К нашему с Катей облегчению Хорь не объявился. Видимо, гневливый божок не посчитал мои действия выходящими за рамки договоренностей. Впрочем, ему тоже нет резона постоянно быковать. Он от нас зависит. Теперь мы поставляем ему кворки, и, как раз, чтобы получить эти самые кворки, мы сразу поехали к Меньшикову.

Меньшиков нас как будто поджидал. Дворецкий выскочил на крыльцо, когда мы парковали гравикар перед его домом, и сразу повел в библиотеку, где уже дожидался хозяин.

— Проходите, присаживайтесь, чай, кофе, коньяк? — гостеприимно предложил аристократ.

— От чаю, пожалуй, не откажемся, — согласился я, переглянувшись с Катей.

Движением брови Меньшиков дал сигнал стоящему наготове дворецкому, и тот сразу умчался, видимо, делать чай.

— Чем порадуете? — предвкушающе вопросил Меньшиков.

— К сожалению, причин для радости немного, — я пожал плечами.

— Вы без полосатых макров? — Меньшиков вскинул бровь.

— Макры мы принесли, — успокоил я хозяина, доставая мешочек с магическими полосатыми кристаллами, — Но ваши люди мертвы. Я имею ввиду пожилую семейную пару.

Меньшиков нахмурился, но промолчал. Он принялся перебирать принесенные мной полосатики. Мы с Катей молча следили, как он раскладывает их по размерам и пересчитывает.

— В этот раз партия макров всего на девятьсот тысяч с небольшим, — сообщил он, — Обычно по этому каналу я получал больше.

— Даже так. А ведь мне еще пришлось торговаться с рептилоидом. Сделка едва не сорвалась. Он хотел дать еще меньше… послушайте, Алексей, я думаю, пришло время поговорить начистоту.

— Наверное, ты прав, Максим, — Меньшиков перевел на наш с Катей счет девятьсот семьдесят тысяч и ссыпал макры в ящик стола, — Вся эта деятельность катится в тартарары, а люди гибнут… хорошие люди. С той семейной парой я был знаком много лет. Они большие чудаки… были, но они были хорошими людьми. Как они умерли?

— Они умерли вместе в своей хижине от руки мага. Вы знаете, кто это мог сделать?

— Нет, — убежденно ответил Меньшиков, — О том месте знали только два человека. Я и мой помощник, доверенный человек.

— Где теперь этот помощник?

— Он исчез… и сразу скажу, предвосхищая следующий вопрос. Помощник их не убивал.

— Почему вы так уверены?

— Потому что помощник — сын той самой семейной пары. Когда он не явился к сроку с макрами, я еще надеялся, что просто задержался. Теперь я уверен, он тоже мертв.

— Вы по-прежнему считаете, что никто не хочет причинить вам вред? — спросил я.

— Теперь я в этом не так уверен, — ответил Меньшиков, — Но я все равно не представляю, кто. Схема поставок была отлажена идеально, я не представляю, кто мог все разнюхать.

— А Боленские?

— А что Боленские? — переспросил Меньшиков.

— Боленские получили выход на один из ваших каналов. Неудивительно, что они захотели бы разнюхать и про второй канал поставки.

— Они-то, может, и хотели бы, — Меньшиков усмехнулся, — Но кто бы им рассказал? Повторяю, о том канале знали: я, семейная пара и их сын. Кроме этого круга лиц не знала ни одна живая душа. Никто из них не проболтался бы. Я в этом убежден.

Лично меня эта абсолютная убежденность Меньшикова начинает подбешивать, хотя, очень возможно, он прав, если только боги не имеют «живой души».

— А что насчет Хоря? — спросил я прямо.

— При чем тут Хорь? — удивился Меньшиков, удивив и меня таким ответом.

— То есть, вы знаете, кто такой Хорь?

— Ну да. Бог, насколько мне известно. Последнее время среди аристократии стало модным ему поклоняться.

— А вот это что-то новенькое. Аристократия Сансити добровольно принимает покровительство Хоря?

— Про Хоря мне рассказали как раз Боленские, — продолжил Меньшиков, видя мой интерес, — Позвали к себе в гости, показали алтарь, который они устроили в одной из комнат.

— И тоже предложили принять покровительство Хоря?

— Они говорили, грядут очень большие перемены. Нынешняя власть инквизиции будет сметена, и нам, старой аристократии, предоставится шанс вернуть себе полноту власти.

