От стрёкота раненого инопланетянина заложило уши. Фусс, извиваясь в предсмертной агонии, скользнул к мальчику, и тот закрыл лицо руками. Крики родителей, опять грохот выстрелов, поднявшаяся цементная пыль, забившая горло и нос…

Тишина. А потом — бессильные щелчки оружия с пустым магазином.

Мальчик закашлялся и несмело отнял ладони от лица. Тело растянувшегося на полу фусса слабо подёргивалось, а свет в проёме на потолке опять померк. И стало очень жарко…

Неожиданно робожука нечто — или некто? — выдернуло из подвала, как пробку из бутылки. Наверху послышалась возня: звуки мощных ударов, беспомощное царапанье зазубрин на ногах робожука по завалу, скрежет сминаемого металла… Папа тяжело сглотнул, когда в проёме возникла исполинская человекоподобная фигура. Неужели новый атлерий пришёл мстить фуссам за соплеменника? Крыльев за спиной пришельца не видно…

Гигант встал на колени, опёрся одной рукой о край уцелевшей плиты и протянул вторую вниз, к людям. Его тело было полностью заковано в металл, а глаза под шлемом горели тусклым фиолетовым светом. Киборг? Робот?

— Идём, — пробасил он на чистом око́ре, родном языке мальчика, и чуть нетерпеливо пошевелил пальцами.

Папа обернулся к замершей маме, всё ещё сжимающей бесполезный пистолет без патронов.

— Наши! — дрогнувшим голосом объявил он. — Наши пришли!..

штаб-квартира "Третьей стороны",

весна 35-го года по новому летоисчислению

Письмо с пометкой «срочно» пришло на рассвете.

Элеко́м, спавший в беззвучном режиме для рабочих оповещений, вдруг ожил и залился звонкой трелью. Эрс спросонья чуть не смахнул его с прикроватной полки, но успел подхватить в последний момент. Привычка из прошлой жизни подгоняла как можно скорее открыть сообщение и просмотреть хотя бы по диагонали — понять, насколько быстро требовалось ответить.

Спешку — прочь.

Эрс растёр мочки ушей, сгоняя остатки сна, и вспомнил собственные имя и фамилию. Нет, не нынешние, а другие — тоже из прошлой жизни. Их он запрятал так далеко, что и сам не мог сразу выудить из закоулков памяти.

Вот теперь — точно проснулся.

Торопиться аденра́ту никак нельзя. Эрс медленно вдохнул, выдохнул, и только потом внимательно прочитал имя адресанта: мэйр О́ йбо Ата́рес. Определённо, дело суеты не потерпит, раз уж новый правитель Само́ре лично назначил встречу в Круглом Доме на десять часов утра.

Между тремя вежливыми строчками с приветствием, приглашением и прощанием сквозило даже не раздражение — ярость. Вряд ли накануне избранный мэйр хотел знакомства под вспышками фотокамер: для этого хватило бы и автоматической рассылки. Скорее всего, он получил доступ к засекреченным соглашениям, подписанным предшественником.

А раз так, ехать надо с результатом этих соглашений.

Пришлось отменить все запланированные на день совещания. Сухое распоряжение «приготовить к поездке в Коор» ушло в роботехнический отдел. Ещё один приказ — в транспортный, чтобы зарезервировать машину с водителем. Поколебавшись, Эрс решил не брать с собой охрану: вряд ли кто-либо в столице планировал покушение на аденрата «Третьей стороны».

Тем более, его детище и без оружия заменит взвод солдат.

Обычно Эрс пользовался привилегированным положением и позволял себе носить повседневную одежду вместо формы, но сегодня от неё придётся отказаться. Белоснежный китель аденрата ему не нравился — слишком маркий. Однако встреча с мэйром требовала подобающего внешнего вида, поэтому Эрс со вздохом облачился в ненавистную униформу.

Путь до Круглого Дома в центре Коора занимал от силы часа полтора даже без включённых спецсигналов, и времени на завтрак оставалось предостаточно, но мысли о еде вызывали тошноту. Над многолетним трудом специалистов, готовивших технический прорыв, завис топор палача. Но на самом деле, признался себе Эрс, тревожили вовсе не потенциальные убытки и не потерянное время, а судьба его детища. Будучи архитектором и идейным вдохновителем амбициозного проекта, Эрс вложил в него всё: и болезненный багаж собственного прошлого, и нынешнее мировоззрение, и чаяния на будущее. Пожалуй, сил и знаний потрачено не меньше, чем на воспитание ребёнка.

