«В данный момент я не могу ответить на этот вопрос».

Окно переписки вдруг посерело, и поле ввода пропало. Время истекло.

Робопомощник принёс не только чистую выглаженную форму, но и недельный комплект прозрачных масок, закрывающих всё лицо — придётся их носить, пока иммунитет не окрепнет. Софике переоделась в санузле, нацепила маску и критически оглядела себя в зеркале. Видок после пяти дней в изоляторе неважный — лихорадочный блеск глаз, землистая кожа и заострившиеся скулы. Впрочем, бывало и похуже. Она прислушалась к себе. Не покидала мысль, что настрой у неё не тот, неправильный. Как будто менталист перестарался — и вместе с блокировкой памяти ограничил эмоции. Хоть к торерату Хану иди и выпрашивай, чтобы воспоминания вернули, а вместе с ними и эмпатию.

В раздумьях, с чего же начать возвращение в нормальную жизнь, Софике шагнула за порог изолятора — и тут же остановилась как вкопанная. Напротив выхода из палаты к стене прислонился человек, которого она меньше всего ожидала увидеть. Шерл Идир Мелори.

Софике растерянно моргнула. Идир, почему-то одетый в гражданское, рубашку с коротким рукавом и модные зауженные брюки, с кем-то переписывался в элекоме. В отличие от друзей Софике, осунувшихся из-за недосыпа, он выглядел прекрасно, если не считать свежего шрама на левой брови — да и тот придавал ему брутальности. Почувствовав на себе чужое внимание, Идир поднял голову.

— Собирайся, ночью в Миллу летим, — не здороваясь, велел он.

— А… зачем? — осторожно уточнила Софике.

— Медали вручать будут.

Она в прострации хлопала ресницами.

— Какие медали?

Идир снисходительно хмыкнул.

— Да-а, крепко тебя менталист приложил. Медали за отвагу. Там соберутся первые лица государства, так что отказаться не получится.

Софике помолчала, переваривая неожиданные новости. Шутила она с Кресом, что не героиня вовсе, а тут нате вам… Но при чём тут Идир?

— Ну я-то ладно, в аэропорту Миллы была. Но ведь ты в это время защищал Коор, — заметила она. — За что тебе Панерут медаль выдал?

— А ничего, что я гражданин Панерута вообще-то? — вскинулся шерл и тут же самодовольно ухмыльнулся: — Не переживай, мэйр Саморе мне медаль тоже вручил. Тебе не рассказывали?

Софике растерянно пожала плечами. Пока друзья выбиваются из сил в госпитале, кое-кто собирает звёзды с неба и рассчитывает, что за его успехами следит вся «Третья сторона».

— Я даже не знаю, отпустят ли меня врачи и омарат Регеро…

— Распоряжение самого ксарата Лараша. Бронь двух мест в самолёте уже есть. Первый класс — за счёт авиакомпании. Мы ж с тобой герои.

Опять эта нахальная улыбочка. Шерл точно не испытывал угрызений совести за приподнятое настроение.

— Собирайся, короче, — повторил он. — Жду у входа в штаб-квартиру. Возвращаемся послезавтра, много вещей с собой не бери. Только возьми что-нибудь приличное, для церемонии.

Софике поперхнулась от возмущения его пренебрежительным тоном, шумно выдохнула, и маска запотела на пару мгновений. Идир, дурачась, подбросил элеком на ладони и пошёл к выходу, насвистывая незамысловатую мелодию.

***

В аэропорт Коора они ехали в тишине. Софике сидела с опущенной головой, сцепив руки в замок на сдвинутых вместе коленях, и украдкой посматривала на попутчика. Идир развалился в кресле и вёл машину расслабленно, вальяжно придерживая руль левой рукой. Правую он положил на подлокотник, чем изрядно нервировал Софике — раньше шерл любил как бы невзначай сдвинуть ладонь вправо и вниз, на бедро спутницы. «И почему я не перепроверила его слова? — думала она, кусая щёку. — Даже почту не посмотрела. А сейчас лезть в элеком как-то неловко…»

— Дыши, — внезапно сказал Идир. — Ты не дышишь уже несколько секунд. Я что, похож на маньяка?

Он отвлёкся от дороги и с укором взглянул на Софике — в ответ она сумела только нервно хихикнуть и облизнуть пересохшие губы.

