Катя посмотрела на Льва, потом на Сашку.

— Конечно, нет. Вы вдвоем это сила. А мы с Андрюшей и мамой тут справимся. Только обещайте, что будете осторожны.

— Обещаем, — хором сказали Лев и Сашка.

После трудовых будней, Лев с друзьями решили отдохнуть от проблем в компании друзей.

Субботний вечер в кафе «Норд» выдался на удивление шумным и веселым. Компания устроилась за большим угловым столиком. Лев, Катя, Сашка с его женой Варей — милой, круглолицей женщиной, которая не отпускала его руку, Миша и Леша. Дочка Сашки и Вари, Наташка, была у бабушки с дедушкой, а Андрюшка с мамой Кати. Так что взрослые могли позволить себе расслабиться.

— За новую квартиру Сашки и Вари! — предложил тост Лев, поднимая бокал с советским шампанским. — Чтобы в ней всегда было так же тепло и уютно, как сегодня здесь!

— Уррра! — дружно прогремели за столом.

Варя, покраснев, улыбалась во весь рот.

— Спасибо, Левушка. Без тебя мы бы еще пару лет в той коммуналке ютились. А теперь у Наташи своя комната! Просто сказка.

— Да он у нас всем сказочник, — подмигнул Сашка, наливая всем по второй. — То шприцы одноразовые, то пенициллин из плесени, то целые институты из воздуха создает. Я уже молчу про тот тостер, что он мне нарисовал, а в цеху мужики собрали… Так ведь и подарил его нам! Варь, он у нас пищу богов из хлеба делает!

Все засмеялись. Лев смущенно отмахнулся. Беседа текла плавно и непринужденно. Миша, разгоряченный вином и обстановкой, не удержался и похвастался:

— А я, между прочим, свою хроматографическую колонку на серию запустил! Патент получил, завод «Красный химик» интересуется. Представляете? Из моей лаборатории прямиком в промышленность! И документы для Нобелевки отправил…

— Это ж тебе, Миш, теперь, наверное, целый автомобиль «Эмку» вручат? — подначил Леша.

— Да ну, что ты, — смутился Миша. — Мне бы… Мне бы вот с одной сотрудницей из моего отдела сходить куда-нибудь. Ну Дашей зовут, вы ее знаете.

За столом повисла заинтересованная тишина, а потом все загоготали.

— Мишенька влюбился! — просипела Варя, хлопая в ладоши.

— Так пригласи ее в кино! — посоветовал Сашка. — На фильм «Вратарь» сходите, хорошая комедия.

— Или в Пулковскую обсерваторию, — добавил Лев. — Девушкам нравится романтика. Звезды, телескопы…

— Да она у меня сама звезда, — пробормотал Миша, краснея до корней волос, и под общий хохот спрятался за бокалом.

Леша, сидевший до этого в тихом подпитии, вдруг мрачно хмыкнул.

— Вам хорошо, у всех дела, любовь… А я вот на этой своей работе у Кати с бумажками с ума схожу. То ли дело в армию пойти. Красноармейцем. Или даже в командиры выбиться. Вот где жизнь настоящая!

Сашка и Миша тут же оживились.

— Правильно, Леш! Армия дело мужское!

— Станешь настоящим героем!

Лев почувствовал, как у него сжалось внутри. Он посмотрел на Лешу: молодого, сильного, наивного. И увидел его в окопе, под артобстрелом, в атаке…

— Дурак! — вырвалось у него резче, чем он хотел. Голос дрогнул. Все замолчали, удивленно глядя на него. — В армии тебя… — он с трудом подбирал слова, — тебя могут не на ту специальность определить. В пехоту. Ты здесь нужен! Здесь, с нами! Здесь твой фронт, понимаешь⁈

Он понимал, что перегибает, но не мог остановиться. Картины будущего стояли перед глазами слишком ярко.

Леша смотрел на него с обидой и непониманием.

— Что ты на меня насел, Лев? Я же по-дружески…

Катя тихо положила руку Льву на запястье. «Успокойся», — сказал ее взгляд.

Лев сделал глубокий вдох, отпил воды.

— Извини, Леш. Просто… Просто не надо об этом. Обещай, что подумаешь еще. Хорошо? Я ведь переживаю за тебя, время не простое предстоит.

Леша, все еще насупившись, кивнул.

— Ладно. Обещаю.

Чтобы разрядить обстановку, Леша перевел тему:

— Кстати, через неделю у нас в секции соревнования по самбо. Алексей Степанович просил передать, ждет тебя, Лев. Говорит, помнит тебя. Приходите все, поддержать!

