по эманациям магического источника.

В подтверждение слов Коли Воробья сверху по течению ручья раздался низкий пронизывающий протяжный рык. Крупная и очень опасная тварь шла прямо на меня. Большой макр Степная ночь привлекал ее, как феечек привлекает большая откупоренная бочка меда.

— Брось ей макр, начальник, — посоветовал Коля, — Иначе нас всех сожрут.

Еще пара таких же тварей, облизываясь, показались из-за кустарника.

— Сиди тихо, Коля, — бросил я ворюге и приготовился к бою.

Когда твари напали, я встретил их всем арсеналом. Гравикар отрабатывал защитными оборонительными системами. Уголек отоварил одну из бросившихся тварей копытом по морде, я наносил удары Шишком. Мы кое-как отбились, но за первыми тремя тварями показались другие. И теперь их было в несколько раз больше.

— Да бросай ты его, ваш благородь, — взмолился Коля, — Они нас окружают.

Спорить с вором я не стал. Его самого рывком зашвырнул на заднее сидение, а макр просто упрятал в свой пространственный магический карман. Тонкое видение подсказало, что магическое хранилище имеет особую природу, а пространство, в котором оно расположено, — совершенно особое, никак не связанное с миром, в котором я нахожусь.

Как только макр оказался в моем хранилище, твари Изнанки его потеряли, стали растерянно водить мордами и никак не могли понять, куда пропал такой мощный источник магической силы. Я вытащил заначку, в которой держал несколько обычных макров и швырнул в сторону тварей, пусть подавятся. Твари кинулись к рассыпанным мелким макрам, а я прыгнул на переднее сидение и погнал Уголька прочь из этого мира.

Вот не зря я прокачал пространственный карман. Можно сказать, он нас спас. Уголек проскочил мимо тварей, отвлекшихся на горсть дешевеньких макров.

— Ловкий ты, начальник, — печально констатировал Коля Воробей, понимая, что теперь от каторги ему не отвертеться.

Мы покинули изнаночный мир и поехали в Кустовой. Судя по положению солнца, уже давно рассвело, надо спешить.

— А скажи, Коля, — обратился я к вору как бы между прочим, — На кой тебе сдался этот макр? Он же практической ценности не имеет.

Коля криво усмехнулся, явно со мною не соглашаясь, но откровенничать не собирался.