Резкий порыв пронизывающего ветра не дал Василисе договорить. Казалось, он взялся ниоткуда: только что было тихо, а в следующий миг лицо обожгло ледяным воздухом.

— Я не люблю гулять на Львином. Эти коты с крыльями слишком болтливы, отвлекают, — прошелестело рядом.

Продолжение - уже завтра, около 12.00-13.00. Не пропустите!

В одно мгновение картинка вокруг стала мрачной, куда-то исчезли все прохожие. Город будто нахмурился, даже фонари светили не так ярко. Вода внизу, за перилами, стала угрожающе черной, еле-еле поблескивала.

— Они не отражаются, — как-то растерянно прошептал Александр.

— Кто?

— Фонари! В Мойке не отражаются.

Василиса судорожно сглотнула. Вот почему уличное освещение стало казаться таким неестественно-слабым! Исчезли отблески на воде. Ажурный Почтамтский мост, не имеющий собственной подсветки, совсем смазался на фоне черного провала реки. Казалось, он полностью растворился в темноте.

Ни Александр, ни Василиса даже не попытались оглянуться, посмотреть, кто пытается говорить с ними. Как завороженные, они всматривались в бездонную глубь Мойки. Манящую, зовущую…

Угрожающее пятно, появившееся откуда-то со стороны моста, первым заметил Александр. Он невольно сжал руку Василисы и едва слышно шепнул побелевшими губами:

— Что это? Оно приближается.

— Прогулочное судно, — достаточно громко, очень спокойным тоном ответила девушка. — Самое обычное, только огни погашены.

Голос Потехина отрезвил ее, позволил отогнать морок.

Что-то она расслабилась рядом с Александром! Сейчас Василиса должна контролировать ситуацию, а не он. Или кто здесь медиум?

Совсем небольшой теплоходик прошел мимо них, тускло поблескивая более светлой полосой борта, окрашенного в бледно-голубой. Он был совсем недалеко, Василиса даже смогла прочитать его название: «Призрак».

— А вы шутник! — громко сказала девушка. — Мастерски нагнетаете атмосферу.

— Уж простите меня, простого крестьянина сибирского. Не удержался, — раздался насмешливый голос за их спинами.

— Правда, с названием теплохода был перебор. Весь эффект смазали, — обернувшись, язвительно сказала Василиса.

Распутин был точно таким, как и на фотографиях: худой, высокий, в темной одежде простого покроя. Черные волосы, расчесанные на прямой пробор, черная борода. Правда, глаза выглядели более жутко. И на фотографиях страшные, сейчас они казались провалами в иное измерение.

— Я эту лодчонку не вызывал, сама появилась. Судя по тому, как улепетывала, рулевой проникся моим мастерством.

Рассказывая это, призрак беззастенчиво разглядывал Василису. Надо сказать, взгляд у него был откровенно не призрачным, по-настоящему мужским.

Василиса едва сдержалась, чтобы не поправить кокетливо прическу. Интересно, во времена революций они все немного озабоченные были? Если Распутин и после смерти производит такое впечатление, то каким же был при жизни?

Не зря говорили, что женщины за ним толпами бегали. Ох, не зря…

— На Львином мосту нет крылатых тварей, — недовольным голосом произнес Александр. — Только на Банковском!

Его слова прозвучали очень резко, даже враждебно. Девушке показалось или в голосе Потехина слышалась ревность?

— Все здешние львы по ночам летают, — весело хмыкнул Распутин. — Просто живые их крыльев не видят. Кстати, барышня, вы пробовали когда-либо летать? На собственных крыльях.

— А вы откуда знаете? — опешила Василиса.

— Я же их вижу.

— Мало ли что вы видите! — возмутился Александр, загораживая собой девушку. — Мы не затем пришли, чтобы о крыльях беседовать.

— А зачем же, господин недомаг? — сделав шаг в сторону, спросил Распутин.

Теперь он снова видел Василису. Смотрел, словно просвечивая насквозь. Василиса вдруг почувствовала, будто невидимые руки проходятся по ее телу. Не то чтобы это было противно...

— Хватит!

Голос Александра снова ее отрезвил, она будто очнулась.