— Обязательно придем, — сказала Катя, с облегчением ухватившись за повод помирить друзей. — Андрюше будет на кого посмотреть.

— И мы с Варей придем! — подхватил Сашка.

Обстановка снова стала теплой. Они просидели еще долго, вспоминая учебу, строя планы, смеясь над глупостями. Лев, глядя на их лица: умную, красивую Катю, верного Сашку, его милую Варю, гениального и нескладного Мишу, простодушного и храброго Лешу, чувствовал, какую огромную ценность они все для него представляют. Он был готов на все, чтобы защитить этот хрупкий мир.

Раннее мартовское утро было по-ленинградски холодным и сырым. У перрона Витебского вокзала стоял, пыхтя паром, поезд с яркой красной полосой по борту, знаменитая «Красная стрела». Лев и Сашка, с чемоданами в руках, прощались с Катей. Варя не смогла проводить ребят.

— Только не геройствуй там, — тихо сказала Катя, поправляя Льву воротник пальто. — Возвращайся к нам. Мы тебя ждем.

— Я всегда возвращаюсь, люблю тебя. — он поцеловал ее в лоб.

Раздался последний звонок. Они с Сашкой поднялись в вагон. Через минуту поезд плавно тронулся. Ленинград с его мокрыми крышами и острыми шпилями поплыл за окном.

Поезд набирал скорость, увозя их в сторону Москвы, в сторону будущего, полного неизвестности, бюрократических битв и надежды.

Поезд «Красная Стрела» был не просто средством передвижения. Он был символом. Символом статуса, скорости и той особой, стремительной эпохи. Лев знал, что в советские времена этим поездом пользовалась партийная элита, и теперь, стоя у темно-вишневого, отполированного до зеркального блеска вагона, он чувствовал всю весомость этого момента.

Их купе первого класса поражало продуманной до мелочей роскошью. В отделке преобладало дерево, предположительно, мореный дуб, с глубоким, благородным оттенком. Бронзовые детали брались рукой, обещая надежность, а небольшая хрустальная люстра под потолком, отражая свет, отбрасывала на стены причудливые блики. Верхние полки в их спальном вагоне были убраны, а на их месте разместились изящные бра и зеркала в массивных рамах, зрительно расширявшие и без того просторное помещение. Воздух был насыщен ароматами древесного лака, кожи и едва уловимой озонной свежести — пахло дорогой, основательной вещью, сделанной на века.

— Ну, Лева, давай, показывай, что тебе Катя в дорогу собрала? — с нескрываемым энтузиазмом произнес Сашка, с удовольствием разваливаясь на мягком диване-полке. — А мне Варя целую охапку бутербродов с колбасой всучила, огурцов соленых, печенья своего, зелени пучок! От голода не помрем!

Лев с улыбкой развернул свой, куда более объемный сверток.

— Ну, у меня тут, кажется, целый пир на весь мир. Зажаренный цыпленок, яйца вареные, сало с хлебом и чесноком, и конфеты какие-то завернула, «Жар птица», кажется.

— Вот это да! — рассмеялся Сашка. — Ну, гляди, с голоду точно не помрем. Если что, в купе-буфет сходим. Говорят, там и ужин заказать можно, и шашки с шахматами взять время скоротать.

Вскоре поезд плавно тронулся, и в купе вошел проводник, женщина в безупречно чистой форме и накрахмаленном переднике. Она принесла два блестящих никелированных подстаканника с гербом СССР и заварочный чайник.

— Чай будет готов через пять минут, товарищи, — сказала она с профессиональной улыбкой. — Если потребуется что-то еще, позовите меня.

Когда она вышла, Сашка с благоговением потрогал тяжелый, прохладный подстаканник.

— Вот это сервис… Я, конечно, привык к поездам, но на «Красной Стреле» впервые. Чувствую себя каким-то буржуем.

«О, эта романтика поездов…» — подумал Лев, глядя в окно на убегающие рельсы. Он вспомнил плацкарты XXI века с их суетой, пластиковыми стаканчиками и запахом лапши быстрого приготовления. А здесь деревянная отделка, струганые полки, бархатные шторки. Другой мир. Другая жизнь.

Они принялись за еду. Простой, но невероятно вкусный дорожный пир: хрустящая курочка, яйца с нежно-желтым желтком, душистое сало на ломте свежего ржаного хлеба. Чай из подстаканников оказался крепким, ароматным, согревающим саму душу.