Растянувшись на кровати в одежде, я повернулась, чтобы посмотреть на него.

— Ты останешься?

— Конечно, волчонок.

Во мне проснулось чувство вины — даже в темноте он выглядел каким-то полупрозрачным. Возможно, борьба со мной истощила его больше, чем я себе представляла.

Он лег рядом со мной, и я почувствовала прохладное покалывание, пробежавшее по моей спине, нежной лаской. Я вздрогнула, почувствовав, что ко мне понемногу возвращаются силы. Несмотря на боль и слабость, я чувствовала себя в тепле, безопасности и защищенности.

Почти мгновенно мои глаза закрылись.

43

Саманта

Когда я проснулась на следующее утро, Кейдена уже не было, а я все еще чувствовала себя измотанной — более опустошенной, чем когда-либо прежде. Кофе и завтрак мало взбодрили меня, и я не была уверена, как смогу попасть на бал, не говоря уже о танцах.

В моей молодости бывали такие дни — когда я слишком усердствовала в забеге или позже, когда участвовала в слишком большом количестве боев. Я возвращалась домой вся в синяках и побоях, и если она была там, я сворачивалась калачиком рядом с мамой и спала, пока моя магия оборотня делала свое дело.

Как зомби, я смыла с себя пот и кровь предыдущей ночи и переоделась в свободную одежду. Затем я направилась в покои моей матери со своими вездесущими «телохранителями» на буксире.

— Ты ужасно выглядишь, — сказал Сарион, впуская меня. — Что они сделали?

У него самого синяки ещё не прошли, но в голосе звучали ярость и желание защитить.

— Я сражалась с королевой.

Выражение его лица потемнело, и он открыл рот, но один из моих стражников остановил его.

— Слейн не хочет, чтобы вы двое разговаривали друг с другом. Подожди с нами в коридоре.

— Я могу говорить с кем захочу, — сказала я.

— Не тогда, когда мы рядом, маленькая кобылка, — прорычал капитан. — И мы собираемся быть рядом все время.

Узнал ли он этот термин от Слейна? Так он говорил обо мне своим людям?

Гребаный ублюдок.

— Осторожнее с ее лозами, — сказал Сарион, когда они закрыли за мной дверь.

Я оглядела комнату. Какие лозы? Он имел в виду растения или что-то еще?

Покачав головой, я направилась к маме. Сегодня она не светилась, как накануне, и в её улыбке таилась какая-то пустота.

Это просто один из плохих дней? Или королева что-то с ней делала?

— Ты ужасно выглядишь, милая, — сказала она. — Еще одна плохая ночь в Амбаре?

Чёрт. Она вообще помнит, где находится?

От разбитого сердца, застрявшего у меня в горле, я кивнула.

— Да. Плохая ночь.

Она кивнула, поднимаясь.

— Я же говорила тебе, ты должна остановиться. Ты можешь погибнуть.

— Я собираюсь остановиться, мам. На этот раз по-настоящему.

Я давала ей это обещание десятки раз, но сдержала его только однажды — в тот день, когда бросила Брента и сбежала в Мэджик-Сайд.

Этот танец был почти таким же старым, как и мы. Я возвращалась избитой. Она ругала меня. Я обещала прекратить. Но в следующий раз, когда наступал срок выплаты ипотеки, я возвращалась на ринг.

Это почти стоило того в промежутках, когда мы обращались и лежали вместе, пока я исцелялась от синяков.

— Есть силы обратиться? — спросила я.

Она улыбнулась.

— Всегда, для тебя.

Я не должна была обращаться здесь, и я уверена, что ей сказали то же самое, но мы все равно это сделали. Трансформация истощила мои силы, и мои синяки болели еще сильнее, но когда это было сделано, я почувствовала себя свободной, как не чувствовала уже целую вечность.

Я встряхнула шерстью, а затем с улыбкой улеглась рядом с хорошенькой бурой волчицей, которая была моей матерью. Я закрыла глаза и уснула, и, наконец, ущерб от магии королевы начал исчезать.

Несколько часов спустя меня разбудил стук в дверь.

— Ты что, собираешься заставить нас, блядь, стоять здесь весь день?

Я села и зарычала.

— Что, черт возьми, там происходит? Мы заходим.

