Она едва заметно кивнула, и через мгновение ее улыбка слегка прояснилась.

— Спасибо. Я серьезно.

В моей груди вспыхнул огонек надежды. Сработало ли это? Была ли права Мел?

Убедившись, что я не выдал ни капли эмоций, я вызвал из эфира свой топор и положил его себе на колени.

— Тогда давай начнем.

18

Саманта

Кейден часами тренировался со мной — сначала научил меня связывать и вызывать лунный осколок, а затем мы снова практиковали ментальную защиту. Он сильно измотал меня, и когда я, наконец, рухнула в постель далеко за полночь, усталость глубоко въелась в мои кости.

К сожалению, следующий день обрушился на меня безжалостно и с головой окунул в бешеный ритм придворной жизни.

Моя новая служанка прибыла рано. По неуклюжему характеру ее праздных вопросов я заподозрила, что она была шпионом королевы, но решила обращаться с ней не так отстраненно, как со служанками Аурена. Какой бы ни была ее миссия, она была теплой и гостеприимной, и я сразу почувствовала к ней привязанность.

Она расспрашивала меня обо всем, о чем у меня могло сложиться мнение: об одежде, простынях, завтраках, средствах для ванны, косметике и многом другом.

— Я знаю, что вы пришли сюда практически ни с чем, — сказала она. — Королева настаяла, что бы у вас было все.

Чего у меня не было, так это минуты покоя.

Как только она закончила укладывать мои растрепанные волосы, меня передали моему новому наставнику, Кинделлу.

Он был ослом, и я невзлюбила его в тот момент, когда увидела его заостренные уши. Он выражал только презрение ко мне и не стеснялся этого. Каждый взгляд, который он бросал на меня, был осуждающим, и он вел себя с таким глубоким, непрестанным высокомерием, что мне захотелось вышвырнуть его из окна.

Когда я обнаружила, что не могу призвать свою магию рядом с ним, он продолжал спрашивать что-то вроде: Ты уверена, что ты частично фейри? и предположение, возможно, магия, в конце концов, не твой дар. Наконец, он вскочил со стула и зажал уши руками.

— Это безнадежно.

Когда я не потрудилась ответить, он начал быстро ходить по комнате.

— Это, конечно, не твоя вина, просто я не привык… — он замахал на меня руками.

— К чему? — решительно спросила я, готовясь к неизбежному двусмысленному комментарию.

Он вздохнул и покачал головой.

— К полному отсутствию таланта. Пожалуйста, пойми, что до этого я обучал самого великолепного молодого человека. Абсолютный талант от рождения. В семь лет он мог превратить горсть семян в букет, который никогда не вял. Он должен был стать моим величайшим триумфом, и теперь есть… ты.

Наши отношения были ненамного лучше, когда дело дошло до понимания моего наследия фейри. Он предложил мне самую ужасную книгу по истории, которую только можно себе представить.

Я задала ему дюжину вопросов о том, откуда взялся Бессмертный Двор и почему они были изгнаны из Фейландии, но он отмахнулся от них как от несущественных.

— Это было раньше. Наша история начинается со Страны Грез. Все записи о нашем пребывании в Стране Фейри были уничтожены, и наши старейшины отказываются говорить об этом.

Вместо этого я узнала об унылом придворном этикете. Было пять приказов. Кинделл сказал:

— Королева сочла уместным — хотя я и не знаю почему — даровать тебе честь быть удостоенной первого сословия.

То, как он это сказал, прозвучало так, словно я не могла быть более недостойной. Однако, насколько я могла судить, это было также самое низкое сословие — что означало, что мне повезло оказаться в «сословии».

— Есть ли люди ниже первого сословия?

Он фыркнул.

— А если бы и были, это имело бы значение?

Я начала навещать маму по вечерам, как противоядие от уроков.

Она была не той женщиной, которую я помнила, но каждый раз, когда я навещала ее, она казалась немного более осознанной, как будто очарование исчезало, и она была немного больше похожа на себя прежнюю. Когда я смогла рассмешить ее, мое сердце запело.

На второй день, когда я была уверена, что никто не подслушивает, я взяла ее за руку.

— Я знаю, что я частично фейри. Почему ты мне никогда не говорила?