— Что хватит? — деланно удивился Распутин.

— Может, у меня магия и слабая, против вашей — ничто. Но ваше колдовство я чую. Не надо этих игр, а то проиграете!

— Вы бы вначале представились, прежде чем угрозами бросаться. Небось, какие князья ко мне пожаловали.

— Мне титулов не надо, — сердито вскинулся Александр. — Я есть металлург ижорский. Связываться не рекомендую!

— И я не княгиня — берите больше! Я внучка Вилены Ремшиной из Новгорода Великого, — гордо отрекомендовалась Василиса. — Или скажете, не слышали о такой?

— Почему же не слышал? Хорошая хранительница, надежная.

— К вам меня Роберт Йессенский направил. Небось, и его знаете.

— Обижаете, барышня! Мы с магнадзором дружим. По какому делу пришли? Покаяния от вас не прошу, потому как согрешить вы еще не успели. Спрашивайте!

— Не приходилось ли вам еще при жизни встречаться с неким Кондратием Потехиным?

— Помню, помню такого. Дрянной был человек, но зело оборотистый и полезный. Князь Побирушка его привечал, во многих махинациях они вместе участвовали.

— Побирушка — это князь Андроников?

— Да, он самый. Тоже дурной был человек, но лучше в друзьях было его иметь, поскольку ссориться с ним опасно было.

— А правду говорят, что у него был амулет «Отец Лжи»?

— Была у него такая цацка, большая сила в ней имелась. Сам Андроников, небось, и не знал, что на шее таскает. Но защищала она его и всяких мазуриков к себе притягивала.

— Может, о его брате Петре Потехине вы что-то знаете?

— Нет, не слышал о таком. Не пересекались.

— Что в итоге случилось с «Отцом Лжи»? — поинтересовался Александр. — Ведь Андроникова вскоре арестовали, посадили, а в восемнадцатом расстреляли. И амулет ему не помог.

— Не знаю, я и сам к тому времени уже к живым не принадлежал. Смерть не делает сильнее и новых знаний не приносит. Но знаю, у кого спросить можно. Сейчас свистну!

Свистел Распутин громко! Василиса даже уши прикрыла. Ей показалось, словно само пространство вокруг них заворачивается в трубочку.

А когда она немного пришла в себя, перед ними уже стоял новый призрак. Одетый вполне прилично, по моде тридцатых-сороковых годов. В рабочем фартуке, в глазу лупа — то ли часовщик, то ли ювелир.

— Чего звали, Григорий Ефимыч?

— Да вот, хочу обратиться к вам, Мастер. Вы ведь знаете все о волшебных вещах Петербурга. Помогите двум молодым людям.

Выслушав Василису, Мастер полез в большой карман фартука на животе и достал оттуда... современный айпад. Серебристый, с надкушенным яблоком на корпусе. Правда, тоже призрачный.

— Вот, пожалте, — немного потыкав в кнопки, объявил он.

— Что и говорить — Мастер! Он мне давеча какую-то новую приблуду показывал, 3D-принтер называется, — доверительно сообщил девушке Распутин. — Говорит, волшебные вещи теперь на поток поставит.

Мастер невозмутимо прокашлялся и предъявил Василисе запись на экране. Была она какой-то странной, будто страница официального учреждения.

Он, что ли, напрямую к базе НИЦ ЭП подключился?!

Впрочем, магичку эти нюансы не интересовали, они с Александром жадно вчитывались в текст.

«„Отец Лжи”, стихийный амулет. По неподтвержденным данным, оберег в роду князей Андроникашвили, происхождение неизвестно. По-видимому, в магическом поле Петербурга вступил в резонанс с личностью носителя, Михаила Андроникова, и набрал силу, превратившись в мощный магический предмет первого класса опасности. Придает шарм, создает значимость, снижает критическое восприятие, защищает от негативных устремлений».

— Иными словами, с этим предметом Андроников мог совершать свои махинации, и ничего ему за это не было. Его воспринимали как важную персону, очаровывались им, — растолковал Мастер.

— А что потом стало с тем амулетом, можно посмотреть? Его уничтожили? — спросил Александр.

Мастер сделал пару пролистов.