Мой позвоночник хрустнул, передние лапы превратились в руки, и я голой бросилась на дверь.

— Не смейте, или я убью вас на месте. Я спала, придурки.

Я натянула свою одежду, когда мама тоже обратилась.

— Ты уходишь? — спросила она, снова натягивая ночнушку.

— Да. Я должна быть сегодня вечером, на чертовом балу.

— Ты будешь там самой красивой женщиной, — сказала она, коснувшись моей щеки.

К моему удивлению, это больше не причиняло боли, и я почувствовала себя сильнее, чем раньше. Было что-то в принятии моей истинной формы, что всегда ускоряло исцеление, но это также означало быть с ней — быть со своей стаей.

Сарион сжал мою руку, когда я выходила из комнаты.

— Удачи на сегодняшнем балу. Я знаю, ты ненавидишь наряды и модные прически. Держись подальше от Астры и ее друзей.

— Спасибо, — сказала я, и он вложил листок бумаги в мою руку. — Жаль, что тебя не будет рядом, чтобы держать ее подальше от меня.

— Хватит, — сказал капитан, подталкивая меня вперед. — Иди.

Сарион прислонился спиной к двери.

— Боюсь, таких парней, как я, туда не пускают, но я буду рядом, если понадоблюсь.

Я была благодарна, что у стражников не было чувств оборотня, иначе они услышали бы мой учащенный пульс и уловили нервный, возбужденный аромат моих эмоций.

Что, черт возьми, было на этом клочке бумаги?

И что он имел в виду, говоря, что таких парней, как я, туда не пускают? Означало ли это, что внутри не будет стражи?

Теперь я была уверена, что «будь осторожна с ее лозам» было еще одной подсказкой, но к чему? Я сказала ему, что у меня был с ней спарринг и…

Черт. Я не была измотана битвой. Злая сука высосала мою магию, точно так же, как лозы крали магию Кейдена. Была ли это ее истинная сила?

Мои мысли метались так быстро, что поначалу я даже не заметила, что стражники ведут меня обратно другим путем — на этот раз мимо входа во дворец. Мой желудок сжался, когда мы проходили участок лоз, где я вышла из туннелей после испытания.

Они были заделаны камнями и свежим строительным раствором. Мои стражники передавали не такое уж тонкое послание от генерала: я выясню все, что ты сделала и что ты делаешь.

Я молила Мать Луну, чтобы он не узнал об эрдельфенах, которые помогли мне.

Когда мы добрались до моей спальни, капитан и его люди ворвались в нее раньше меня.

Моя кровь закипела, когда они начали обыскивать комнату.

— В чем дело? Генерал действительно так беспокоится о моей безопасности? Как вы думаете, под кроватью прячутся убийцы?

— С вами мы не пренебрегаем никакими мерами предосторожности, — отрезал капитан.

Слышали ли они мой разговор с Кейденом в какой-то момент? Трах с тройными сливками.

Они осмотрели ванную, шкаф и — да — под кроватью, не оставив свободного места.

— В этом нет необходимости, — проворчала я. — Я не собираюсь ничего делать, кроме как готовиться к балу.

Наконец, ублюдки сдались и ушли. Я захлопнула за ними дверь, затем заперла ее и снова подперла своим стулом — не то чтобы это сильно помогло.

Мои руки дрожали, когда я достала из рукава записку Сариона и развернула ее.

Что-то происходит, и мы должны выбираться от сюда сегодня вечером. Королева закрыла все порталы, ведущие из дворца и города. Я могу доставить тебя и твою мать на пограничный пост с помощью военного амулета для отзыва. Там должен быть действующий портал.

Черт. Ловушка захлопывалась. У меня все еще был договор, но в нем не уточнялось, как мне было разрешено уйти. Технически, если бы я попросила королеву, она могла бы предложить мне карету и эскорт из сотни солдат, она выполнила бы свою часть сделки. Тогда она могла бы приказать им застрелить меня или оттащить обратно в тот момент, когда я пересеку границу.

Я ударила кулаком по столу, затем сорвала с себя ожерелье. В моей руке оно превратилось в золотое перо, и, схватив лист бумаги, я написала Аурену: Королева закрыла порталы. У тебя есть для меня альтернативный путь к отступлению?