Он сидел на кровати и хмуро смотрел на Алиду, сдвинув брови. Она поспешно встала с кресла.

– Я пойду. Удачи тебе.

Алида сделала несколько шагов к двери. Неприветливая тишина ложилась на плечи невыносимой тяжестью, и хотелось скорее оставить её позади. Умом Алида понимала, что всё закончилось, и закончилось далеко не так плохо, как могло бы. Но сердце её ныло и тянулось назад.

«Я просто привыкла к нему. Привыкла, что у нас одна цель на двоих. Привыкла думать, что он где-то рядом и нуждается во мне».

– Подожди, – окликнул её Рич. Алида замерла, не веря, что ей это не чудится. – Погоди, не уходи. Давай хотя бы попробуем.

Алида обернулась. Он умоляюще смотрел на неё большими глазами цвета васильков.

– Что попробуем? – спросила Алида.

Рич сжал пальцами ворот своей рубашки и нервно дёрнул подбородком.

– Попробуем простить друг друга.

Алида несколько раз растерянно моргнула. Ей показалось, что в комнате вдруг стало светлее, а в груди разлилось приятное тепло.

– Рич, – прошептала она растроганно. – Рич…

Он неуверенно улыбнулся, но смутился и опустил глаза. Алида подскочила к нему и села рядом.

– Я всегда верила, что в тебе есть свет и сила. Я бы не предложила это первая, но ты смог. Это… Это правда очень ценно, Рич. Если ты готов, то давай попробуем. Я вот тебя уже почти простила.

Ричмольд недоверчиво покосился на неё, будто не верил, что она не шутит. Алида робко улыбнулась ему, и он улыбнулся в ответ.

– Я не зол на тебя. Совсем. Наоборот, даже благодарен. Ты вернула меня, Алида. Не каждый смог бы это сделать. Спасибо. – Он взъерошил свои отросшие волосы и снова потеребил ворот рубашки. – Я понимаю, тебе нужно время. Если я что-то могу сделать, чтобы тебе было легче простить меня, то просто скажи.

Алида сощурила глаза, рассматривая его жалкую, сутулую фигуру, несчастное лицо и жилистые руки, которые он от волнения старался чем-то занять.

– Есть кое-что, способное смягчить моё сердце, – вздохнула Алида, наблюдая за реакцией Ричмольда. Он сразу воодушевился и шире раскрыл глаза, внимательно слушая каждое её слово.

– Что же это? – спросил он.

– Самая прекрасная вещь на свете, – продолжила Алида, болтая ногами. – Великолепнейшая. Для меня это желаннее всех драгоценностей мира.

Рич растерянно поник, должно быть, представляя что-то чрезвычайно редкое и недостижимое. Алида сделала знак рукой, прося его приблизиться. Рич склонил голову, и Алида прошептала в его веснушчатое ухо:

– Эта вещь – большой кусок шоколадного торта со свежей черникой. Только самый большой, какой только сможешь найти. Можно даже целиковый торт, так твои шансы только возрастут.

Ричмольд счастливо улыбнулся, и его лицо из напряжённого и угловатого стало открытым и даже приятным. Алида улыбнулась ему в ответ и почувствовала, как в её душе начинают расцветать ароматные ландыши.

– Тогда пойдём скорее на кухню! Я разобьюсь в лепёшку, но уговорю Элли испечь для тебя самый огромный шоколадный торт с целой горой черники! – воодушевлённо заявил Рич и вскочил на длинные ноги. – Преисподняя! – воскликнул он. – А я ведь ещё ни разу не был на здешней кухне! Как там, неплохо пахнет?

– Там восхитительно пахнет, – заверила его Алида. – Ты ещё шатаешься. Немудрено, я вообще не понимаю, как можно управлять таким долговязым телом. Держись за меня, только не наваливайся всей тяжёлой тушей. Я устрою тебе экскурсию на кухню.

Она взяла Рича под руку и украдкой шмыгнула носом. Как же Стриксия оказалась права! Алида прижалась к тёплому боку друга, радуясь, что все стены, выросшие между ними за недавнее время, начинают с грохотом разваливаться на части.

– Мел, – Вольфзунд обратился к сыну, сжимая в руке письмо, которое недавно принёс почтовый ворон, – позови мать.

– Зачем? – Мел сощурился и с неприлично громким хрустом откусил от своего яблока огромный кусок.

– Позови мать, – повторил Вольфзунд. – Мне нужно с ней поговорить.

