Но как я могла позволить своей маме угаснуть, когда был шанс, что я смогу ее спасти?

Все было так хреново. Дающие жизнь или нет, виноградные лозы были злом. Они несли смерть, и все же я отчаянно хотела того, что они предлагали. Я хотела украсть фрукт, а затем уничтожить его для всех остальных. Я знала, что это эгоистично и противоречиво, но это было то, что мне было нужно.

Может быть, я была монстром, ничем не отличающимся от Астры или кого-либо еще.

Я вздохнула. Я знала, что не дотягиваю до ее уровня, но мне казалось, что где-то на этом пути я потеряла из виду свою цель.

Защищать. Но кого я должна была защищать? Свою мать? Народ Кейдена?

А как насчет жителей города внизу?

— Я вырос там, внизу, — сказал Сарион.

Его голос вырвал меня из моих мыслей, как клинок из ножен, и я развернулась, выставив когти.

Он отступил назад, подняв руки.

— Полегче. Это не испытание, и я не край’тан, несмотря на мою внешность.

— Извини.

Я убрала когти. Я привыкла к тому, что Кейден подкрадывается ко мне, но не он. Сарион никогда не затаивался.

Выглядя немного неловко, он сцепил руки за спиной.

— На самом деле, я думал, ты знаешь, что я все еще здесь — чутье оборотня и все такое.

Я выдавила улыбку.

— Тяжелый день. Думаю, мне повезло, что ты не убийца.

Его лицо исказилось от стыда, и он отвернулся. Горький запах его вины и раскаяния скрутил мне внутренности.

Я шагнула вперед и положила руку ему на плечо.

— Прости. С моей стороны было необдуманно это говорить — я не это имела в виду. Это была шутка, но плохая.

Он посмотрел на меня сверху вниз с грустной улыбкой.

— Я знаю. Просто это слишком близко к правде. Это я должен просить прощения.

Я покачала головой.

— Я так о тебе не думаю. Ты единственный союзник, который у меня здесь остался.

— Ты выглядишь так, будто тебе сейчас не помешал бы один такой.

Опустив руку, я отошла к краю балкона.

— Я просто… я думала, что во всем разобралась. Я собиралась участвовать во втором испытании, исцелить свою мать, и… она не хочет иметь к этому никакого отношения.

Он присоединился ко мне на краю балкона.

— Знаешь, она права — тебе не следует соревноваться. Испытания чудовищны. Теперь ты это видела.

Но я должна была попытаться, не так ли? Я все еще могла убедить ее взять фрукт. И еще мне нужен был доступ в сад. Если мы с Кейденом не сможем найти вход через туннели, следующее испытание будет моим единственным вариантом.

Я покачала головой, пытаясь прояснить свои мысли или, по крайней мере, привести их в какой-то порядок.

Сарион наклонился вперед, опершись предплечьями о перила.

— Пребывание во дворце — оно влияет на твой разум, и мне ли не знать. Почему бы нам не выбраться отсюда и не посмотреть на тот город, на который ты постоянно смотришь?

Я оглянулась на огни внизу.

— Королева сказала мне не делать этого, потому что это было бы опасно.

— Дворец опасен, если ты этого не поняла, — он усмехнулся. — Она недвусмысленно запретила это? Если нет, тебе следует пойти. Ты выглядишь так, будто тебе действительно не помешало бы выпить.

Это было так заманчиво, но я знала, что за это придется заплатить. Моя мать была права и в этом. За все всегда приходится платить.

Я покачала головой.

— Здесь много вина.

— Вино хорошее, но атмосфера плохая. Здесь нет ни музыки, ни танцев, ни жизни.

Веселая улыбка на его губах медленно исчезла.

— Правда в том, что дворец жив только тогда, когда королева вдыхает в него жизнь. В остальное время это могила для людей, которые слишком боятся умирать.

Эта мысль оставила во мне глубокое чувство пустоты и беспокойства, и я содрогнулась. Его маска, наконец, сползла, обнажив под ней подавленного и избитого человека.

— Я никогда не слышала, чтобы ты так говорил.