— А пояснения они какие-то давали? — уточнил я, — Что за большие перемены?

— Этого они прямо не сказали. Говорили только, что обезопасить себя можно одним способом, — принять покровительство Хоря.

Я еще раз переглянулся с Катей. В ее взгляде я прочел подтверждение моей собственной оценки сказанного Меньшиковым: он не врет.

— Послушайте, Алексей, — снова заговорил я, — Не сочтите за недоверие, но в поселении рептилоидов прямо посередине стоит храм тысячи богов…

— Ну да. Я его видел, — подтвердил Меньшиков.

— А внутрь вы заходили?

— Да, заходил, — аристократ слегка поморщился, мой допрос ему неприятен, но он сам согласился говорить начистоту.

— Вы видели, чья статуя стоит на центральном алтаре? — продолжил спрашивать я.

— Если не ошибаюсь, там была статуя какого-то рептилоидного бога. Почему ты на меня так смотришь, Максим? По-моему, это довольно логично. Храм, принадлежащий рептилоидному богу, стоит посреди рептилоидного поселения… в конце концов, меня оскорбляет твой тон допроса.

— Пожалуйста, не обижайтесь, Алексей, — сказал я миролюбиво, — Я должен был задать этот вопрос, чтобы все прояснить.

— Ну? И? Прояснил, наконец? — раздраженно поинтересовался Меньшиков.

— Почти. Еще только один уточняющий вопрос. Как давно вы заходили в храм последний раз?

— В этот храм я заходил в первый и, он же последний, раз, — сообщил Меньшиков тоном человека, готового потерять терпение, — И было это пять… нет, шесть лет назад. Я, знаешь ли, не любитель посещать храмы. Стараюсь держаться от богов подальше. Ну? Я удовлетворил твое любопытство?

— В полной мере. Спасибо за исчерпывающий ответ. Теперь все расставилось по полочкам.

— В таком случае, может, просветишь меня? Что там встало по полочкам…

Меньшиков оборвал тираду, потому что в библиотеку вплыл дворецкий с подносом. Мы все молчали, наблюдая, как он разливает для нас с Катей чай в тончайшие фарфоровые чашки. Он собирался налить чаю и для Меньшикова, но тот отогнал от себя дворецкого, небрежно махнув кистью руки. По-моему, аристократ еще до нашего появления начал заправляться чем-то покрепче чая. Когда дворецкий удалился, я заговорил.

— Начну с того, что статуя рептилоидного бога в том храме низвергнута. Натурально валяется на полу без башки. А вместо нее стоит статуя того самого Хоря. Рептилоиды называют его шерстяным богом.

— Вот как, — Меньшиков явно был ошарашен. Сердито сопя, он достал из под стола бутылку и стакан. Набулькал себе на три пальца и выпил.

— Полагаю, дальше вы удивитесь еще больше. Именно Хорь показал нам с Катей, как попасть в мир полосатых макров…

— В каком смысле показал? — переспросил Меньшиков.

— В прямом. Он нам явился лично на более высоком ярусе Мирового древа. И потом еще проявлялся в храме… своем храме. Мы так поняли, что тот рептилоидный бог потерпел поражение, и Хорь прибрал храм себе.

— Так вот в чем дело! — воскликнул Меньшиков и вскочил с места. Он начал нервно мерить шагами свою библиотеку от двери и до окна. Мы с Катей подождали, когда он немного успокоится.

— Что вы хотите этим сказать? — осторожно поинтересовался я, когда Меньшиков уселся обратно на свое место.

— Понимаете, в последнее время кто-то несколько раз пытался со мной, как бы это выразить… выйти на контакт, что ли.

— Кто-то?

— Ну я думал, какой-то бесплотный дух, привидение. Я вообще думал, что это чья-то дурацкая шутка.

— Так, и что же?

— А я, как уже говорил, предпочитаю не связываться с потусторонними силами. Ни с богами, ни с духами… вот, смотрите, — Меньшиков расстегнул ворот рубахи и вытянул висящий на цепочке амулет.

— Что это?

— Амулет ментальной защиты, — ответил Меньшиков, — Ставит барьер на восприятие духов и привидений… ну и богов, видимо, тоже…

— То есть, получается, Хорь пытался выйти на контакт и с вами тоже.