— У меня закончились решения, — прорычал я. — Аурен уничтожит любых волков, которых я отправлю через границу. Кассиан тоже заперт, так что у меня нет доступа к его шпионам. Что я должен делать, призвать гребаного Ночного демона?

Это были колоссальные ожившие кошмары, способные проделать дыры в ткани самой Стране Грез. Но если призыв пойдет не так, это создаст отклонение, которое может разрушить сердце моего царства.

— Не сходи с ума, — Мел развернула Эловин, чтобы остановить меня, и я остановил Вегу. — Похищение не должно быть планом «А». Саманта этого не заслуживает, и она будет бороться с тобой изо всех сил. Тебе нужно найти другой способ.

Именно это сказала Саманта у барьера.

Я издал низкий рык разочарования.

— Аурен защитил свой дворец заклинаниями, которые блокируют мою магию, поэтому я также не могу ходить к ней тенью. Куда бы я ни повернулся, везде мне преграждают путь.

Обычно моя способность отбрасывать тени позволяла мне заглядывать сквозь них, как если бы они были окнами. Но с Самантой все было по-другому, почти как со мной — я ни к чему не мог прикоснуться, потому что меня физически там не было, но она могла видеть меня и говорить со мной.

Это был бы идеальный способ общения, изложить свою позицию без сводящего с ума присутствия стены — если бы не защита Аурена.

Мел поджала губы.

— Я думала, ты видел ее мельком во дворце.

Я снова пришпорил Вегу, и мы продолжили путь медленным галопом.

— Я видел фрагменты. Когда Аурен рядом, это невозможно. А когда он уходит, это все равно что смотреть сквозь мутную воду.

Мел кивнула.

— Это означает, что есть надежда. Защитные чары Аурена могут быть сильными, но проблески означают, что они не непроницаемы. Я попытаюсь создать заклинание, которое усилит твою способность смотреть сквозь тени. Возможно, твоя связь с ней тоже поможет.

Я проигнорировал упоминание о связи.

— На данный момент я попробую что угодно. Что мне нужно сделать?

Мел закрыла глаза и потерла лоб, и я знал, что лучше ее не беспокоить.

Мы долго ехали в тишине, пока, наконец, она не подняла глаза.

— Принеси мне элементы твоего царства — землю, воду, жизнь, свет и кровь. Я подготовлю заклинание, но тебе нужно подобрать правильные слова. Ты не можешь рисковать, отталкивая ее еще дальше.

Я крепче сжал поводья.

— Все, что я делаю, все, что я говорю, все во мне только заставляет ее ненавидеть меня еще больше.

Мел строго посмотрела на меня.

— Было время, когда этого не происходило. Найди правильные слова, Кейд. Исправь это.

3

Саманта

Бушующий шторм утихал по мере того, как мы удалялись от стены, но звук рева Темного Бога оставался со мной, скручивая мое сердце. Я зажмурила глаза, но его образ все еще был там, скрывался в темноте моего разума — разъяренный, безжалостный и испытывающий боль. Я едва могла это вынести.

Почему, черт возьми, я испытываю к нему что-то еще, кроме ненависти?

Я позволила своему взгляду скользнуть по мелькающим деревьям. В глубине души я знала, что он больше, чем монстр. Я видела, как он опустошал деревни фейри, но я также видела защитника, который сражался, чтобы защитить свой народ, сражался, чтобы защитить меня.

Это был мужчина, с которым я целовалась. Не Темный Бог, не разрушитель или мой похититель, но та его частичка, которая была хорошей — это был бог, которого я исцелила. Кейден.

Я оглянулась на стихающую бурю и разрушенный лес, который он оставил после себя. Возможно, исцеление его было ошибкой.

Аурен быстро взглянул на меня через плечо.

— С тобой все в порядке, моя дорогая?

— Я чувствую себя как выжатое кухонное полотенце.

— Я не удивлен. Сегодня ты противостояла богу. Сказать, что я впечатлен, было бы преуменьшением.

Я неловко поерзала позади него.

— Мне повезло, и я едва выжила.

— Возможно, но ты призвала свою магию и удержала божественное существо на расстоянии — не многие могут это сделать, не говоря уже об оборотнях.