– О чём?

– Мелдиан!

– Мне скучно, – сообщил Мел. – Я хочу тебя позлить. Это бывает весело. Отправь кого-нибудь на поиски Лиссы, тогда я стану шёлковым.

– Тебе будет весело, когда я запру тебя в башне ещё на неделю. А может, оставить тебя там на сотню-другую лет?

– Ой-ой, чуть что, быстрей кипятиться, – буркнул Мел. – Что ж сразу-то не сказал, что дело серьёзное?

Он забрался на подоконник, распахнул окно и, расправив могучие крылья, ухнул вниз.

Перинера, как он и думал, сидела в своей любимой беседке и читала книгу. Мел спикировал на дорожку, но неудачно приземлился и упал лицом вниз, наглотавшись пыли.

– Всё в порядке? – Мать уже спешила к нему, отложив книгу.

– Если не считать лёгкого голода и тоски по невесте, то у меня всё отлично, – хмыкнул он, поднимаясь и отряхиваясь. – Ма, там отец хочет прочитать тебе романтические стихи.

Перинера вопросительно вскинула бровь.

– Ладно, ладно. Ему пришло какое-то письмо. Наверное, кто-то прислал романтические стихи ему самому. Не удивлюсь, если это наша маленькая смертная подружка решила-таки признаться в своих чувствах.

Перинера негодующе махнула на сына рукой и поторопилась в замок.

Мел пожал плечами и полетел в кабинет Вольфзунда.

– Ладно, Мелдиан, можешь тоже послушать, – смягчился Вольфзунд, увидев сына. Перинера уже с чинным видом сидела в кресле, приготовившись слушать мужа.

– Я и не собирался уходить. Мне же скучно, – напомнил Мел и развалился на диване, сложа руки за головой.

– Это письмо от Главы Магистрата, – сказал Вольфзунд, пристально глядя на Перинеру. – Он приглашает нас на свою коронацию.

Ноздри Перинеры затрепетали от гнева.

– На коронацию? Да как он смеет?! Какое нам дело до их людских дел?

– Видимо, он считает, что дело всё же есть. С одной стороны, мы делим общие Земли, и, быть может, став королём, он захочет как-то наладить с нами отношения… Но нет, конечно, этому не бывать. Эти колдуны слишком горды, чтобы мириться с нашим присутствием. Подумать только, каким же наглецом надо быть, чтобы додуматься прислать такое!

Он в гневе швырнул бумагу на стол и отвернулся к окну. Перинера поднялась и осторожно взяла письмо.

«Досточтимый господин Вольфзунд, – начала она читать вслух. – Приглашаем Вас и всю Вашу семью на торжественную коронацию короля Дивидуса, правителя Земель Короны и хозяина всех живущих. Торжественная церемония состоится на закате двадцать седьмого августа одна тысяча двести девяносто восьмого года по летоисчислению Земель Короны, на площади королевского дворца в Авенуме…»

– Они даже не назвали тебя Владыкой альюдов! – возмутилась она. – Какое неуважение! Какой снисходительный тон!

– Хотят, чтобы я чинно смотрел, как на его старческую голову водружают корону. Вроде как кость собаке кинули: лежи и грызи у господских ног.

– Па, не драматизируй, – вздохнул Мел. – Человечишка захотел помириться. Что в этом такого? Может, вы вместе разопьёте бочку рома, да и станете закадычными друзьями. Такое тоже в жизни бывает.

Но Вольфзунд не слушал его.

– Если они ещё не поняли, кто я таков, то у них появится возможность узнать. В самом деле, отчего бы не посетить коронацию? Невежливо отказываться от приглашения.

– Вольфзунд, – осторожно окликнула его Перинера. – Ради Первого Волшебника, успокойся.

– Я всегда спокоен! – Он так резко повернулся к жене, что она вздрогнула. – Всегда хладнокровен и невозмутим, разве ты забыла? Только я не могу оставаться в стороне, когда в моём любимом Королевстве меняется власть, понимаешь? Не могу не поздравить нового короля, тем более когда он так учтив со мной!

– Ох-ох, – покачал головой Мел. – Сейчас начнётся. Со стороны этого Магистра разумнее было бы потыкать палкой в спящего медведя.

– Если вы с матерью не хотите, то можете не приходить. – Вольфзунд метнул на Мела не предвещающий ничего хорошего взгляд. – Уверен, найдутся те, кто захочет составить мне компанию.