Кейден кружил по комнате, как загнанный зверь.

— Отойди от него, Саманта. Сейчас.

Я облизнула губы.

— Возможно, твои люди просто плохо справляются со своей работой.

Прежде чем я успела среагировать, Слейн шагнул вперед и ударил меня тыльной стороной ладони. Моя голова дернулась вбок, и в глазах двоилось. Боль распространилась по моей губе и щеке, но это было совсем не похоже на боль и ярость в реве Кейдена.

Дикая ухмылка расползлась по лицу Слейна, когда его взгляд скользнул по кровавому следу, оставленному его перстнем-печаткой. Вот почему эта уродливая штука была такой большой — ничего не подозревающее оружие для избиения женщин.

Пошел он нахуй.

Я улыбнулась ему, чувствуя, как щиплет губы.

— Пощечина — это все, что у тебя есть?

Я отразила его следующий удар, но так же быстро его второй кулак врезался мне в челюсть. Прежде чем я поняла, что происходит, генерал схватил меня за волосы и откинул мою голову назад, так что я посмотрела на него снизу вверх.

— Я знаю, ты что-то задумала, милая, — сказал он тоном, полным насмешки. — И я собираюсь выяснить, что именно.

— Моя единственная цель здесь — помочь королеве.

— Я в этом сильно сомневаюсь, — усмехнулся он.

Я схватила его за руку и глубоко вонзила когти в его плоть.

— Ты сука! — прорычал он, высвобождая руку из моих волос.

Прежде чем он успел опомниться, я замахнулась. Треск его носа, сломавшегося под моими костяшками пальцев, был самым прекрасным звуком, который я слышала за долгое время, и я ухмыльнулась, несмотря на пульсирующую в руке боль.

Генерал отступил на шаг и дотронулся до своего лица. Его пальцы были покрыты красным, и он улыбнулся мне в ответ сквозь окровавленные зубы.

— В тебе есть огонь, маленькая кобылка.

Я чувствовала тошнотворный запах его возбуждения, и от этого меня чуть не вырвало.

— Убирайся оттуда! — Кейден взревел из тени.

Но я лишь подняла кулаки — они вспыхнули бледно-голубым лунным светом.

— В следующий раз, когда ты попытаешься прикоснуться ко мне, я убью тебя, гребаный психопат.

Он провел языком по пальцу, слизывая с него кровь.

— О, я прикоснусь к тебе снова, и когда я это сделаю, я сломаю тебя, как лошадь. И как только я загоню тебя до изнеможения, я сниму с тебя шкуру и пошлю ее самому Темному Богу Волков — в знак твоей памяти.

Тени взорвались вокруг Кейдена, как дым, поднимающийся из вулкана. Его топор прилетел в его руку, и он, казалось, вырос, став единым целым с бурей тьмы.

Я чувствовала, как его ярость бурлит во мне.

Простыни на кровати зашуршали, и мои волосы развевались на черном ветру. Мое сердце пропустило удар, когда взгляд Слейна метнулся к простыням, а затем ко мне.

Мог ли он видеть тени?

Если он поймет, что они собой представляли, игра окончена.

Лунный свет хлынул сквозь меня, когда я призвала свой щит и выпустила его в него.

— Убирайся из моей гребаной комнаты!

Он, спотыкаясь, вышел обратно в коридор, и я захлопнула дверь. Я схватила стул у стола и просунула его под ручку, хотя знала, что это ничего не даст, если он действительно захочет войти. Надеюсь, моего страха было достаточно, и он предположил, что магия, наполняющая комнату, была моей.

Дрожь сотрясла мое тело, и мне пришлось усмирить мою волчицу. Сейчас было не время и не место.

Я посмотрела на Кейдена.

Он не изменился — по-прежнему бушующий ад тьмы и теней. Его глаза прожигали меня, как головни.

— Я уничтожу его. Я найду способ.

Его стремление защитить прогремело по комнате подобно землетрясению, неконтролируемому и безжалостному.

Ревность — это одно, но видеть, как этот ублюдок говорит мне такие вещи, — совсем другое. То, что он не мог ничего сделать, кроме как раздувать ветер — я знала, что это пожирало его заживо.

