Я мога бы поблагодарить Кейдена за это. За все это.

Тепло разлилось по моей груди, и я улыбнулась. То, как его магия смешалась с моей прошлой ночью, было потусторонним и глубоко интимным. Было ли то же самое и с ним?

Сарион задержался у двери. Мне, конечно, некуда было идти. Сад был обнесен высокой стеной, и мне стало интересно, могла ли моя мать почувствовать окружающее ее заклятие, которое заперло ее, не позволяя никому, кроме фейри, проходить через него.

Я застала свою мать собирающей фрукты с перегруженной яблони. Она делала то же самое, когда я в последний раз навещала ее на улице. Сбор яблок был одной из наших немногих осенних традиций, и я подозревала, что это напомнило ей о Дирхейвене, хотя я не знала, что она делала со всеми королевскими яблоками.

Мама помахала мне рукой, и ее глаза были такими же яркими, как и улыбка. В моем сердце затеплилась надежда. Возможно, сегодня у нее будет один из хороших дней. Я притянула ее в свои объятия.

— Ты сегодня хорошо выглядишь.

— Ты тоже, — сказала она, оглядывая меня с ног до головы. — Твоя кожа сияет, и походка у тебя бодрая.

Мои щеки вспыхнули.

— Ну, да. У меня есть хорошие новости.

— Расскажи мне, — она взяла меня под руку, и мы медленно пошли по дорожке между рядами зелени и овощей.

— Вчера я участвовала в своем первом испытании и прошла его.

Радость покинула ее лицо, сменившись выражением, которое я слишком хорошо знала.

— Ты снова подвергла себя опасности, не так ли?

Мы спорили об этом всю мою жизнь, и она могла бы сыграть эту роль даже во сне.

— Здесь все опасно, — тихо сказала я. — Тебе не нужно беспокоиться, мама.

— Я всегда беспокоюсь. С самого детства ты постоянно подвергаешь себя опасности. Я не знаю, откуда берется это стремление проявить себя. Должно быть, ты получила все это от своего отца, потому что уж точно не от меня.

Вероятно, это было правдой. Как бы мне ни было неприятно это признавать, моя мать никогда не была из тех, кто отстаивает свою позицию. Не ради себя и не ради меня.

— Я боролась, чтобы проявить себя, потому что должна была. В стае полно тиранов. Если бы я не могла постоять за себя, они бы сломали меня.

Она остановилась и повернулась ко мне, в ее глазах светилась доброта.

— Я знаю. Я не слепая. Я гордилась тобой тогда, и я горжусь женщиной, которой ты стала, но тебе больше не нужно доказывать свою правоту. Ты стала именно той, кем тебе суждено было быть.

Боль застряла глубоко в моем горле. Она вообще ничего не понимала.

— Я едва знаю, кто я такая, не говоря уже о том, что я должна делать в этом мире.

Она прижала ладонь к моему сердцу.

— Когда ты забываешь, кто ты, посмотри прямо сюда, детка.

— Я бы хотела отвезти тебя домой. В Мэджик-Сайд, — сказала я, оглядываясь на нее, пока мы продолжали спускаться по тропинке. — Это то, чего бы ты хотела?

— Я бы хотела снова оказаться среди волков, но я не знаю, как насчет города. Дирхейвен — мой дом. Мои люди.

Я села рядом с ней.

— Они не заботились о тебе. Но стая в Мэджик-Сайд позаботились бы.

Черты ее лица напряглись, и я почувствовала глубокую печаль.

— Они не позаботились о тебе — теперь я это вижу. Я отправилась к Уайленду после твоего исчезновения, и он не захотел помочь. Но потом королева пришла за мной, и…

Ее голос дрогнул, когда воспоминание ускользнуло. Я открыла рот, чтобы заговорить, но она покачала головой.

— Мэджик-Сайд прекрасен. Думаю, было бы неплохо посмотреть большой город перед уходом.

Мой желудок скрутило узлом, когда я взяла ее за руку.

— Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Я думаю, что нашла способ исцелить тебя.

Она покачала головой.

— Я не принимала эти лекарства несколько месяцев. Я больше не хочу. Ты даже не представляешь, как мне от них стало плохо.

