— Шли бы вы спать, полуночники! — проворчал Потехин-старший, заглянув в кухню по пути в санузел. — Небось, и Распутин ваш уже давно спит, а вы все не угомонитесь. Мать скоро поднимется, даст вам чертей.

— Бать, котлетку горяченькую не хочешь? — предложил ему Александр. — Мы много разогрели.

— Хоть на утро оставили? — сердито проворчал отец, а сам уже прицеливался вилкой в одинокую котлету, грустившую на тарелке.

Продолжение - уже завтра, около 12.00-13.00. Не пропустите

Воскресенье прошло лениво, посвященное отсыпанию и сидению за компьютером. Василиса даже успела накропать очередную статью: пусть будет запас, неизвестно, как рабочая неделя сложится. Вечером Александр ушел на работу, в ночную смену. Девушка с удовольствием собрала ему ночной перекус и поцеловала перед уходом. Отец, крутившийся в это время на кухне, пытался как-то прокомментировать данное событие, но Ирина Николаевна вовремя спровадила его на балкон с тазиком свежепостиранных носков.

Сама она ничего не сказала по поводу испарившихся за ночь котлет. Зато с интересом выслушала доклад Василисы о встрече с Распутиным.

— Хитрый мужик! — заключила Ирина Николаевна. — И сейчас вокруг него все пляшут. Каким был, таким и остался.

— Это да! — вздохнула девушка, вспомнив их ночную ссору с Александром.

Зато понедельник полностью оправдал свою репутацию!

Звонок от Олечки из редакции раздался достаточно рано, в начале одиннадцатого.

— Василиса, уйми своих ухажеров, житья от них уже нет! — запричитала она в трубку. — Сама куда-то пропала — и их забирай!

— Что стряслось? — тут же встрепенулась Василиса.

— Ничего нового, все старое! Тебя продолжают искать с собаками какие-то неизвестные. И сегодня неделька началась со звонков в половине девятого и половине десятого. Сообщения оставили, судя по голосу, разные мужчины. Несимпатичные!

— Почему несимпатичные?

— Потому что звонить так рано в редакцию в понедельник — дурной тон! Они разве не знают, что до десяти здесь бесполезно кого-то искать?

Вопрос был риторическим, потому Василиса его проигнорировала.

— Что они сказали?

— Один вообще ничего не сообщил, только сказал, что ты нужна. Представляешь какой?! Делать мне нечего, только его пустышки прослушивать!

— А второй?

— Оставил номер телефона. Будешь записывать?

— Уже пишу, диктуй.

Завершив разговор с Олечкой, Василиса задумалась. Сейчас позвонить или позже? Вряд ли ей что-то приятное скажут, весь день с самого утра испортят.

Додумать девушке не дали, в дверях комнаты появился Александр со своим телефоном в руках:

— Тебе отец звонит, у него что-то важное.

Включив громкую связь, он положил мобильный на стол и сам сел рядом, слушая.

— Василиса, появилась информация о доме, о котором вы спрашивали. Он очень непростой. До революции это был целый производственный комплекс с фабрикой, доходным домом и особняком владельца. Начиная с девяностых, его то и дело пытались прибрать к рукам. Даже попытка рейдерского захвата была, неудачная. Однажды его пробовали отсудить потомки дореволюционных владельцев…

Журналистка историю Дома аферистов отлично знала, но слушала внимательно: вдруг что-то новое проскользнет?

— Нынешние акционеры выкупили дом в конце прошлого года. Ему еще прежние владельцы хотели капитальный ремонт устроить, да не потянули финансово. А новые, видать, потянули. Как-то очень быстро вокруг него дела завертелись.

— Не знаешь, кто новый владелец? — спросил Александр.

— Довольно известный в городе девелопер, но ходят слухи, что он только младший партнер в этом бизнесе. А контрольный пакет непонятно у кого. Там значатся несколько однодневок типа ООО «Рога и копыта». Однако есть подозрения, что у них один и тот же хозяин. Кто именно, никому не известно, что весьма подозрительно. Не того уровня предприятие, чтобы так зашифровывать владельца. В одном месте сказали, что он американец, из бывших эмигрантов, и боится политических последствий. Но это не точно.