Я сделала глубокий вдох. Я столкнулась лицом к лицу с богом и каким-то образом победила. Это был третий раз, когда я бросала ему вызов, и третий раз, когда я стояла на своем. Это было что-то.

Мы направились в густую полосу тумана, один из швов, разделяющих отдельные участки Страны Грез. Даже после нескольких месяцев, проведенных в этом царстве, я все еще не привыкла путешествовать по ним. Тропинки были неясны, а очертания вокруг нас постоянно менялись. Я никогда не была уверена, где мы окажемся на другой стороне или что это будет за ландшафт.

— Как ты находишь дорогу? — спросила я, понизив голос, чтобы не потревожить обитателей тумана.

— Кейден и я вместе создавали эти земли. Мы оба знаем туманные пути наизусть. Большинство людей в наших землях пользуются проводниками и пересекают известные перевалы. Отважиться сойти с пути — значит ступить на путь безумия.

Липкий туман сгущался до тех пор, пока земля не стала почти невидимой, и я поежилась, когда сырость и холод пробрались сквозь длинное пальто, которое служанки Аурена заставили меня надеть. Оно было не таким теплым, как то, что подарил мне Кейден, и на мгновение я пожалела, что потеряла его вместе с его землистым запахом, который остался на ткани. Почему это дало мне такое чувство комфорта? С Ауреном я была в гораздо большей безопасности.

В безопасности, но никогда по-настоящему. У него были свои планы.

— Ты продолжаешь рисковать гневом своего брата, чтобы помочь мне. Почему?

Аурен натянуто рассмеялся.

— Ну, ты поставила меня в трудное положение, и мне пришлось сделать выбор: либо передать тебя моему брату, либо взять тебя с собой.

— Так почему бы тебе не выдать меня? Разве вы не союзники?

— Только до определенного момента. У нас были тысячелетия, чтобы сражаться, и тысячелетия, чтобы работать вместе. Сражаться гораздо легче. Так поступают братья и сестры.

— Вы двое совсем не похожи, — пробормотала я, злясь на себя за то, что снова позволила Темному Богу вторгнуться в мои мысли.

Аурен усмехнулся.

— Мы — нет. Оборотни принимают человеческую и животную форму, и как боги-оборотни, каждый из нас воплощает один аспект сильнее, чем другой. В то время как я, как правило, веду цивилизованный образ жизни, Кейден потворствует дикой, животной стороне своей натуры. На самом деле это не его вина. Тысячелетия верований сформировали то, кто он есть и к чему стремится.

Меня охватило глубокое беспокойство.

— И к чему именно он стремится?

— Опустошение и возрождение. Мой брат уничтожит цивилизацию и вернет землю в дикое, неприрученное состояние. Но правда в том, что реальный мир изменился — люди больше не боятся природы, а скорее управляют ею. В мире бодрствования больше нет места Темному Богу Волков. Баланс изменился навсегда, но он не способен отпустить прошлое.

Слишком знакомые воспоминания о Мэджик-Сайд промелькнули в моей голове. Трупы, разрушенные здания. Темный Бог пытался превратить мою стаю в одержимых убийц и выпустить их в ничего не подозревающий мир. Черт возьми, ему это почти удалось.

— Луна понимала, что Кейден подверг человечество риску, поэтому она заточила его здесь. Хотя в то время я этого не понимал, но она была права. Кейдена никогда нельзя выпускать на волю, — Аурен поерзал в седле и оглянулся. — Вот почему мне нужна твоя помощь. Мне нужно держать его на расстоянии, чтобы сохранить равновесие. И после того, как я увидел, что ты можешь сделать со стеной, я знаю, что сделал правильный выбор.

Правда заключалась в том, что Кейдена пришлось запереть ради Мэджик-Сайда и реального мира. Я знала это. Но при виде того, как он крадется к барьеру, как зверь в клетке, меня затошнило до глубины души.

Я с трудом сглотнула, пытаясь унять подступающую к горлу тошноту.

— Я до сих пор не знаю, как мне удалось изменить барьер и смогу ли я сделать это снова.