— Ведёшь себя как жертва насилия, хотя я тебя даже пальцем не тронул, — продолжил шерл, снова сосредоточившись на управлении. — Подумаешь, поругались один раз.

Про безобразную сцену в учебке Идир как будто уже и не помнил. Попытка поговорить по душам была неожиданной, но Софике не обольщалась: настораживало даже не безразличие Идира к её пребыванию в госпитале, а его шаг к примирению после новости о награждении медалями. Какое чудесное совпадение — два героя Панерута, парень и девушка, состоят в отношениях. Прекрасный заголовок для СМИ и сто очков в копилку репутации прославленного военного лётчика.

— Долго ещё в молчанку будешь играть?

— Ты не извинился.

Шерл усмехнулся, вздёрнул подбородок и пришпорил машину — она ощутимо присела на корму перед разгоном.

— Ну, извини. Был на взводе. А ты б не разозлилась на моём месте, что ли?

Что и требовалось доказать — из обороны Идир перешёл в нападение, спихнув вину за свою выходку на Софике. Смысла продолжать этот разговор она не видела, поэтому сменила тему:

— Почему на базе такое оживление?

Идир непонимающе уставился на неё.

— В смысле?

— Когда похитили аденрата Лешто, все ходили как пришибленные, хотя пострадал только один человек. Сейчас иномиряне убили и ранили кучу людей, а начальство нас с тобой в Миллу отправило, медальки получать. В штаб-квартире вообще все носятся с таким энтузиазмом, как будто новую обитаемую планету открыли. Меня чуть с ног не сбили, пока я до номера добиралась.

— Ну ты сравнила! — хохотнул Идир. — В первый раз никто ничего сделать не успел. Торерат Хан уши заливал, что демонов не остановить. А в этот раз мы их всех уничтожили, и демонов в том числе. Думаешь, меня просто так наградили? Да я своими руками…

— Демонов нельзя убить, — перебила Софике.

— Много ты о них знаешь? — презрительно процедил шерл и свернул на подъездную дорогу к аэропорту.

«Да уж побольше, чем ты», — мысленно ответила Софике, но вслух пререкаться не стала.

Идир ещё несколько раз пытался разговорить Софике до рейса — она отвечала прохладно и пространно, давая понять, что не заинтересована. Может, шерл Мелори и стал героем Саморе с Панерутом вместе взятых, но его поведение по-прежнему отталкивало.

Софике предпочла бы слетать туда и обратно одним днём, в идеале и вовсе телепортироваться, но телепорты в «Третьей стороне» сейчас ценились выше редкоземельных металлов. Нога всё ещё ныла и опухала после долгой ходьбы, поэтому изначально Софике планировала вернуться в гостиницу сразу после утренней церемонии и ждать обратного рейса в номере. Спохватившись, написала родителям и предложила встретиться после награждения. По крайней мере, убедится, что с ними всё в порядке, ну и заодно избавится от общества Идира.

Аэропорт Миллы произвёл гнетущее впечатление. Его частично закрыли на ремонт и в знак траура погасили все рекламные вывески — теперь они зияли чернотой пустых рамок в окантовке тёмно-синих неоновых лент. Повреждённые эскалаторы накрыли полотнами кроваво-красных цветов. Путешественники старались разговаривать вполголоса, как рядом с братской могилой. Софике с приоткрытым ртом застыла на месте, глядя вверх, на деревянную инсталляцию на уровне второго этажа, которая порождала в подсознании неуловимые воспоминания. Висок вдруг прострелила острая боль, Софике охнула, выронила сумку с вещами и поморщилась.

— Пойдём. — Идир закинул её сумку за спину и подставил локоть. — Не зацикливайся. Пройдёт где-то через месяц. Моих парней менталисты тоже обрабатывали, так что представление имею.

Сложно оставаться сильной и независимой женщиной, когда нога отекла при перелёте, а в голову будто воткнули шило — пришлось опереться на руку шерла и ковылять к выходу.

В гостиницу доехали глубоко за полночь, и Софике отрубилась, едва голова коснулась прохладной подушки на кровати в скромном номере. Утром еле разлепила глаза по будильнику, спросонья принялась искать форму «Третьей стороны» и долго смотрела на голую стену, соображая, куда делся встроенный шкаф. Не сразу дошло, что она стоит не посреди ячейки в штаб-квартире, а в гостиничном номере.