Дотянувшись до магии Луны, я сосредоточилась на стене, пытаясь вспомнить, каково это — контролировать барьер, когда я остановила Темного Бога на переходе две недели назад. Я тужилась каждым дюймом своей души, напрягаясь до тех пор, пока мои мышцы не превратились в желе, а руки не начали трястись. Наконец, я опустила руку с разочарованным смешком.

— Боюсь, я понятия не имею, что делаю.

Рот Аурена неодобрительно скривился.

— Я видел, как ты это делаешь. Ты сдержала моего брата, ради судьбы. Это в тебе есть. Старайся сильнее.

Его магия закружилась вокруг меня, и часть моей усталости исчезла.

Я крепче сжала лунный осколок и вонзила его, как нож, в стену, изливая на него все свое разочарование, пытаясь создать барьер своей воли. Я пыталась до тех пор, пока мое тело не затряслось, а боль не пронзила конечности.

Когда я больше не могла этого выносить, я с рычанием откинула голову назад.

— К черту это!

Уголок рта золотого бога приподнялся.

— Что ж, четверка с плюсом за старания, но, боюсь, тебе предстоит долгий путь. Давай закругляться. Я не хочу оставаться так близко к стене дольше, чем нам нужно.

Я согнула руку. Конечно, я злилась и набрасывалась на всех подряд, но я не была лодырем. Уставившись в стену, я снова подняла лунный осколок.

— Я собираюсь овладеть этим, даже если это убьет меня.

Аурен подошел ко мне сзади и положил руки мне на плечи.

— Тогда сосредоточься.

Каждый мускул в моем теле напрягся, а сердце забилось быстрее. Его прикосновение было легким, но интимным, как никогда раньше.

Слишком интимным. В то время как моя кожа приветствовала прикосновение Темного Бога, хотя я и ненавидела его, с Ауреном все было наоборот. Это заставляло меня чувствовать себя его грязной игрушкой.

Я открыла рот, чтобы возразить, но остановилась. На моем языке появился вкус горького шоколада, и я уловила внезапный запах лесного пожара. Шрам на моей руке начало покалывать, и моя кровь похолодела.

Кейден.

У меня даже не было возможности пошевелиться.

Дикий порыв ветра пронесся по лесу вокруг нас. Деревья гнулись и скручивались, затем вздрогнули и ожили, оживленные его магией. Я закричала, когда ветви обветренного клена хлестнули меня, царапая, как руки какого-то огромного зверя. За барьером небо почернело, и лес поглотили тени.

Аурен выхватил свой меч из ножен и одним взрывным ударом перерубил толстую ветку, разлетевшись осколками коры и дерева. Когда ветви хлестнули воздух, он развернулся вокруг меня и перерубил каждую из них так легко, как будто они были сделаны из плоти и костей.

— Садись на свою лошадь и скачи!

Я повернулась, чтобы сесть в седло, но моя лошадь уже унеслась.

Два ярких глаза появились в глубокой темноте за стеной, как близнецы-факелы глубокой ночью. Затем появился Темный Бог Волков, похожий на воина, вышедшего из легенды.

Его волосы были заплетены в косу, а мышцы двигались при каждом шаге. Я не могла ни бежать, ни думать, ни даже дышать.

А потом было уже слишком поздно.

Земля содрогнулась, и корни вырвались из почвы вокруг меня. Я вскрикнула и упала на колени. Жестокая улыбка скользнула по губам Темного Бога, когда корни закрутились вокруг моих лодыжек. Мое горло сжалось, и я снова представила холодный металл его ошейника на своей шее.

Он меня не заберет.

Ярость захлестнула меня — ярость и нечто большее. Сначала по моим венам бежал огонь, но потом я утонула в море солнечного света и ледяной воды. Я задохнулась от прилива дикой силы, которую не понимала и едва могла контролировать.

Я оторвала руку от корней и ткнула ею в стену. Серебристый свет струился из моей ладони и распространялся подобно водоворотам, и везде, куда попадал свет, люминесцентный барьер кристаллизовался в стекло.

В одно мгновение бушующий ветер стих, и деревья замерли.

Темный Бог взревел, и волна силы потрясла землю, но стена устояла. Его магия не смогла пройти сквозь нее.

Восторг наполнил меня, даже когда я в изнеможении опустилась на землю.

