Тяжело вздохнув, девушка дернула вниз замок куртки. Ей вдруг стало очень жарко, даже душно. Она сердито отбросила с лица непослушные пряди, смахнула со лба капли пота. И лишь глянув на свои мокро блеснувшие пальцы, спохватилась.

Ну что она снова делает?! Зачем трет лицо грязными руками, если в сумке есть носовички? Не хватало ей еще россыпи прыщей для полного счастья!

Сердито хмыкнув, Василиса решительно зашагала по проспекту в сторону метро «Спортивная», стараясь не обращать внимания на странное ощущение между лопатками. Оно-то никуда не девалось!

Либо у нее развилась паранойя, либо девушка-медиум пришлась не по вкусу этому кварталу. И неизвестно, что было хуже! Потому что, если место не принимает Василису, она не может вписаться в его невидимую ткань. Тогда ничего хорошего ее здесь не ждет, на удачу рассчитывать не придется.

Василиса вдруг почувствовала, что очень хочет домой, к бабушке. Она-то знала о способностях внучки, ей можно было пожаловаться на все что угодно. Даже на такую вещь, как странный взгляд, появляющийся ниоткуда.

***

В редакции журналистку ждал новый сюрприз. Еще один!

— Василиса! — окликнула ее секретарь Олечка, когда девушка зашла на этаж. — У меня информация для тебя.

— Интересная?

— Очень! У тебя, похоже, ухажер завелся.

— Ухажер? — Василиса нахмурилась.

— Мужчина утром звонил, тебя искал. Симпати-ичный!

— Откуда ты знаешь? Он по видео, что ли, звонил?

— А зачем мне видео, если и так понятно, что симпатичный? У него такой голос…

Олечка даже глаза закатила, демонстрируя степень своего восторга. Признаться честно, ее ужимки уже начинали раздражать. Тем более Василису сейчас бесило буквально все!

— Он точно меня искал? Может, ты что-то путаешь? — спросила она секретаря.

— Не путаю я! — возмутилась Олечка, схватив со стола ведомость входящих звонков. — Вот, у меня все записано: спросил Василису Богданову. Сказал, что по личному делу.

— И что он хотел?

— Когда узнал, что тебя нет, попросил твой телефон. Я, конечно же, не дала: не первый год в редакции. Вдруг он тебя шантажировать начнет или, того хуже, придушит где-нибудь в подворотне, а я потом отвечай!

Василиса укоризненно посмотрела на Олечку:

— Ну что ты такое несешь? Сплюнь, а то накаркаешь!

— Ой! Извини! Тьфу-тьфу-тьфу… — старательно проплевалась секретарь.

— А свой телефон он не оставил?

— Нет! Хотя я дважды его спросила. Во второй раз он вообще трубку бросил. Представляешь, какой хам?

— Но при этом симпатичный, — хмыкнула Василиса.

— Ага! — ухмыльнулась Олечка.

От ее кривоватой, какой-то кровожадной ухмылки спина Василисы снова заныла. Будто между лопатками ткнулась некая тупая палочка.

Да что ж это такое? И в редакции покоя нет!

— Будет звонить еще раз — пусть оставит координаты. Я сама с ним свяжусь, — сухо распорядилась Василиса.

И, резко крутнувшись, стремительно рванула по коридору. Шла очень быстро, будто боялась, что Олечка будет ее догонять.

Билет домой Василиса купила, как только добралась до рабочего компьютера. Взяла на утро, на завтра.

Когда телефон пиликнул, подтверждая оплату, девушка облегченно откинулась на спинку кресла. Она смогла это! Не побежала сломя голову на вокзал, не вскочила в ближайшую «Ласточку». Смогла сдержать себя, убедить, что лучше приехать к родителям в субботу утром, чем ввалиться в квартиру в пятницу среди ночи.

Родителям незачем знать о ее проблемах: все равно ничем не помогут. Только бабушка сможет понять, почему Василису не принимает Петроградка. Ее любимый район!

Ничем иным объяснить свой странный мандраж Василиса не могла. Она не видела реальной угрозы рядом с собой, ничего ведь страшного не происходило. Тем не менее, девушку откровенно трясло.

