Она кивнула, затем прокралась к лестнице.

Мое сердце бешено колотилось в груди, когда она спустилась вниз и скользнула за урну. Стражники ничего не заметили.

Я присел рядом с ней.

— Если услышишь какое-нибудь движение, убирайся отсюда.

Она показала мне поднятый большой палец, и я шагнул в тень в дальнем конце комнаты, а затем сквозь стену.

Я вышел в тень сада. Со стен свисали виноградные лозы с ярко-красными плодами — лекарством для матери Саманты и проклятием моего народа.

В чем был секрет уничтожения всего этого?

К моему разочарованию, пределы моего восприятия не позволяли мне видеть глубже, чем по краям. Саманте пришлось бы подобраться поближе — а с охраной это было невозможно сделать. Я едва мог разглядеть пару часовых, выставленных с этой стороны…

Я почувствовала, как наша связь растягивается и разрывается, и тени поглотили меня. Мастерская Мел начала появляться вновь.

Черт, Саманте, должно быть, пришлось убежать.

Я бросился назад сквозь темноту, ища нашу связь. Она двигалась быстро.

Показались залы дворца, и я выступил из тени впереди нее.

Она испуганно отпрянула назад, затем быстро оглянулась.

— Они заметили меня.

— Иди налево, — прорычал я, когда лучи пары ламп хлынули в холл.

Саманта бросилась по коридору, когда из-за угла показались двое стражников. Как оборотень, она была намного быстрее и могла видеть в темноте, но они знали дворец.

Я перепрыгивал с одного участка тени на другой, пытаясь одновременно следить за воинами-фейри и направлять ее, но гребаный дворец был настоящим лабиринтом. Здесь не было никакой системы, только замысловатые залы, которые изгибались, когда вы меньше всего этого ожидали.

В какой-то момент я был уверен, что мы сбросили их со своего пути, а в следующий я услышал лязг стальных ботинок, движущихся в нашем направлении.

Внезапно наш коридор закончился в открытой круглой комнате, окруженной колоннами. Выхода не было.

Черт, одними губами произнесла Саманта, оборачиваясь.

Я указал на колонну, увитую густыми зарослями лоз.

— Иди туда и не издавай ни звука.

Она присела, и я направил на нее свою магию, призывая тьму образовать завесу. Мне потребовались все мои силы, чтобы воздействовать хотя бы на сгусток темноты в комнате, но мой страх обеспечил мне глубокий запас сил. Медленно тени начали подниматься и сплетаться вокруг нее, и к тому времени, как ворвались часовые, я окутал ее темнотой.

Пара воинов осветила комнату яркими лучами своих фонарей. Я затаил дыхание, когда свет скользнул по ее укрытию, но магические тени не рассеялись. Слава судьбе, у них не было обостренного слуха или обоняния оборотня.

Капитан выругался, а затем они повернулись и направились обратно тем же путем, каким пришли.

Мои плечи опустились от облегчения, когда они ушли. Я вышел из тени и поднял руку, и мы подождали еще пять минут. Как только я убедился, что шаги затихли вдали, я снял заклинание, и Саманта вышла из своего кокона тени.

Спасибо, сказала она одними губами.

Я кивнул, когда на меня накатила волна изнеможения. Я никогда не призывал свои силы, пока ходил тенью, подобным образом — черт возьми, это не должно было быть возможно, но опять же, с ней все было по-другому. Как будто она была центром моей магии.

К сожалению, то, что обычно считалось самым простым заклинанием, отняло у меня большую часть сил. Границы моего восприятия тускнели, и я знал, что не смогу оставаться с ней долго.

— Как ты думаешь, они видели твое лицо, когда заметили тебя? — спросил я.

Она покачала головой.

— Хорошо. Я начинаю угасать. Я хочу как можно быстрее вернуть тебя в твою комнату.

Двигаясь быстро и бесшумно, мы обошли еще один патруль и поднялись в жилую башню.

Саманта глубоко вздохнула, закрывая за собой дверь.

— Черт возьми, это было близко.

Ее щеки раскраснелись от бега, а глаза блестели от возбуждения.

