— Пусть выбивают те, что по курсу. Думаю, следует стрелять после появления первой же боеголовки, остальные будут где-то неподалеку. Составьте приказ, Чарли.
— Да, мэм, — ответил начальник штаба и принялся набрасывать на планшете текст. — Это приведет к перерасходу ударных птичек, но они сейчас не слишком полезны.
— А вы, Паркс, поищите другие решения. Можно же как-то их вычислить?
— Да, миледи. Пока обманки летят в свернутом виде радар их не видит. Но это не из-за мощности радара, а из-за программы ПРО, которая игнорирует мелкие объекты, чтобы не тратить на них ресурс.
— Почему радар не видит их до разделения? — спросил Смит.
— Я предполагаю, что подрыв заряда, который разбрасывает элементы, происходит еще в гипере. То есть, заряд одновременно рвет контур и дает импульс элементам. Фактически они существуют вместе в обычном пространстве не больше микросекунды.
— Занятно, — сказала Ада Демир.
— Если программу переработать, она отследит появление целей из общего, так сказать, гнезда, — добавил Паркс. — И проигнорирует их.
— Займитесь этим, Паркс. Свяжитесь от моего имени с эсминцами ПРО и закройте дыру в обороне.
— Да, мэм.
Итак, противник применил очередную хитрость, что стало для каравана неприятным сюрпризом. Вернее, сами обманки сюрпризом не являлись, эта тактика давно отрабатывалась на симуляциях, обсуждалась на семинарах. Но повстанцы её усовершенствовали так, что даже штаб не разобрался, в чем дело. И если бы не инициатива Паркса…
Аде Демир сейчас явно не хватало проницательности Вальтера Донована и изощренного ума Ивора Гарру. Её штаб и офицеры мостика не имели такого опыта сражений. Смит прошел с ней всю прошлую войну, но он сидел в торпедном отсеке, а не на мостике, к выработке решений не привлекался. А опыт начальника штаба Мартинеса исчерпывался злополучным первым сражением и не менее злополучным полетом эсминца «Сигрид» сквозь пустоту. После чего Лосано поставил Чарли на административную работу в Адмиралтействе.
— Не исключено, что используя такое число обманок, противник как раз преследовал цель создать больше осколков от противоракет, — предположила графиня. — Фактически мы сами повредили свои корабли.
— Не отказываться же из-за этого от обороны? — пожал плечами начальник штаба. — В любом случае сперва им нужно выйти из-под обстрела.
А чтобы выйти из-под обстрела требовалось прояснить обстановку.
— Миледи, сообщение с «Африка», — доложил офицер связи Олсон.
— Зачитайте.
— Капитан Грегори командору Демир. Мною принято решение разделить караван, чтобы вывести из под удара неповрежденные корабли. Группу Караван-Два из шести транспортов и одного танкера будет сопровождать эсминец ПРО «Адмирал Реймонд». Они прыгнут на миллиард километров и продолжат разгон. Четыре поврежденных транспортных судна, танкер и остальные эсминцы останутся со мной в группе Караван-Один и продолжат разгон под огнем. Прошу одобрения. Грегори.
— Логично, — кивнула графиня. — Сообщите, что я одобряю.
— Если только никто не прячется в тени, — заметил начальник штаба.
— Этого мы все равно не можем предугадать.
* * *
Пуск первого залпа противника ОКП зафиксировал только через два с половиной часа после разрывов боеголовок. Это означало, что дистанция выстрелов составляла порядка двух с половиной миллиардов километров. Так как Агрессор шел по баллистике, получить иные данные они не могли. Даже зафиксировав разгон торпед второго залпа, ОКП не определил точную скорость носителей. Стало, однако, ясно, что вектор противника направлен точно на Волчицу — разгон десятков торпед на большом расстоянии выглядит одной мерцающей звездочкой и вторая звездочка засветилась в той же точке небесной сферы, что и первая.
— Если исходить из формы облака плазмы, скорость Агрессора… где-то в диапазоне от двух тысяч до двух с половиной тысяч километров в секунду, — доложил оператор. — Точнее пока не сказать.