Она поджала губы и сжала мою руку в ответ.

— Для меня ты волчица, милая. Не впадай в заблуждение. Важны лишь некоторые вещи. Твоя честь, твоя стая, твоя пара и твои дети.

Она посмотрела в окно, и я знала, что она больше не хочет это обсуждать, но я должна была знать.

— Ты помнишь что-нибудь о моем отце? Он был фейри? Откуда он взялся?

Она не смотрела мне в глаза.

— Да, твой отец был фейри. Я не знаю, откуда он был и куда ушел.

Я сглотнула.

— Ты должна что-что помнить.

Несмотря на то, что ее воспоминания о последних нескольких месяцах были туманными, наши беседы показали, что она довольно хорошо помнит прошлое.

— Тут нечего рассказывать, Саманта. Он появился в моей жизни и исчез из нее через две недели. Я не хранила фотографий. Черт, я даже не помню его лица.

Она сжала мои руки и поднесла их к своим губам.

— Он был ничем для меня. Ты — все. Ты всегда будешь единственным, что имеет значение.

Я опустила глаза и кивнула, не желая, чтобы она видела мое лицо.

Когда я росла, мне казалось, что многие вещи имеют большее значение. Стая. Выпивка и азартные игры в Амбаре. Странные мужчины, с которыми она исчезала на пробежках при лунном свете. Все они чувствовались для нее важнее, чем я.

Но те дни давно прошли, как и женщина, которой она была. Она даже не была той женщиной, которую я знала два месяца назад. Если я когда-нибудь найду лекарство, верну ли я ее обратно?

Я, наконец, смогла снова встретиться с королевой на четвертый день своего пребывания во дворце. Вместо того чтобы как-либо поприветствовать меня, она просто жестом подозвала меня к себе.

— Тебя устраивают твои условия проживания и прислуга? — спросила она, когда мы проходили по огромной галерее, увешанной картинами.

— Да, ты была очень щедра. Есть ли здесь частный сад, где я могла бы пробежаться как волчица? У меня уже несколько дней не было возможности обратиться..

Она нахмурилась.

— О обращении в общественных местах не может быть и речи. Оборотни здесь враги, и многие при дворе потеряли близких из-за зверей Темного Бога Волков. Не напоминай им, кто ты такая. Докажи, что ты можешь контролировать свои низменные инстинкты, и, возможно, они начнут принимать тебя.

Мои низменные инстинкты? Такими они нас видели?

Мой желудок скрутило от отвращения.

— Ты не можешь говорить серьезно. Это не выбор — я должна обращаться, это биологическое явление.

— Я предлагаю тебе обратиться в уединении твоей собственной комнаты.

Я открыла рот, чтобы возразить, но ее предупреждающий взгляд сказал мне, что это обсуждению не подлежит. Я стиснула зубы и отвернулась. Мне просто нужно было бы найти способ улизнуть.

Королева сцепила руки за спиной.

— Я знаю, это может быть трудно, но ты тоже наполовину фейри, Саманта. Твоя цель здесь — узнать об этой части и овладеть своей магией, и я слышала, что твоя учеба продвигается неважно. Меня очень тревожит, что ты не вкладываешь в это душу.

В её голосе звучало предупреждение, и у меня засосало под ложечкой. Мне нельзя было попасть к ней в немилость.

— Я вкладываюсь, честно. Я стараюсь изо всех сил. Просто… мне кажется, я не совсем совпадаю с методами Кинделла.

— Кинделл — известный наставник, и он обучил многих из лучших фейри-волшебников.

— Возможно, но я не фейри-волшебник. Я даже не знаю, происходит ли моя магия от того, что я частично фейри, или это что-то другое. Возможно, если бы я могла поговорить с оракулом, я смогла бы понять…

— Я рассмотрю это, как только ты продемонстрируешь некоторый прогресс, — ее тон кричал, что об этом не может быть и речи.

Почему такое сопротивление? Это потому, что она не хотела, чтобы я узнала о второй половине пророчества? Это означало, что она не верила, что я решу уничтожить Темного Бога, если мне представится такая возможность — и это было серьезной проблемой. Напоминание ей о моей волчице определенно не помогло.