— Я ценю это. Мне просто нужен момент, когда я почувствую, что меня не проверяют постоянно.

Сарион поколебался, затем кивнул.

— Я отошлю ее с твоим сообщением, а сам займу пост в коридоре, чтобы тебя не беспокоили.

Я слабо улыбнулась ему.

— Спасибо. И спасибо, что прикрываешь меня.

Сарион прижал руку к левой стороне груди.

— Мой долг.

С этими словами он отвернулся, и я вошла внутрь.

28

Кейден

Саманта проскользнула в комнату и заперла за собой дверь. Она прислонилась к ней, и я почти почувствовал, как она падает от усталости.

Я вышел из тени.

— Маленький волчонок…

Ее плечи на мгновение напряглись, затем расслабились, но она не обернулась.

— Ты здесь? — она покачала головой. — Конечно, ты здесь — ты всегда здесь.

Ее голос был ровным, и я не мог прочесть эмоций. Она злилась из-за того, что я ждал ее? Испытывала облегчение? Оба варианта?

Я кружил в тени, цепляясь за край комнаты.

— Я сожалею обо всем, что произошло, и мне жаль, что я не смог помочь.

Саманта заняла позицию в глубине комнаты и прислонилась к стене. Ее глаза были золотисто-желтыми, и она была на грани срыва. Тяжело вздохнув, она прижала руки к вискам.

— Это не твоя вина. Все было бы хуже, если бы тебя там не было, так что спасибо тебе.

Мои кулаки сжались, когда убийственные мысли пронеслись в моем сердце.

— Я бы убил Слейна, если бы мог. Наблюдать за происходящим было гребаной пыткой.

Она слабо улыбнулась мне.

— Как ты вообще узнал, что я здесь?

— Я почувствовал твой гнев. И страх. Моя кровь вскипела при одном воспоминании об этом.

— Каким образом?

Я колебался. Мел сказала бы, что это была супружеская связь, но это было невозможно. Это должно было быть что-то другое.

— Лунный барьер разделяет нас. Может быть, он также связывает нас вместе.

Между нами повисло долгое молчание. Она не встретилась со мной взглядом, а вместо этого отвернулась, чтобы посмотреть на залитый солнцем балкон.

— Я сказала слишком много?

Я сделал шаг ближе, желая обнять ее.

— Нет. Конечно, нет.

Она покачала головой.

— Я знаю, ты пытаешься защитить меня, но я не хочу подвергать твоих людей опасности.

В моей груди образовался узел, сжимающий ее хватку. Даже сейчас, когда вокруг нее роились гадюки, она думала о них.

— У генерала много шпионов. То, что ты сказала, вероятно, подтверждает информацию, которая у него уже есть, и пока я знаю то, что известно Слейну, я могу предвидеть его.

Это было не совсем правдой. Хотя он пытался скрыть свою реакцию, глаза Слейна время от времени расширялись. Кое-какая информация была для него новой.

Хорошо. Это сработало в мою пользу. Он рискнул бы активами, чтобы подтвердить факт входа через озеро, а также другие секреты, которые я ему подбросил. Поступая таким образом, я разоблачил бы, кем были шпионы в моей цитадели.

Наша игра в шахматы была проще, когда он не знал, что я передвигаю его фигуры.

Однако фигурой, которая имела наибольшее значение, была моя королева, и сейчас она была в гораздо большей опасности, чем несколько часов назад.

— Тебе следовало сказать ему, что я надругался над тобой. Что ты будешь ненавидеть меня за это всю вечность.

Саманта покачала головой.

— Он бы понял, что я лгу. Так будет лучше. Я могу заявить, что его вопросы были неприличными и что я была потрясена.

— Он придет за тобой. Он этого так просто не оставит.

Саманта перешла на другую сторону комнаты и закрыла балконные двери.

— Он жестокий, неуверенный в себе ублюдок. Я знаю, как обращаться с такими мужчинами. Черт возьми, я чуть не вышла замуж за одного из них.

Я отвернулся, пытаясь обуздать пламя ярости, охватившее мое сердце.

— Я рад, что ты этого не сделала.

Саманта горько рассмеялась.

— Ну, ты же видел, чем это обернулось.

