Трудно было не догадаться, что разговор окончен.

Наш брак может быть недействителен? По телу растекался леденящий холод. Призрак короля, тянущего ко мне свои руки, снова возник в голове.

Разумеется, я не пошла консультироваться к кому-то с факультета справедливости. Во-первых, единственная, кого я там знала – это Бернадетт, а уж с ней обсуждать вопрос моего замужества точно не хотелось. Да и вообще ни с кем не хотелось. Всё должно было оставаться в тайне.

Так что я направилась в библиотеку.

– Мне нужен трактат по семейному праву.

– Какой именно? – уточнила Баба Яга. – Их больше сотни.

– Ну… тот, в котором говорится о заключении брака, когда он считается действительным, когда нет… Вот такое.

Она буравила меня долгим взглядом, и мне стало нехорошо. Не сомневаюсь: новость о нашей женитьбе докатилась и до библиотеки. Баба Яга подтвердила мои опасения:

– Может, следовало полистать этот трактат до того, как выходить замуж?

До сих пор мне казалось, что ей нет никакого дела до студентов: хватайте книги и уходите, не мешайте работать – вот и всё её внимание.

– Лучше поздно, чем никогда, – буркнула я.

А старуха библиотекарша сделала то, чего я от неё не ожидала: поднялась с места, сама направилась к стеллажам и через какое-то время вернулась, протягивая мне толстенный том.

– Вот, – сказала она.

– Спасибо, – я схватила том и как можно быстрее выскочила за дверь.

Что вообще я знаю о библиотекарше? Может она не хуже Кассии видит, что мой брак – чистая фикция. Да и не брак вовсе.

Я влетела в «семейное гнездышко», закрылась в своей комнате и стала отчаянно листать страницы. Нужная нашлась почти сразу же.

«Официальный брак должен быть скреплён актом любви между супругами. Если таковое не произошло – брак считается недействительным и должен быть расторгнут. Оный акт любви необязательно должен быть совершён незамедлительно. Однако не позднее месяца со дня бракосочетания. В особых случаях, таких, как немощь одного из супругов, срок может быть продлён, но не более чем на два месяца».

Я начала прикидывать: когда же совершилось это бракосочетание? Месяца точно ещё не прошло, две недели назад, с хвостиком.

Я сидела над страницей трактата и понятия не имела, что мне делать со всей этой информацией. Значит, пройдёт совсем немного времени, наш брак станет недействительным, и притязания короля возобновятся.

Негромко стукнула дверь: магистр Рониур вернулся с занятий.

Я выбралась из своей комнаты, хотя в последнее время старалась этого не делать. В руках у меня был увесистый том, раскрытый на нужной странице. Я подошла к письменному столу и тяжело опустила на него книгу.

– Вот, полюбуйтесь, – сказала я.

Он быстро пробежал глазами текст.

– Я не знакома с местными законами. Но вы-то, вы-то были в курсе!

Я злилась и даже не пыталась этого скрыть. И то, что магистр Рониур сохранял своё обычное ледяное спокойствие, злило ещё больше.

– Не думаю, что это могло бы как-то помешать, – сказал он совершенно ровным тоном. – Вряд ли кто-то узнает…

– Уже знает! – перебила я. – О том, что наш брак – не более чем глупая шутка, мне сообщила Кассия. Студентка с факультета ясности. А она ещё даже не настоящая прорицательница.

Кажется, впервые за всё время нашего знакомства я увидела выражение растерянности на лице Рониура. Похоже, он и правда не ожидал такого поворота.

– Неужели при королевском дворе, – сердито продолжила я, – не найдётся ни одной прорицательницы? Да и вообще… – я отвернулась. – Может, на факультете ясности только и разговоров о том, какие мы идиоты.

– И… что же делать?

А вот этого вопроса я никак не ожидала. Успела привыкнуть к тому, что магистр Рониур всегда знает, что делать. И хотя ответ у меня был, буквально крутился на языке, я понимала, что произнести его вслух не смогу.

От самой мысли «следует исполнить свой супружеский долг» я покраснела до корней волос. Откуда вообще она появилась у меня в голове именно в такой формулировке? Впрочем, другие формулировки, которые полезли в голову следом, были ничуть не лучше.

– У нас есть ещё пара недель, чтобы что-нибудь придумать. – смущённо пробормотала я.