Когда боеголовка взрывалась на высокой скорости, взрыв вместо огненного шара принимал яйцеобразную форму. По вытянутости овоида можно было примерно определить направление и скорость полета как самой торпеды, так и носителя.
— Мистер Паркс! Давайте не будем гадать. Постройте динамическую схему векторов Караван-Один и вражеской эскадры. Исходя из дистанции два с половиной миллиарда километров и скорости две тысячи пятьсот.
— Выполняем, мэм, — с должным энтузиазмом отозвался оператор.
— Хорошо, что на такой дистанции артиллерийский огонь малоэффективен, — заметил начальник штаба.
— Пока им хватает торпед.
— Готово, мэм! — доложил оператор.
— Итак, первый вопрос. При данных параметрах, когда Караван-Один выйдет за конус стрельбы противника?
— Примерно через полчаса, мэм, — сообщил Паркс. — Когда наши корабли удалятся на десять миллионов километров от планеты. Но это при условии, что противник не начнет коррекцию. Тогда он сможет выиграть лишний час или около того.
— Хорошо, пусть еще час обстрела, пусть даже больше, учитывая трюки Грегори с ускорением, — решила графиня. — Продержимся.
— Они надеялись застать нас на орбите и расстрелять с короткой дистанции, — предположил старший помощник.
— Вероятно. Хотя с орбиты мы могли бы разлететься по всей системе и началась бы пресловутая собачья свалка. Я на их месте летела бы по баллистике до тех пор, пока противник не встанет на вектор. То есть поступила бы ровно так, как они.
Прошел час, стрельба не утихла. Взрывы боеголовок и перехват обманок продолжили накрывать группу Караван-Один с прежней интенсивностью. Казалось что на расстрел транспортных судов явился весь флот.
— Странно. По всем расчетам Грегори должен был уже выйти за конус стрельбы Агрессора. А если бы противник маневрировал, мы бы увидели джеты.
— Агрессор мог начать маневр в последние два часа, — предположил начальник штаба. — Это не дало бы большую прибавку, но все же…
— Допустим, — графиня помассировала глаза. — Подождем ещё.
Прошел еще час. Стрельба продолжалась в прежнем темпе. Это начинало раздражать. Мог ли противник прихватить с собой корабли снабжения с боезапасом и пополнять погреба прямо во время сражения? Вряд ли, не с такими скоростями. Ада Демир уже взмокла от бесконечного напряжения. Хотелось принять душ, переодеться, но даже четверти часа не выдавалось, чтобы передохнуть.
— Фиксируем след торпедного залпа. Локация со сдвигом в двадцать миллионов километров вдоль вектора каравана. Предполагаем еще одну группу противника.
— Черт. Обозначить новую группу кодом Агрессор-Два.
— Да, мэм.
— Rudeltaktik — первым догадался начальник штаба.
— Что? — переспросил Смит.
— Похоже, Чарли, ты прав, — заметила графиня.
— Это тактика волчьей стаи адмирала Дёница, — пояснил начальник штаба старпому. — Атака подводных лодок на караваны судов в Атлантике. Вторая мировая. Они выстраивались в линию, чтобы не пропустить добычу на огромном пространстве, а потом атаковали с разных курсов.
— В нашем случае они идут параллельными векторами со сдвигом в двадцать миллионов километров, — добавила графиня. — Таким образом каждая группа имеет свой конус стрельбы на нашей трассе, причем первые два конуса соприкасаются. А дальше могут быть варианты. Вряд ли противник не предусмотрел возможность короткого прыжка.
Все разом взглянули на тактическую схему, где как раз обозначились первые конусы стрельбы. Фактически в системе Адонис сложилась очень редкая для космоса ситуация, когда вектора движения противников пересекались почти под прямым углом. Только бедная астрография Северной дуги, важность Волчицы и цели миссии смогли в совокупности создать такие условия. В областях с большей плотностью звезд в их распоряжении оказалось бы куда больше вариантов отхода. Даже отсюда боевой корабль мог прыгнуть прямо на Барти. Но не устаревшие транспортные суда, под завязку набитые людьми.