Я наблюдал, как она втоптала этого придурка в грязь в том грязном амбаре в Дирхейвене. К сожалению, мы оба знали, что генерал так легко не сдастся.

Она уперла руки в бока.

— Завтра я поговорю с королевой. Благодаря тебе я выдала много информации, так что, возможно, она вынесет ему какой-нибудь запрет на приближение.

В висках у меня застучало.

Или, может быть, она отдаст тебя обратно ему — это был страх, который я не осмеливался высказать вслух. Она и так уже достаточно натерпелась.

Саманта устало вздохнула и повернулась ко мне спиной.

— В любом случае, это проблема другого дня.

Слова вылетели у меня из головы, когда она начала расшнуровывать платье. Она спустила с плеча один рукав, затем другой, обнажив соблазнительную гладь кожи, от которой я застыл на месте. Мой пульс участился, и внезапный жар затуманил мои мысли.

— Что ты делаешь? — спросил я.

Несмотря на то, что в душе я был зверем, я отвернулся. После ее допроса я не хотел причинять ей еще больший дискомфорт.

Когда она ничего не ответила, я украдкой взглянул на нее.

— Правда? — насмешливо спросила она.

Ее медово-золотые глаза выдавали волчицу, которая пряталась прямо под поверхностью.

— Я никогда не думала, что большого злого Темного Бога Волков может вывести из себя небольшая нагота.

Меня обдало жаром.

— Ты думаешь, я не видел этого раньше, маленький волчонок? Ты пытаешься дразнить меня?

Она тихо хихикнула.

— Мне нужно обратиться. Прошло слишком много времени.

Я позволил своему взгляду задержаться на мгновение, пока она стягивала платье вниз по бедрам.

— Судьбы, женщина. Ты мучаешь меня.

Очаровательная сирена оглянулась через плечо и игриво улыбнулась мне.

— Спасибо, что был сегодня рядом, Кейден.

То, как мое имя слетело с ее языка, послало еще одну горячую дрожь по моему позвоночнику, парализовавшую меня от желания.

Она повернулась спиной, расстегнула лифчик и позволила ему упасть к ногам, обнажив всю ширь спины, а затем, словно желая помучить меня до глубины души, зацепилась пальцами за нижнее белье и, наклонившись, медленно спустила его по своим длинным, завораживающим ногам.

Судьбы всемогущие, она собиралась свести меня с ума.

С внезапным вздохом она выгнула спину, и мех на ее коже встал дыбом. Ее кости хрустнули и сломались, когда ее руки превратились в ноги, а кисти — в лапы. Она опустилась на четвереньки, когда ее сотрясла последняя агония обращения. После остался красивый бурый волк.

Ее мех был как струящаяся пшеница, а глаза — как летний мед. Она была самым красивым зверем, которого я когда-либо видел, и я сомневался, что когда-нибудь смогу отвести от нее взгляд. Она потянулась, затем запрыгнула на кровать и положила голову между лап, настороженно наблюдая за мной.

Я кивнул в знак признания.

Каждый раз, когда я принимал облик другого животного, я перенимал часть его природы, но с волкорожденными, такими как Саманта, они приобретали гораздо больше волчьей индивидуальности — это было почти так, как если бы внутри них жило другое существо. В своей волчьей форме они думали по-другому, и я знал, что, хотя я и заслужил некоторую степень доверия Саманты, я еще не приручил ее зверя.

Дневная работа в тени быстро истощила мои силы, но, возможно, сейчас был шанс сделать первые шаги к тому, чтобы заслужить ее доверие.

Я закрыл глаза и позволил своему разуму вернуться к сердцевине моего существа, к дикому волку, который жил глубоко внутри. Моя первоначальная форма — древний волк, скрывающийся во тьме. Я уловил его форму и превратился в размытое пятно тени и дыма. Мой позвоночник выгнулся, как у нее, и я опустился на четвереньки. Саманта приподнялась на лапы, и я почувствовал запах ее внезапного страха. Я не винил ее. Я был не просто волком, а первобытным монстром в пять раз больше нее. Мои челюсти были предназначены для того, чтобы дробить кости людей и зверей.

Я отвел глаза в знак покорности, затем встряхнул свой мех и направился к двери, пока она смотрела. Опустившись перед ней на пол, я положил голову между лап, как она.