— Это не лекарство, мама. Королева выращивает в своем саду фрукт, который может вылечить тебя. Ты была бы исцелена. Больше никаких лекарств, больше никаких болезней. Я могу выиграть его в следующем дворцовом испытании.

— Нет. Я не хочу этого, — резко сказала она. — Больше никаких лекарств, никакой магии. Пришло время позволить природе идти своим чередом.

Я вжала кулаки в колени, отгораживаясь от смысла ее слов.

— Это не природа, это проклятие. У фейри такое же, но они нашли лекарство. Виноградные лозы вытягивают магию с земли, и она хранится в плодах. Это то, что дает Айанне и их двору бессмертие.

Она смотрела на фонтан с выражением решимости на лице.

— Я не хочу бессмертия, Сэм. Жизнь — это не бесконечное лето, это время года, и сейчас у меня зима. Я приняла это. Никто из нас не живет вечно. Смысл жизни не в этом.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Я могу сделать это для тебя. Позволь мне.

Она отряхнула брюки, ее разочарование было ощутимым.

— Я не позволю тебе подвергать себя риску в очередном из этих испытаний. Ты потратила всю свою жизнь, заботясь обо мне, когда все должно было быть наоборот. Пора остановиться.

Ее вина повисла в горьком воздухе, тяжелая и удушающая, но я чувствовала, что вот-вот задохнусь от собственного разочарования и безысходности.

— Это лекарство, мама, и я могу достать его для тебя!

— Боги ни за что не станут раздавать бессмертие бесплатно. Какой бы план ты ни придумала, я не хочу в нем участвовать.

Она встала и направилась обратно к своему сбору яблок.

— У всего есть цена, милая, и я не хочу, чтобы ценой моей жизни была ты. Мне и так хватает слишком много боли.

37

Саманта

Подобно холодному восточному ветру, гнавшему серые облака над озером Мичиган, то, что начиналось как идеальный день, стало пустым и холодным. Я двигалась по миру, вялая и потерянная.

Ежедневные тренировки были жестокими, но они стали частью моей рутины — якорем в моем дне и в незнакомом королевстве. Теперь испытание закончилось. Все, с кем у меня сложились какие-либо дружеские отношения, были мертвы или ушли. Даже Кирин нигде не было видно в замке.

Если бы я хотела тренироваться, то должна была бы тренироваться с Астрой и другими победителями. К сожалению, все они были коварными, беспощадными ублюдками. Было ясно, как Бессмертный Двор превратился в вороватую, безжалостную выгребную яму, какой он и был: отсеивать всех хороших людей или убивать их.

Моя волчица отчаянно хотела побегать, но королева запретила мне перекидываться в общественных местах, якобы для моей собственной безопасности.

О обращении в общественных местах не может быть и речи. Оборотни здесь враги, и многие при дворе потеряли близких из-за зверей Темного Бога Волков. и они будут искать возможность отомстить за эти потери.

Я знала правду: она хотела, чтобы я забыла, кто я на самом деле.

По мере того как день тянулся, я чувствовала себя тигром в зоопарке, безжалостно расхаживающим по месту, которое совсем не походило на его дом.

Я написала Аурену и сообщила ему, что прошла первое испытание. Он ответил: У тебя есть доступ к саду и саженцам?

Я раздраженно сморщила нос и ответила просто: Нет.

Золотые буквы потекли обратно. Напиши мне, когда будет. — A

Вот и все. Как я вообще могла вести вежливый разговор с этим эгоистичным ублюдком?

Когда Сарион впустил служанку с ужином, я едва обратила на них внимание. Я не была голодна, и аромат дикого лосося и сливочного соуса ничего для меня не значил.

Когда дверь снова закрылась, я не обернулась. Я продолжала смотреть вниз, на огни, оживающие в городе внизу. Десятки тысяч душ. Кто из них когда-либо пробовал плоды лоз?

Моя мать была права.

Магия, которую Айанна и ее придворные использовали, чтобы оставаться красивыми и жить вечно, была украдена. Королева ничем не отличалась от Уайленда, который воровал у нашей стаи и приберегал богатство для себя.