Как бы сильно мне ни хотелось разрыдаться, или разозлиться, или свернуться калачиком в углу и умереть, я знала, что должна защитить его сейчас — от его ярости, от его гнева, от беспомощности, которая угрожала поглотить его.

Я расправила плечи и повернулась лицом к Темному Богу.

— Нет. Ты не сделаешь этого.

Его глаза вспыхнули золотым светом.

— Я должен был защитить тебя. Его жизнь принадлежит мне.

— Это не так, — прорычала я. — она моя, и я заберу ее, когда захочу. Эта боль — моя. Это мое оружие, и ты не имеешь права забирать его у меня.

Тени вспыхнули, а затем начали исчезать, медленно втягиваясь обратно в него. Я удерживала его там своим пристальным взглядом, пока Темный Бог не ушел и не остался только Кейден.

Вспышка ярости вспыхнула в его глазах.

— Его жизнь принадлежит тебе. Я не отниму это у тебя.

Я вздрогнула от грубости его голоса.

— Хорошо.

Я направилась в ванную и ополоснула лицо водой. Холод успокоил мои нервы и разум, и я изучила свое лицо в зеркале. Уголок моей губы был рассечен, и на левой челюсти уже расцвел ярко-красный рубец.

Этот ублюдок.

Кейден все еще маячил в темноте, когда я вернулась в комнату, столп гнева, вырезанный в виде красивого мужчины.

— Все в порядке. Я в порядке, — сказала я.

— Меня убивает то, что я ничего не могу сделать.

— Можешь, — ответила я, откидывая одеяло и забираясь в постель. — Побудь со мной, пока я не усну.

Он сел на край кровати.

— Я не отойду от тебя, пока ты не проснешься.

40

Кейден

Саманта пошевелилась на рассвете. Она повернулась на простынях, а затем ее глаза затрепетали и открылись. Перевернувшись, она мягко улыбнулась, когда ее взгляд нашел меня в тени.

— Ты все еще здесь.

— Я всегда здесь, маленький волчонок.

Едва ли это было правдой. После того, как я изо дня в день проецировал себя, я был слаб. Я был едва заметным сгустком тени.

Она села в постели и потянулась, и я прерывисто вздохнул. Ее вялые движения стоили целого ночного бдения.

Одетая только в тунику, она выскользнула из постели и открыла окно.

— Ты можешь остаться?

— Нет, — сказал я грубым, как гравий, голосом. — Но я вернусь сегодня вечером, и мы начнем тренироваться.

Она скрестила руки на груди, спасаясь от холода.

— Мы тренировались, или ты имел в виду другой тип тренировок?

Я пообещал ей, что «научу тебя использовать свое тело так, как ты никогда не считала возможным».

Я лукаво усмехнулся.

— К сожалению, это не так, но я действительно хочу провести спарринг. Тебе недостаточно просто продолжать призывать свои силы — тебе нужно практиковаться в использовании их для атаки и защиты. Если Слейн и его солдаты решат нанести тебе визит, ты должна быть в состоянии справиться со всеми ними сразу.

— Спарринг? — она подняла брови. — Как это вообще возможно? На самом деле тебя здесь нет.

— Той ночью я использовал свою магию, чтобы коснуться тебя, а ты использовала свою, чтобы коснуться меня. Каким-то образом они связаны. Надеюсь, мы сможем использовать это для боя.

Она сглотнула.

— Я не знаю, готова ли я сражаться с богом.

— Ты должна быть готова. Я чувствую, как захлопываются прутья королевской ловушки, и ты должна быть готова пробиться наружу, если потребуется.

Игривое кокетство покинуло ее позу, сменившись решимостью.

— Я буду готова, но не готова бежать. Я собираюсь найти способ спасти свою мать и освободить твое королевство от контроля королевы. Это то, зачем я пришла сюда.

Я хотел умолять ее сбежать, но не мог. Она никогда не слушала, и я был обязан ради моего народа помочь ей попытаться.

— После вчерашней ночи, ты знаешь, генерал будет искать способ перейти тебе дорогу. Тебе нужно быть начеку.

— Я буду. Тебе не стоит волноваться.

— Я всегда волнуюсь, когда дело касается тебя. Но сейчас я должен идти. Береги себя, маленький волчонок, и постарайся держаться подальше от неприятностей.