— Он не человек, аденрат Ле́што, — вслух сказал Эрс отражению, поправляя воротник кителя перед ростовым зеркалом. — Прекратите его одушевлять.

Когда Эрс приглаживал чёрные волосы с серебром уже пробившейся седины, он заметил, как дрожат пальцы.

— Нервы ни к чёрту!

Опять пришлось глотать успокоительное. Ну ничего, второй срок во главе «Третьей стороны» он всё же отработает. Не для себя — для будущего Тохша.

«Машина подана», — мигнуло сообщение от транспортного отдела, и тут же пришло второе, от роботехнического: «Модель готова, сопровождающая документация у водителя».

Спецы обо всём догадались с полуслова: если робота везли в Коор до окончания испытаний, над проектом сгустились тучи. Эрс поблагодарил подчинённых за предусмотрительность — сам бы он, пожалуй, не догадался взять презентационные материалы.

Нацепив маску приветливости, Эрс вышел из номера и отправился к ближайшему лифту. Коридор уже наводнили сотрудники «Третьей стороны», спешившие в столовую на первом этаже. Они испуганно замирали при виде главнокомандующего в непривычной униформе, и Эрсу приходилось постоянно отдавать команду «вольно». За спиной всё равно шептались. Он не мог останавливаться каждые несколько шагов и объяснять, что ничего страшного не произошло, поэтому пользовался простыми невербальными сигналами: неторопливой походкой, твёрдыми интонациями и уверенностью в каждом движении.

В фойе у главного входа в штаб-квартиру царило оживление, и Эрс даже не сомневался в причинах ажиотажа — Рэйзор уже поджидал аденрата, и вокруг него образовалась толпа любопытных. Эрс замедлил шаг, наблюдая за общением робота с людьми.

Его осаждали, как крепость: перебивали друг друга, выкрикивали вопросы и, не дослушав ответ, задавали новые; совершенно бесцеремонно хватали за руки, чтобы рассмотреть получше — и он, кажется, выглядел счастливым. Матрица «настроенческих» диодов Рэйзора, имитирующая радужку человеческих глаз, светилась мягким светло-зелёным цветом. Как и во время тестов, робот искренне радовался разговору с любым человеком. Методика обучения нейросетей, разработанная Эрсом (тогда ещё главой роботехнического отдела), напоминала дрессуру служебной породы хундов: сначала в них воспитывали добрый нрав и доверие к людям, добивались устойчивой психики, и уж потом тренировали задерживать и убивать преступников. Через последний этап метаморфоз Рэйзор ещё не прошёл, но Эрс надеялся, что изрядная доля доброжелательности в характере робота всё же сохранится.

Блики от ламп рассыпались по броне расцветки «лесной камуфляж», напомнив Эрсу, что на разработку корпуса робота ушло едва ли не больше времени, чем на создание его искусственного интеллекта. Обманчиво гладкая поверхность проявляла истинную форму лишь под прямым освещением: подвижные ромбы в основе полимерной защиты походили на кольчугу, способную рассеять кинетическую энергию снаряда или отрикошетить его.

«Только вот одними передовыми технологиями существование Рэйзора не оправдаешь», — мрачно подумал Эрс, стараясь как можно быстрее миновать столпотворение и дать роботу ещё немного времени на разговоры с военными.

Чем раньше к нему привыкнут, тем лучше.

Глупо было надеяться, что Эрса не заметят — Рэйзор всё-таки догнал его за массивными раздвижными дверями и в нарушение всех правил тронул за рукав.

— Доброе утро, отец, — опять не по уставу поздоровался он, отчего у Эрса дёрнулся уголок рта. — Ты забыл обработку от радиации. Не стоит пренебрегать защитой от излучения.

— Не называй меня так, — осадил робота Эрс. — Я ведь объяснял, почему к тебе не применима концепция родственных связей.

В груди неприятно кольнуло, когда зелёный свет «настроенческих» диодов Рэйзора медленно потух. «Не одушевляй его, — повторил себе Эрс. — Он уже научился проверять границы дозволенного».