Я улыбнулась с лёгкой печалью. Что ни говори, мне здесь было интересно, и я, наверняка, ещё долго буду вспоминать этот мир. А драконыша-Даньяло вряд ли забуду.

— Думаю, мне пора возвращаться домой.

Но Альсандо повёл себя странно. Сначала удивлённо поднял брови и долго меня рассматривал, как будто я сказала какую-то ересь. Потом печально вздохнул и почему-то отошёл к двери, остановился на пороге. На его лицо вернулось уже подзабытое выражение «терплю неизбежное зло». Прокашлялся, принял стойку «смирно» и, глядя в дальний угол комнаты, торжественно доложил:

— Договор подтверждает твоё право вернуться. Каждые восемь лет мир Цвирка соприкасается с миром Земли. Если твоё желание не изменится, в ближайшее соприкосновение...

— Что? Погоди-погоди, — я замотала головой, — какое соприкосновение? Ты сейчас о чём?

— Наши миры уже успели разойтись, — устало пояснил Альсандо. — Ты сможешь вернуться только при следующем соприкосновении... Через восемь лет.

— Какие восемь лет? Ты ничего не говорил об этом! — Растерянность, злость, обида перемешались в моей голове.

— В договоре написано, — виновато потупился Альсандо.

— Ты не предупреждал! Мне нужно вернуться! — выкрикнула я. Сердце стучало так, что даже дракон должен был услышать.

— Обязательно вернёшься. В первый день соприкосновения. Через... восемь лет. — Он старательно отводил глаза.

— Восемь лет? Восемь лет?!!.. Ты!.. Ты!.. Гад ползучий!

— Крылатый! — обречённо поправил Альсандо.

Я крепко сжала кулаки и зажмурилась, представляя, с каким удовольствием колочу эту античную голову бейсбольной битой.

— Не получится.

Мне послышалось сожаление в голосе?

Я поменяла мысленную биту на палицу Ильи Муромца. Замахнулась...

— Ты не поднимешь.

Открыла глаза. Этот гад всё так же стоял в проёме двери, и сочувствующе смотрел на меня. Сочувствующе!

— Ты! Меня! Обманул!

Кажется, вся кровь отхлынула от его лица. Он стал похож на мумию с ниточкой вместо губ и широко распахнутыми, полными отчаяния глазами.

— Не-на-ви-жу!

Я живо представила кошачьи тестикулы, а в правой руке, почему-то оказался не хирургический скальпель, а зубастый крестьянский серп.

Альсандо сделал торопливый шаг назад и мгновенно покрылся чешуйчатым панцирем. Затем нервно сглотнул и медленно убрал панцирь. Шагнул вперёд с отчаянием гладиатора, идущего на смерть. Лицо его уже было не белым, а серым. Кажется, я впервые увидела, что значит «землистый цвет лица». Вот только посочувствовать ему не могла.

Меня колотило от ярости. В глазах потемнело, а в голове звенело набатом: — «Восемь лет! Меня вырвали из привычной рутины, не предупредив родных, наплевав на планы и желания! Да он просто растоптал мою жизнь, легонько махнув крылом!»

— Уйди! Сейчас же! Не могу тебя видеть!

Ох, как же я сейчас зла! Вчерашний день уже перетёк в сегодняшнее утро, а я всё не могу успокоиться! Даже сна ни в одном глазу, так меня колбасит.

После ухода этого гада двумордого, что я только ни делала — и по комнате расхаживала, и в «лотосе» сидела, и под душем холодным стояла, даже проревелась пару раз, — ничего не помогло. Как представлю, что мы с Даньяло встретим на аттракционах эту сволочь — зубы сводит и кровь кипятком по венам хлещет.

Не смогла я. Попросила Даньяло сегодня подождать, когда освободится нод Эдгардо и сходить в парк с ним. Тот глазёнки печально округлил, но спорить или канючить не стал, спасибо ему. Пока он, под присмотром двух мехатронов, осваивал батут, я подошла к длинному кожаному цилиндру, похожему на боксёрский мешок.

Смерила взглядом — ну да, по росту подходит. Сжала кулаки. Разбежалась.

«Вот тебе! Гад! Гад! Гад! Получай! А сюда — коленом! И пяткой! И ещё! Получай! Вот тебе!»

Остановилась, тяжело дыша. Вот если бы у меня между пальцами вдруг лезвия, как у Росомахи-Икс выросли... Закрыла глаза, представляя, как режу на узкие полоски этот серый китель, расцарапываю до крови это холёное лицо...

— Детёныша напугаешь. Опять драконом перекинется... — прошипел сквозь зубы ненавистный чешуйчатый за моей спиной.

