Драконы с вежливым интересом отнеслись к механизму распыления спрея, вытаращили глаза на резиновые перчатки и маски, выданные курсантам, а меня больше всего удивили перевязочная сетка и степлер-сшиватель.

Не знаю, это наше везение или особенность этих самых «Прорывов», но большинство ран были от ожогов. Обширных, но не глубоких. Я увидела только двух пациентов с третьей степенью, и трёх со второй. Остальные, как мне показалось, больше страдали от нехватки кислорода и эмоционального шока. Ещё несколько сильных ушибов, а у одного я заподозрила перелом пары рёбер. Дышать становилось всё тяжелее. Я опустила маску вниз, чтобы сделать несколько глубоких вдохов.

Здесь есть рентген? Или что-нибудь магическое взамен? Я подняла голову, ища у кого спросить, и слегка подвисла.

Альсандо стоял у кромки шатра и сосредоточенно водил руками. Очень похоже на гимнастику цигун. Вот прямо сейчас? Или он так магичит? Но никаких спецэффектов я не увидела. Хотя, никому его махи руками не мешают, никого не удивляют. Вдруг лёгкий ветерок ласково коснулся щеки, высушил каплю пота на виске, наполнил свежестью лёгкие. Это и есть его магия? Которой здесь «нет»?

Повернулась к Чарито, но тот, с расстояния трёх шагов, сосредоточенно наблюдал за действиями подопечных курсантов. Они вспороли окровавленную штанину у парнишки на носилках, их ровеснике, пережали фиксатором кровеносные сосуды, залили рану обезболом.

— Погоди! — Отвела руку парня со степлером. — Видишь, кость торчит из раны? Нужно оперировать.

Я потянулась за чистыми перчатками, а курсанты уставились на Чарито. Тот взмахом руки подозвал ещё одного, ткнул пальцем:

— Ты! Следишь за кровоснабжением мозга. Ты! Сердце. Ты! Тянешь кислород. Лёгкие. — Затем подошёл ко мне, опустился на колени по другую сторону от пациента. — Говори! Где помочь?

— Нам нужен антисептик, очистить рану... и шины, чтобы зафиксировать ногу.

— Шины? — Чарито непонимающе нахмурился.

— Прямые плоские пластины... доски... Пластины! — осенило меня. — Мне нужны грудные пластины, самого большого размера, несколько пар!

— Броня? — Чарито помотал головой. — Он не выживет с концентрированной маной...

— Да не эти пластины! Те, что идут на подсисьники!

Позади меня кто-то поперхнулся, сбоку уронили что-то тяжёлое. Чарито выпучил глаза, несколько раз открыл и закрыл рот. Хорошо хоть, парнишки, сосредоточенные на состоянии пациента, не отвлеклись. Я повернулась к своему опекуну.

— Альсандо! Ты принёс мне бельё, где ты взял грудные пластины?

— Я? Бельё?! — ошарашенно отозвался тот, перестав махать руками и залившись алой краской. — Брина передала записку в магазин...

Это даже не институт благородных девиц, это гораздо хуже!

Из-за стенки шатра вышел ещё мужчина. И хотя он был не в броне, а в рабочем тёмно-зелёном комбинезоне, в его драконьей ипостаси сомневаться не приходилось. Рост под два метра, плечи шире моих раза в три, и всё то же идеально-правильное лицо античной статуи.

— Я знаю, о чём речь, сударыня. Это я придумал эти пластины для моей жены, а другие модификации отдал в продажу. Объясните подробней, какой размер вам нужен.

— Ну хоть кто-то взрослый в этих яслях. Вы Апхчиль?

— Ачиль, — невозмутимо поправил он, и по-голливудски улыбнулся. — Четыреста шестнадцать лет семейной жизни. Опыт, сударыня.

Внимательно выслушал мои объяснения, уточнил ширину и толщину шины, кивнул бронзовым ёжиком на макушке:

— Альсандо! Мне нужен культиматер1. У тебя есть допуск, или надо ждать нода Эдгардо?

— Я проведу.

Вспомнив о сломанных рёбрах, я крикнула вслед:

— Ачиль, нод, сделайте две таких пластины, пожалуйста!

— Сударыня, мне нужно будет минут сорок, — снисходительно ухмыльнулся великан.

Четыреста шестнадцать лет женат? Это сколько же лет Брине? А ему?