Черт возьми, Сэм, ты сделала это.

Аурен схватил меня за руку и рывком поставил на ноги.

— Давай выбираться отсюда.

Голос Темного Бога эхом отдавался от стены, словно далекие барабаны.

— Я всегда знал, что ты предашь меня, брат.

Аурен усмехнулся.

— А я всегда знал, что ты никудышный парень. Она выбрала меня, Кейд. Смирись с этим и двигайся дальше.

Кулаки Темного Бога сжались, а выражение его лица сменилось с гнева на что-то более глубокое и первобытное. Тени обвились вокруг его рук, и деревья позади него одно за другим вырвались из земли.

Он ревновал? Невозможно.

Я выдернула руку из хватки Аурена.

— Я никого из вас, придурков, не выбирала.

Золотой бог кивнул своему гриффоноскакуну.

— Мы можем обсудить семантику твоей ситуации в другой раз. И хотя я впечатлен, что ты можешь держать в узде мое дикое подобие брата, нам следует убираться отсюда, пока его присутствие не стало еще более обременительным.

Магия Аурена поднялась вокруг меня, нити принуждения заставляли меня подчиниться. Но сила Лунной магии все еще бушевала в моей груди, и я сопротивлялась его власти.

— Я не уйду, пока не скажу свое слово. Я могу сдержать его.

Уверенность в собственном голосе удивила меня.

Уголки губ Темного Бога приподнялись в улыбке, которая зажгла огонь внизу моего живота.

— Теперь ты можешь?

Его сила внезапно столкнулась с моей. Капли пота покрыли мой лоб, и каждый мускул горел, когда я напрягалась, чтобы сохранить контроль над барьером. Я чувствовала себя молодым деревцем, выдерживающим вес гигантского падающего дуба.

Я выпустила волчьи когти, когда сделала три шага к разделяющему нас барьеру.

— Оставь меня в покое, — прорычала я. — Ты никогда больше не заберешь меня.

Смерч из ветвей и листьев взметнул воздух позади Темного Бога, заслонив лес и небо. Он казался невосприимчивым к бушующему вокруг него катаклизму, но по глубоким морщинам на его лице я поняла, что для него было агонией стоять так близко к барьеру и магии Луны.

Мне следовало убежать, но его взгляд тянул меня вперед с предательским, магнетическим притяжением. Хотя нас разделял барьер, я все еще чувствовала его, все еще ощущала его вкус на своих губах, и это создавало знакомый, порочный жар в моем центре.

Гнев и ужас боролись за контроль над моими мыслями, но это была всего лишь маска. Под ними я боролась с чем-то гораздо худшим: потребностью.

Мои клыки обнажились, когда я изо всех сил пыталась сдержать волчицу, бушующую внутри меня.

— У нас был уговор: я исцеляю тебя и становлюсь свободной. Ты исцелен, а я свободна и собираюсь оставаться такой. Сделка выполнена.

Кончики пальцев Темного Бога коснулись нового белого шрама на груди, там, где я ударила его лунным осколком.

— Не совсем зажило.

Затем его взгляд упал на лунный осколок в моей руке.

— И у тебя все еще есть кое-что, что принадлежит мне, волчонок. Я не склонен оставлять эту кражу без внимания.

— Лунный осколок тебе не принадлежит. Он принадлежит Луне и твоей тюрьме. Ты его не получишь обратно.

Глаза Темного Бога Волков вспыхнули яростью, и он ударил руками по барьеру. Волна силы накатила на меня, и это было все, что я могла сделать, чтобы сохранить контроль.

Я оттолкнулась изо всех сил, что у меня были. Вспышка магии прошла сквозь меня, и молния сверкнула вокруг его рук. Он отскочил назад, на мгновение широко раскрыв глаза от удивления.

Мое удовлетворение было недолгим. Усталость навалилась на меня, и я знала, что вспышка силы стоила мне почти всех моих резервов. Мне нужно было добраться до безопасного места, пока барьер не рухнул окончательно.

2

Кейден

Магия Луны была подобна огненному водопаду, обжигающему мою кожу и заглушающему мою способность думать и рассуждать от боли. И все же ярче всего горела рана, оставленная Самантой в моей груди, которая душила меня с каждым ударом сердца.