По дороге домой, сидя в поезде, девушка мысленно прокручивала в голове события последних дней, но никак не могла понять, что провоцирует ее беспричинный страх. Мало ли взглядов она чувствует! Это же не значит, что надо шарахаться от всех подряд.

Да и по старым зданиям столько ходила, никогда ничего подобного с ней не случалось. Даже в «Красном треугольнике» у Балтийского вокзала не испытывала такой паники.

Надо сказать, что старые кварталы Петербурга были особой страстью Василисы, именно здесь она снимала лучшие свои ролики. Хорошее знание истории позволяло ей мастерски жонглировать фактами, сплетая их в один сюжет.

Подруги Василисы откровенно боялись расселенных «старичков», их темных окон, странных скрипов и шорохов. Поэтому девушка никого не приглашала с собой, всегда ходила одна. Да и не нужны ей были лишние глаза и уши!

Ее хобби давно уже превратилось в манию. Найти нужный объект, дождаться, когда расселят, прийти до того, как начнут серьезный ремонт… Василиса месяцами и годами выслеживала интересные здания. И никогда не знала, что там найдет: тайник с пожелтевшими от времени документами, остатки столетнего декора под обшивкой из современных материалов или что-то еще. Дорогостоящие находки случались всего пару раз, но любая вещь из той, прошлой, жизни приводила ее в восторг.

Бабушка не одобряла увлечение внучки. Она считала, что Василиса бездарно растрачивает свой талант и… терпеливо ждала, когда «девочка нагуляется».

***

Родной город встретил Василису шумом и толчеей. Как обычно, прибывшую «Ласточку» загнали на второй путь. Ее пассажиры сразу же заполнили узкую платформу, создав небольшую пробку у турникетов. Василису толпа обычно раздражала, но сейчас девушка ждала своей очереди, улыбаясь: она приехала домой, совсем скоро встретится с бабушкой, и все проблемы разрешатся.

Толпа выплеснула Василису из подземного перехода на привокзальную площадь и начала постепенно рассасываться. Кто-то остался на автобусной остановке, кто-то поспешил на автовокзал, кого-то уже ждала машина. Девушка, ловко лавируя между людьми и сумками, выскользнула из толкучки и направилась к светофору. Нетерпеливо поглядывала на красный огонек — скоро ли включится зеленый? — а сама уже привычно прикидывала, большая ли очередь у ее любимого киоска.

Ей повезло: когда она подошла к круглому «теремку», здесь никого не было.

— Четыре пирожка с капустой, четыре с вишней, четыре с печенью, — привычно отбарабанила она, даже не взглянув на ценники.

Получив в руки увесистый пакет с пирожками, Василиса счастливо улыбнулась: она дома!

Нырнуть во дворы можно было практически сразу, пройдя вдоль длинной четырехэтажки. Но девушка не любила ходить напрямик, «предпочитала зигзагами», как говорила ее мама. Василисе хотелось немного пройти по бульвару, полюбоваться деревьями с едва проклюнувшимися листиками и обязательно свернуть у дома с муралом — живописной картой центра города. Разрисованная яркими красками стена была ее личной хорошей приметой. Подойдя к ней, Василиса оглянулась: не смотрит ли кто — и быстренько приложила руку к черному всаднику под многозначительной цифрой «13». Тихонько пробормотав: «Пусть все сложится легко и радостно!», девушка поспешила дальше, к своему старому дому.

Немного нелепый, будто склеенный из двух частей — трех- и четырехэтажной, он стыдливо прятался от чужих взглядов за раскидистыми деревьями. Василиса привычно взглянула на окна их бывшей квартиры, но не стала здесь останавливаться: дома ее ждали родители.

Кирпичная новостройка с угловыми балконами, к которой спешила девушка, была самой яркой в их квартале. Тем не менее это здание не смотрелось чужеродно. Уж очень разные дома его окружали — от каменных столетних двухэтажек до советских панелек. На приземистый довоенный дом, стоявший напротив, Василиса даже не посмотрела. Наоборот, постаралась побыстрее прошмыгнуть мимо. К бабушке она зайдет чуть позже, чтобы поговорить спокойно, не торопясь.

— Ты уже и пирожков накупила! — всплеснула руками мама, принимая от Василисы пакет. — Ну куда столько? У нас полный холодильник всего.