— Если я неисправен, торерат Хан, почему вы подтвердили успешное завершение испытаний? Почему вы доверяли моей трактовке отражений на Смиде — и не доверяете на Тохше?
Акан отхлебнул гочи и прикрыл веки; уголки его рта нервно подёргивались, и Рэйзор опасался, что он вот-вот выскажет вслух, в чём же проблема именно с Ветром. Разведчику лучше не знать всей правды — неизвестно, не сподвигнет ли она его на самоликвидацию.
— Мы имеем дело с малоизученным явлением, Ветер, — успокоившись, с упрёком произнёс Акан. — Одно дело наблюдать за бесплотными духами, другое пробовать просчитать действия демона, когда жизнь людей висит на волоске. Как ты этого не понимаешь? С тем мизерным объёмом данных, что у нас есть, аванпосты могут давать неточную, а то и ложную информацию. И даже не пытайся меня переубедить! А ты, Рэйзор, должен был немедленно убрать рядовых из опасной зоны, а не устраивать неконтролируемый эксперимент. Нам невероятно повезло, что демон ушёл сам, оставив людей в живых.
— Я бы не назвал «везением» проделанную Ветром работу, — возразил Рэйзор. — Он определил слабое место демона и заставил его отступить.
— Чушь! — опять повысил голос Акан. — Несусветная, самонадеянная чушь! Вы понятия не имеете, с чем имеете дело. Я запрещаю вам обоим возобновлять контакт с этим демоном, если он вернётся. Никаких переговоров с мертвецами. Ваша задача — развоплотить эти сущности как можно быстрее. Хоть оружием, хоть телепортом — как угодно. Я отправил ксарату Ларашу докладную, и пеняйте на себя, если снова проигнорируете мои инструкции. Никаких поблажек больше не будет.
Акан перегнулся через стол и вперился в притушенное свечение «настроенческих» диодов Ветра.
— Только попробуй искать этого демона или его предысторию в отражениях миров, — тихо, но весьма внятно произнёс он. — Отключу твой аванпост, так и знай.
С одной стороны, Рэйзор понимал негодование Акана. Все предыдущие встречи с материализовавшимися сущностями проходили в формате кровавых стычек, да и монешский эссиман обошёлся с тохшанами не слишком-то дружелюбно. С другой стороны — Софике и Мойеде сами его спровоцировали. А главное, Рэйзор видел огромный потенциал в контакте с этим демоном. Ветер отправил командиру всё, что успел накопать про Моро Сана: за демоном широким шлейфом тянулись убийства и разрушения — и это при том, что он не был магом. С таким послужным списком Рэйзор ожидал бы от него буйного поведения, однако Моро производил впечатление вменяемого духа. Означает ли это, что одержимость демонов не бесповоротна, и есть способ вернуть их в спокойное состояние? И если да, то как? Что демонам вообще нужно от тохшан и от Эрса Лешто?
А ведь Моро мог ещё и знать, кто распылил завод КОРС…
Наконец, неплохо бы прояснить странную реакцию Моро на комбинацию слов «Сэм Ри Ке Ату На Си» — Ветер нашёл её в отражениях миров, когда анализировал обрывки его мыслей. Раньше Моро был как-то связан с этим загадочным словосочетанием, потом связь оборвалась, зато в отражениях миров проступил отпечаток его панического страха перед прошлым. Разведчик предположил, что это название либо какого-то места, либо организации, и рискнул сформулировать соответствующий вопрос. Рэйзор и не предполагал, что демонов можно бить словом.
Роботам не удалось привести доводы Акану — темиец и слышать о них не хотел. Уповать на старшинство Рэйзора по званию бесполезно — Тсадаре Лараш безусловно примет сторону торерата Хана как уникального специалиста «Третьей стороны». Пришлось уйти ни с чем, не добившись от Акана никаких уступок.
Ветер остался в зале Центра, чтобы всё-таки откалибровать настройки нового аванпоста, а Рэйзор наведался в медпункт — проверить, как дела у Мойеде. Медпункт во многом дублировал функции больницы на территории базы. В штаб-квартире работало около пяти тысяч человек, и с ними постоянно приключалось всякое: ушибы, переломы, отравления, ожоги, производственные травмы и так далее, и так далее. Несколько раз тут даже принимали преждевременные роды, и врачи шутили, что новому человеку на роду написано стать сотрудником «Третьей стороны». Пока что шутки сбывались.