И со всех ног рванула в свою комнату. Но добежать не успела. Магистр Рониур поймал меня за плечи в двух шагах от двери и развернул к себе. От неожиданности я покачнулась, едва не уткнувшись носом в небрежно расстегнутый ворот, вдохнула его теплый дурманящий запах… И отшатнулась, пытаясь придать лицу осмысленное выражение.

– Что ещё? – севшим голосом спросила я и отвела взгляд.

Его ладони были горячими. Магистр молчал, и с каждой секундой это молчание становилось все невыносимее. И стоять рядом тоже становилось все невыносимее. Не хватало еще, чтобы он заметил, что со мной творится.

Я подняла голову и со всей решительностью, на которую сейчас была способна, уставилась прямо в серые внимательные глаза, что смотрели на меня с напряженным ожиданием…

Чего он ждет? Чтобы именно я озвучила то, что в этой комнате уже давно ясно каждой табуретке? Ну что ж, озвучу! Я сглотнула и храбро выпалила:

– Чтобы наш брак считался действительным, нам нужно сделать его действительным!

Щеки полыхнули огнем, во рту пересохло. Глаза магистра странно блеснули, но лицо оставалось невозмутимым. Он по-прежнему молчал, не выпуская меня из рук. И я, хоть убей, не понимала, что сейчас происходит и о чём он думает.

Разговаривать с магистром Рониуром о таких вещах было, мягко говоря, неловко. В любом случае было бы неловко, а уж когда он чуть ли не сжимает меня в объятиях – и вовсе невозможно. Я пошевелила плечами в надежде выбраться из захвата. Не тут-то было.

– Отпустите меня, – в смятении пробормотала я. – Нам необязательно делать это прямо сейчас.

– Согласен. Необязательно.

Вместо облегчения почему-то нахлынуло разочарование с привкусом горечи. Он согласен… Ему вовсе не хочется… спешить.

Ну хоть заговорил! А то я уж думала, что он совсем потерял дар речи от моей наглости.

– Но не думаю, что нужно ждать, – сказал вдруг он.

Горячие ладони медленно скользнули по спине, на мгновение замерли на талии и притянули ближе, прижав к теплому твердому мужскому телу.

Жаркая волна прокатилась по коже, внутри сладко екнуло. Я зажмурилась, зачарованно прислушиваясь к своим ощущениям, не в силах поверить, что это происходит на самом деле. Все случится сегодня, сейчас…

Сердце бешено застучало.

Он не торопился, словно давая время привыкнуть к себе – как будто мне нужно было привыкать! Одной рукой крепко обнял меня за талию, другой обхватил мою ладонь. Невинные прикосновения, однако ноги стали ватными, а в голове зашумело, словно я залпом выпила целый бокал вина.

Выпустив ладонь, его пальцы заскользили вверх от запястья к плечу. Проехались по линии выреза сзади, едва задевая кожу, зарылись в тяжелые пряди на затылке и слегка за них потянули.

Я покорно запрокинула голову, обмирая от предвкушения поцелуя… Но его не было. Лишь теплое дыхание скользило по щекам и шее, сводя с ума.

Почему же он медлит?!

Я распахнула глаза и наткнулась на потемневший взгляд магистра, пристальный, жадный, мужской. И сразу ушли сомнения, страхи и даже стыд.

Я обвила шею Рониура руками и, встав на цыпочки, потянулась к его губам. Глаза магистра полыхнули жаром, словно мой неумелый порыв враз растопил всю его невозмутимость и сдержанность. Его руки стальным капканом сомкнулись за моей спиной, вжимая меня в его тело, и горячие губы накрыли мой рот.

Это было безумие. Жаркое, сладкое, упоительное безумие, в тысячу более прекрасное, чем снилось. Словно огненный вихрь налетел, закружил, потащил за собой, вихрь из его рук, губ, ласк, поцелуев, то страстных и жадных, неистовых, почти грубых, то немыслимо нежных, дразнящих.

Мысли тонули в умопомрачительных ощущениях, в горячем желании, остром, почти нестерпимом.

Но что-то царапало, плавая по краю сознания, что-то не давало покоя. Я с усилием оторвалась от губ магистра Рониура и с недоумением огляделась. Куда делся кабинет? Как мы сюда попали? Это же моя спальня?