— Я думаю, это было самое веселое, что я делала в Стране Грез.

Сияние радости вокруг нее завораживало, и это притягивало меня. Если бы я был чем-то большим, чем тенью, я бы жадно провел губами по ее губам. Вместо этого все, что я мог сделать, это одарить ее озорной усмешкой.

— Я могу припомнить вещи, которые, как я видел, тебе нравились больше.

Ее блестящая грудь начала подниматься и опускаться немного быстрее, и я почувствовал запах ее нарастающего желания, усиленного азартом погони.

Она подошла ближе, и на мгновение я был уверен, что она попытается поцеловать меня — фантом или нет, — но затем она ускользнула, как будто сама была тенью.

— Я ценю твою помощь сегодня вечером. Как бы мне ни было неприятно это признавать, мы неплохо поработали вместе.

В ее кривой улыбке было выражение победы.

— Это не единственное, что у нас хорошо получается вместе, — пробормотал я. Я ничего не мог с собой поделать.

Она покраснела, но в ее глазах был голод. Она помнила.

Саманта направилась к двери ванной, затем оглянулась через плечо.

— После всего этого мне нужно остыть. Спокойной ночи, Кейден.

То, как мое имя сорвалось с ее языка, разожгло во мне огонь, который я был не в состоянии погасить. Это было опасно на очень многих уровнях.

— Я же говорил тебе не называть меня так, — сказал я, мой тон был сплошным рычанием и разочарованием. — Даже наедине.

Она одарила меня застенчивой улыбкой.

— Только в этот раз. Мне нравится, как это действует на тебя.

Этот взгляд. Ее голос. Ее губы. Они подтолкнули бы меня к краю безумия.

Ее магия легла на мою кожу, как прикосновение перышка.

— А теперь, если ты не возражаешь, мне нужно поспать. Приятных снов.

Я позволил ей оттолкнуть меня. Мир вокруг меня погрузился в тени, но меня наполнила легкость, которой я давно не ощущал.

22

Саманта

Я несколько дней ничего не слышала о королеве, так что просто погрузилась в рутину. Утром я расспрашивала своего наставника о лозах и дворе, днем навещала мать, старалась избегать как можно большего количества других глазеющих придворных фейри и рано ложилась спать.

Затем, в три часа ночи, я ускользала с Кейденом и тщательно исследовала дворец, все это время уворачиваясь от охраны и часовых. Мы не осмелились вернуться в сад так скоро, но я хотела нанести на карту те части дворца, которые не могла видеть из-за Сариона, висящего у меня через плечо.

Наконец, на третий день Айанна вызвала меня — на этот раз на экскурсию. Я встретила ее и ее свиту на ступенях дворца.

Она указала на бескрылый экипаж, ожидающий нас на дороге внизу.

— Оракул желает встретиться.

Волна возбуждения захлестнула меня.

— Благодарю, ваше величество, — сказала я, низко кланяясь, чтобы скрыть выражение победы, которое, несомненно, было написано на моем лице.

Предвкушение заставляло мои мысли кружиться, пока мы выезжали из города. Это был мой первый шанс увидеть его с земли — или, технически, с высоты птичьего полета, поскольку все это место было построено на вершине гнезда из лоз.

Колеса кареты застучали по булыжникам, которые въелись в лозы. Жители деревни прижимались к домам, когда мы проезжали мимо, расчищая дорогу почетному караулу в броне, который ехал рядом. Там были магазины, рестораны и многоэтажные дома, и я страстно желала оказаться там. Каково это — снова оказаться в настоящем баре? Оказаться вдали от пышности и претенциозности двора? Чем больше я видела, тем более тесной казалась клетка вокруг меня.

— Не таращись в окно, — упрекнула королева.

Мои щеки вспыхнули. Конечно, я смотрела и немного грезила наяву, но я не таращилась.

Я откинулась на спинку сиденья.

— Город прекрасен. Я бы хотела его увидеть.

Айанна усмехнулась.

— В городе полно претенциозных владельцев магазинов и жадных торговцев. Тебе следует сосредоточить свое внимание на дворце и придворных, на вещах, которые имеют значение.