Я дёрнулась к батуту и остановилась — нод Эдгардо уже взял сына на руки и понёс его в сторону замка. Эр-2, не получив новой команды, сиротливо застыл возле батута.

— Врёшь! — я повернулась к этому предателю, и тоже зашипела змеёй сквозь зубы: — Я молчала! Не могла его напугать!

— Драконы не врут! Ты слишком громко думаешь. А мы чувствительны к ментальным выбросам. — Он стоял в чешуйчатой броне, как во время прорыва, сверлил меня потемневшими, как ночь, глазами и сжав побледневшие губы в ниточку.

— Что? Не врут?! Да ты самый первый обманщик!

— Я не врал, — Альсандо даже прикрыл глаза, пытаясь вернуть себе привычное равновесие.

Но меня уже несло, как штормовую волну.

— Ага! Не врал! Только не сказал, что твоего обещания восемь лет ждать надо!

— Я предлагал. Ты сама отказалась возвращаться.

— Я? Когда это?

— После прорыва. Ты сказала, что останешься с Даньяло, для него так будет лучше, — его голос уже звучал ровно, почти сухо.

— Врёшь! Я не...

Перед глазами любезно предстала картинка с сердитым Альсандо, устанавливающим кувёз и я, с полудохлым лисёнком на руках. Да. Предлагал. Я ещё подумала, что у них рейсовые автобусы ходят между мирами.

— Про восемь лет ты не говорил! Значит, обманул!

— Не напомнил. Не учёл короткую земную память.

Так у меня ещё и память короткая? Вот же нечисть чешуйчатая!

Кажется, он понял, что сказал лишнее, поэтому виновато добавил:

— Ты же сказала, для Дана так будет лучше. Я спасал детёныша.

— А я здесь при чём? Мою жизнь кто тебе дал право перековеркать?

— Тебя выбрал Поисковик. У меня не было выбора. — Его голос звучал без эмоций, как у мехатрона.

— А у меня он был? Кто тебе дал право решать за меня?

— Я спасал детёныша.

— Ценой моей жизни?

— Ты жива и здорова. И сможешь вернуться домой.

Он не только взял себя в руки, но и сменил броню на китель. И опять невозмутим, как античная статуя. И это ещё больше бесит меня.

— Через восемь лет!

От злости пнула его по голени, за секунду до этого покрывшуюся бронёй, но он даже не шелохнулся. А вот я чуть не взвыла от боли. Хромая и поскуливая, добралась до стойки, поддерживающей перекладину с боксёрским мешком, обняла её.

— Ну почему я? Почему ты не украл кого-нибудь другого? — ляпнула и тут же прикусила язык. Самой тошно стало от предложенной подлости.

Получается, мне нельзя портить жизнь, а кому-то другому — можно?

Этот гад не упустил своего. Опять остановился за спиной, тихо-тихо спросил:

— Кого например? Я бы тоже предпочёл твоего напарника. Но Совет настаивал на женской особи. И Поисковик указал на тебя.

У меня внутренности заледенели.

Михася? Испортить парню жизнь, даже не дав окончить институт? Да и не смог бы он помочь. У меня получилось не из-за врачебных знаний, скорей, женская интуиция сработала.

Альсандо будто прочитал мои мысли.

— Нет, второго. Того, что не хотел тебя отпускать. Он выглядел опытным…

Я крепко зажмурилась, стараясь не разрыдаться прямо сейчас, а хвостатый предатель тихо и вкрадчиво продолжил свои откровения, остановившись напротив. Так близко, что я почувствовала лёгкий хвойный запах, исходящий от него.

— Когда я подавал заявку для визита на Землю, — тихо, неторопливо вещал он, — я принёс не свою кровь для изготовления артефакта, а чешуйку Даньяло... Я искал врача, а не... подопечную. Два дня артефакт поиска кружил над Землёй, перебирая варианты, прежде, чем указал на тебя. Ещё два дня я наблюдал за тобой, пока не решился. У тебя оставалось шесть дней до расхождения миров. Но в первый день, опоённая маной, ты напугала Даньяло. Во второй день ты собирала сведения и почти нашла причину его оборота. Я восхищён твоей прозорливостью. Когда ты рассказала нам о своей догадке, я собирался вернуть тебя. Но... попозже. Малыш как-то сразу очень привязался к тебе. Ты вернулась бы, хоть в последний момент. Даже если бы мне пришлось нести тебя на крыльях и остаться в твоём мире на восемь лет... Но случился прорыв. Никто не ожидал его так близко к городу... Прости.