Поблагодарив отца, Александр выключил связь.

— Что-то их всех на воробьяниновскую мебель потянуло... — задумчиво произнес он. — Может, призрак не зря про клад сказал?

— Артефакт первого класса опасности — сам по себе клад, — сказала девушка. — Мне кажется, не зря тот особняк приобрел славу Дома аферистов. «Отец лжи» то ли притягивал близких по духу, то ли как-то заряжал их своими эманациями.

— В любом случае темная история.

Мобильный Василисы, лежавший тут же, на столе, зазвонил так громко, что оба вздрогнули. «Папа» — высветился на экране контакт.

— И твои родители активизировались, — одобрительно хмыкнул Александр.

Девушка лишь глубоко вздохнула, набираясь сил для нового разговора. Так всегда: то никому она не нужна, то все одновременно решили позвонить.

— Привет, доча, — коротко поздоровался отец и сразу перешел к делу. — Дом, о котором ты спрашивала, памятник архитектуры. Чтобы его перестроить под бизнес-центр, кому-то пришлось изрядно похлопотать. До революции его выстроил писчебумажный фабрикант Вильгельм Зеехофер, а в июне семнадцатого весь комплекс выкупила некая фирма «Братья Потехины, Потрошков и Галлахер».

Услышав знакомые имена, Василиса навострила ушки. Александр даже дыхание затаил, чтобы не сопеть слишком громко.

— Интересно, что в конце девяностых прямой потомок одного из Потехиных, некий Майкл Потекин из Штатов пытался хлопотать, чтобы дом ему вернули. Довольно известная была история в свое время, но ни к чему не привела. Власти и тогда категорически не хотели создавать прецедент, а потом — тем более.

— А кто сейчас хочет капитальный ремонт устроить? Кто меня в дом запретил пускать?

— Точно пока не узнал, но там какой-то американец распоряжается. Впрочем, говорят, он русского происхождения. Совсем молодой мужчина, но уж очень настырный. Все сам лично делает, никому не доверяет. Мой знакомый по секрету сообщил, что замашки у него гангстерские, побаиваются его. Так что и ты лучше не заводись. В Петербурге интересных домов много…

Дальше разговор скатился до нравоучений, и Василиса поспешила завершить его.

— Теперь у нас все складывается. Очевидно, Кондратий привязал артефакт к дому, после чего стал не нужен, — медленно проговорила девушка. — Вот его и убили…

— Думаешь, все так обыденно и прозаично прошло, без нюансов?

— Нюансы есть всегда. Сейчас меня смущают некоторые нестыковки. Например, после обряда, который описал Никита, Кондратий Потехин не мог стать призраком. Да и зачем было его убивать, если артефактом так и не воспользовались?

— Скорее всего, убийцы совсем не ждали Октябрьской революции. Просто не успели.

— В любом случае до нее они артефакт так и не активировали. А потом им пришлось уезжать из Петрограда.

— Тогда убийца, скорее, Петр Потехин, а не Галлахер, — предположил Александр. — Англичанин уехал из России только в восемнадцатом году, у него было больше возможностей что-то сделать с артефактом.

— Да-да… И получается, что именно потомки Петра Потехина сейчас пытаются заполучить дом вместе с артефактом. Не удивлюсь, если бизнес-центр они там построят особый — центр афер и махинаций.

— Но тогда ты влезла в очень опасное дело. Они, наверное, испугались, что ты из местных питерских магов, можешь им помешать. Ведь на кону серьезной мощи амулет, которым может пользоваться даже не маг. Ради обладания таким артефактом убьют, не задумываясь. История столетней давности запросто может повториться.

Василиса невольно поежилась:

— Что ты предлагаешь?

— Не высовываться! Пока сидим на попе ровно. А потом отец подскажет, к кому обратиться. И закончится вся история.

— Пожалуй, ты прав…

Василиса ответила это искренне. Ей уже не интересны были ни клад Кондратия Вениаминовича, ни таинственный артефакт. Будет глупо погибнуть, только-только заполучив собственную магию, только-только ощутив ее мощь. И только-только поняв, что, кажется, она наконец-то нашла свою любовь.