Интерьер медпункта оформили «по-домашнему»: ковролин весёленькой полосатой расцветки, зелёные стены и подвесные цветочные горшки с вьюнками, водопадами спускающимися на пол. За приёмной стойкой сидела настоящая девушка, юная ламерийка — одно время здесь работала автоматическая система регистрации, но неожиданно взбунтовались операторы аванпостов, самые частые посетители медпункта. После суток в окружении голограмм разговаривать с очередной проекцией у них уже не было никакого желания.
Узнав, к кому пришёл Рэйзор, администратор недовольно проворчала, что больному нужен покой, а у него и так многовато визитёров. Тем не менее, она милостиво назвала номер палаты с таким видом, будто делала Рэйзору одолжение — и он подумал, что в определённых заведениях местечковая власть переопределяет власть центральную.
В палате, помимо самого Мойеде, Рэйзор встретил даже не патрульных, а Софике и Олиси. Это было неожиданно — прошло уже порядочно времени с тех пор, как Ветер отправил их в медпункт из мельдома: разведчик перестраховался, решив, что сканирование мозга им не помешает.
Подруги хлопотали вокруг розового от смущения шерла, полулежавшего на койке: подоткнули термоодеяло, поправили подушку и теперь двигали стойку с капельницей, чтобы она не висела прямо над его головой.
— Да не надо… Да нормально всё, — лепетал он, пока девушки примеряли роли заботливых медсестёр. — Я же не инвалид, в конце концов.
Увидев Рэйзора на пороге, Мойеде чуть не вскочил с койки. Робот успокаивающе поднял руку: «лежи».
Софике испуганно переглянулась с Олиси, и обе уставились в пол. «Ага. Боятся, что буду ругать», — догадался Рэйзор.
— Опять тебя подвёл, — вполголоса сказал Мойеде. — Извини.
— И да, и нет. Ты, конечно, нарушил приказ не атаковать демона. Но кто знает, чем бы всё закончилось, если бы ты не отвлёк его внимание. Ты поступил как герой, Мойеде. А вы… — Рэйзор положил ладони на плечи девушек, и они удивлённо воззрились на него снизу вверх. — Вы держались как настоящие бойцы. Не паниковали, действовали взвешенно и вдумчиво. Я вами горжусь.
Польщённые подруги заулыбались, Мойеде тоже растянул губы и, поморщившись, схватился за распухший подбородок.
— Зубы, сказали, новые сделают за счёт страховки, — невпопад брякнул он. — И кариес лечить не придётся.
— Ты, главное, голову береги — ещё понадобится, — усмехнулся Рэйзор.
Они немного поговорили с Мойеде о самочувствии. Признаки сотрясения шерла догнали не сразу: только через полчаса его начало подташнивать — к счастью, он уже сидел в медпункте, поэтому симптомы купировали довольно быстро. Нижняя челюсть, за исключением пары отколовшихся зубов и сильнейшего ушиба, осталась цела.
— У него удар такой поставленный! — то ли возмущался, то ли восхищался Мойеде. — Профессионально занимался, сразу видно. Не то армия, не то большой спорт.
— Да, вряд ли он увлёкся рукопашным боем после смерти… — Рэйзор перевёл взгляд на девушек. — Он рассказывал вам про себя?
Софике и Олиси встрепенулись и пожали плечами — нет, мол, ничего не знаем.
— Где и когда вы успели познакомиться-то?
— Да на курсах, во время первого зачёта, — призналась Софике. — У нас никак не получалось сдать его, уже почти все попытки истратили, а Моро просто пришёл и… помог. Ну, не сразу, конечно, сначала подтрунивал над нами, но я его по-человечески попросила, и он согласился. Даже в мыслях не было, что он… мёртвый.
— Да ладно! — Мойеде хлопнул себя по бедру. — Вы куда смотрели вообще? Он неживой, как манекен на витрине!
— Легко говорить, когда тебе сразу всю обстановку докладывают, — проворчала Олиси.
— Ну вы даёте, девчонки! — Мойеде аж приподнялся на локтях. — Смотрите сами: он явно старше меня, а до сих пор в рядовых ходит. Дальше, иномиряне нашу одежду не носят. Вы когда-нибудь видели, чтоб на совместных учениях панерутцы одевались в саморийскую форму, или наоборот?