— Я не должен. По крайней мере, не здесь, — он выпрямил спину и снова надел улыбающуюся маску. — Итак, что ты скажешь, если мы пойдем?

По привычке я всмотрелась в тени.

Кейдена там не было.

Он был единственным, с кем мне нужно было поговорить, но опять же, он был также единственным, с кем я разговаривала, и я почти никогда не выходила за пределы своей камеры. Моя комната была убежищем, но превратилась в эхо-камеру, повторяющую только наши голоса.

— Я не слепой, — напомнил Сарион. — Ты не в том состоянии, чтобы пить в одиночку.

— А есть с кем? — спросила я, едва слыша его слова, поскольку осматривала пустые углы комнаты.

Я надеялась, что Кейден вернется сегодня вечером, и у нас будет шанс воссоздать волшебство прошлой ночи.

Но правда заключалась в том, что независимо от того, как сильно Кейден или я хотели или старались, это было бы уже не то же самое. Волшебство между нами было частью момента, частью победы, и теперь эта победа ушла.

Пути назад не было. Только вперед — и мне нужно было двигаться.

Я стукнула кулаком по перилам и повернулась к Сариону.

— Куда мы направляемся?

Он улыбнулся, на этот раз по-настоящему.

— У меня есть как раз то, что нужно, но тебе лучше надеть что-нибудь с капюшоном, чтобы прикрыть уши, на всякий случай.

Накинув плащ, я быстро зашнуровала ботинки и выскользнула в холл вслед за ним. Было тихо, и отблески фонарей плясали на стеклянных стенах.

Мы свернули в несколько знакомых мне залов, и Сарион замедлил шаг, оглядываясь назад, прежде чем коснуться едва заметной трещины в хрустальной стене. От его прикосновения возникло мягкое желтое свечение, и когда перед нами открылся потайной проход, он провел меня внутрь.

Туннели для прислуги?

Узкий, плохо освещенный коридор был грубо отделан, его полы были шероховатыми, в отличие от полированных полов внутри дворца. Мне стало интересно, сколько из них пересекало дворец и у кого был к ним доступ.

— Мы сбегаем тайком? — спросила я. — Потому что, насколько я поняла, если королева прямо не запретила мне выходить, то всё в порядке.

— Я этого точно не говорил, — он проверил боковой коридор. — Я имел в виду, что это не нарушит договор. Но если королева узнает, будет недовольна. Поэтому и идём осторожно. Больше всего я хочу избежать людей генерала. И так на тебе слишком много внимания.

— Ах, приятно сознавать, что хвататься за пиво — это почти подстрекательство к мятежу.

Сарион жестом подозвал меня к себе.

— После того, как ты бросила голову монстра к его ногам, я уверен, что он отнесется к дыханию как к подстрекательству к мятежу. Так что мы просто пригнем головы и будем держаться подальше от любых признаков присутствия королевской стражи.

Впереди послышались голоса, и Сарион направил нас в соседний проход. Узкие ступени вились вниз, в глубины дворца, и застоявшийся воздух нес в себе скрытую нотку смерти, от которой у меня скрутило живот. Это напомнило мне о туннелях и пещерах, где я завершала испытание. Запах смерти. Аромат лоз.

Наконец мы достигли двери в основании башни, которая выходила наружу, на мощеную улицу перед дворцом. Пара стражников патрулировала территорию. Мы спрятались, пока они проходили мимо, затем выскользнули из тени и перелезли через низкую стену, окружавшую дворец. Королевский комплекс возвышался на два этажа над городом, и когда мы спускались по сети лоз, которые поддерживали его, я могла видеть, как они также поддерживали элегантные дома и улицы внизу.

Спрыгнув на крышу особняка, я повернулась к Сариону.

— Виноградные лозы уже росли здесь, когда обосновался город?

— Нет. Они не из эти краев, — он перемахнул через край крыши и спустился по деревянной решетке сбоку здания. — Двор культивировал их.

— На это, должно быть, ушли столетия, — сказала я, следуя за ним по переулку.

Мы вышли из переулка на оживленную улицу, вдоль которой выстроились причудливые здания. В отличие от дворца, город был построен из кирпича и камня, а его фасады были украшены витиеватой резьбой и изящными балконами.