Я взяла скальпель и пару раз глубоко вдохнула, чтобы сосредоточиться. Подобная операция у меня уже была. Самая первая самостоятельная в моей врачебной практике. Поэтому, хорошо запомнившаяся. Здесь нет Виталия Семёновича, который мне тогда «ассистировал», но я отлично помню каждое его слово.

Я надрезала кожу вдоль кости, держа в голове картинки с первой операции. И что, что тогда моим пациентом был сенбернар? Тот перелом был даже опасней — с мелкими обломками.

Чарито оказался крутым ассистентом. Каждый раз, когда я задумывалась, как объяснить что-то, он тут же это делал! Он скрепил и кость, и кожу своим чудо-степлером, уверяя, что воспаления или нагноения опасаться не стоит. Мы закрыли рану тремя слоями сетки-асептика — замечательное изобретение! — подогнали и приклеили шину, и я облегчённо выдохнула.

Обессиленные курсанты, получив разрешение Чарито, вывалились из шатра, распластались на короткой траве. Я тоже вышла, устало оглядела двор. Часть воинов ужинала за длинными столами, расставленными перед входом в замок, вторая часть переместилась поближе к стене, ожидая очереди на помывку. Вдоль крепостной стены выставили четыре больших цилиндра, в трёх из них я опознала душевые кабины. Четвёртый, судя по соединительным трубам, был резервуар с водой. Я долго присматривалась к нему, не понимая: он, действительно, слегка светится изнутри, или у меня очередная паранойя? Пришлось приказать себе не заморачиваться вхолостую.

Бойцы входили в душевые в измазанных сажей доспехах, а через время выходили посвежевшие, идеально причёсанные, в отглаженной чёрной униформе с серебряной окантовкой. Чуть дальше стоял круглый пластиковый стол, за которым, в пластиковых креслах, напоминающих земные, сидели Нод Эдгардо и два, судя по всему, офицера — в чёрной униформе, с золотой вышивкой на стоячем воротнике и обшлагах рукавов. Они расслабленно общались, пили напитки и изредка кивали проходящим мимо бойцам.

Из замка вышел Ачиль, бережно придерживая за плечи Брину. А та, в свою очередь, поглаживала загривок Даньяло, пытаясь успокоить подпрыгивающего от любопытства дракошу. Увидев отца, дракончик рванул к нему со всех ног, и то, что он не попал под ноги ни одному из бойцов, было вовсе не его заслугой.

Ачиль переговорил с нодом Эдгардо, и они с Бриной пошли к воротам. А Даньяло остался гордо демонстрировать себя армейским офицерам.

Э, нет! Мы так не договаривались! Мы собирались создать максимальный дискомфорт драконёнку, а не интерес взрослых уважаемых чешуйчатых!

— Чарито! Моя помощь не нужна больше? Хочу увести Даньяло.

— Да, конечно! Спасибо, сударыня!

Пока мы шли с дракошей в мою комнату, и Даньяло хвастливо урчал, как его дракон понравился нодам офицерам, я поспешно обдумывала, чем сейчас занять малыша. Придумала!

СПП распечатал нам несколько картинок и порезал их по нарисованной мною схеме. И если первая, с крупными пазлами, далась дракоше легко, то с последней, с мелкими пазлами, он провозился допоздна. Сопя, кряхтя, порыкивая, задействуя не только когти, но и хвост. Укладываясь спать в устроенном гнёздышке, малыш признался, что игра хоть и интересная, но для драконов она не годится.

Маленькое солнышко! Надеюсь, ты не возненавидишь меня за такое лечение!

1 -- Культиматер — культиватор материи.

Утро началось с того, что Альсандо и нод Эдгардо, по очереди, появились на экране панно и извинились, что не могут провести утро с нами, так как заняты последствиями прорыва. Причём, обращались они и ко мне, и к Даньяло, помня мой запрет игнорировать детёныша.

Унывать мы не стали, наоборот, здорово нахохотались от попыток дракоши повторить мои асаны. А затем решили, что небольшая прогулка по городу будет очень кстати. Надо же когда-нибудь с ним знакомиться?

Погода была просто замечательная, похожа на позднюю весну у нас дома. Ещё не жарко, солнце не гонит спрятаться в тень, но достаточно тепло, футболка и шорты — самое то для прогулки. Пушистые облака, словно пляжники, развалились на бирюзовом небосводе, а лёгкий ветерок, забавляясь, приносил ароматы то одних цветов, то других. Красота!