— Извините, торерат Хан, — буркнул охранник, закончив разговор, и сделал знак остальным убрать оружие. — Рэйзор, ничего личного. Приказ есть приказ. Работа такая.

Рэйзор молча кивнул. Если бы не Акан Хан, неловкая встреча закончилась бы намного печальнее — деконструкция нейросети была, пожалуй, самой опасной, неприятной и унизительной процедурой для роботов. В лучшем случае их сознание разбирали по кирпичикам, вытягивали все самые сокровенные тайны — свои и чужие, и потом целой командой специалистов препарировали насильно скопированные данные. В худшем при неумелом обращении нейросеть попросту разрушалась.

— Теперь ты меня выслушаешь? — поинтересовался Акан, когда сконфуженные охранники вместе с невозмутимым Серео погрузились обратно в лифт.

***

Даже сами тохшане нередко принимали Акана за инопланетянина. Население автономной области Панерута под названием Те́мия было очень немногочисленным — мало кто приспособился к выживанию на нулевой широте под иссушающим зноем Те́льсы. На тёмной как ночь коже Акана с трудом угадывался золотистый отлив, а его глаза с непропорционально большой чёрной радужкой напугали немало людей. Он соблюдал темийские традиции и как будто нарочно подчёркивал необычную внешность «туннелями» в ушах, крупными перстнями на пальцах и металлическими кольцами в крыльях носа. Его голова блестела как полированный шар — одни говорили, что торерат просто рано полысел, другие — что лишился волос в результате экспериментов атлериев. В юношестве Акан побывал в плену иномирян, и тохшане вернули его не только живым, но и психически здоровым — необычайная редкость среди всех спасённых людей. По обычаям своего народа он вступил в договорной брак рано, едва достигнув совершеннолетия, и сейчас его жена жила в Кооре. Трое сыновей Акана давно выросли и разъехались по Тохшу.

Интерьер кабинета торерат Хан не иначе как оформлял сам, под стать своему характеру: шкуры тохшанских и инопланетных зверей устилали пол, трофейные головы рядком висели на стенах, и даже мебель заядлый охотник Акан обшил кожей убитых им животных.

— Присаживайся. — Торерат указал взглядом на массивное кресло с обивкой из толстой тёмно-коричневой кожи, а сам уселся за деревянный стол с ножками из лакированных сегментов позвоночника какого-то крупного зверя. — Я успел посмотреть видео, которое ты отправил Совету. Мне очень жаль, Рэйзор — но, боюсь, Эрса живым мы уже не увидим.

Рэйзор вспомнил мёртвых магов-подростков, и предупреждение Акана обрело двойной смысл. Торерат тем временем налил себе ещё гочи из заварочной машины. Обычному человеку от такой дозы энергетика стало бы уже плохо, но операторы привыкли к повышенным дозам стимуляторов.

— Я был тем менталистом, который работал с Эрсом с самого начала, и я же сутками сидел за аванпостом, пытаясь понять, от кого бежал землянин, — признался Акан, высыпая очередную дозу подсластителя в чашку. — Тохшане ещё даже не знали общего с ним языка, когда он знаками объяснил, что может поделиться знаниями только с одним человеком. Совет выбрал меня, как самого сильного менталиста и самого опытного специалиста по истории отражений миров. Эрс, кстати, тоже был менталистом, но довольно слабым.

— Он менталист и по сей день, — поправил Рэйзор, не желая разговаривать об аденрате в прошедшем времени.

Торерат сочувствующе поджал губы, покивал и продолжил:

— Это его и спасало до поры до времени. Точнее — до сегодняшнего дня. Он умел неплохо закрывать разум от других существ, которые читают мысли и отслеживают их носителя по отражениям миров. Но нам всё равно пришлось многое стереть из его памяти — и аппаратно, и вручную. Я постарался выстроить ментальные блоки в его сознании. Дело в том, что преследователи Эрса слышат, когда о них думают. А слух на отражения миров у них о-очень чуткий.

— Атлерии тоже расшифровывали отражения миров без помощи аванпостов, — нетерпеливо заметил Рэйзор. — Кто преследует аденрата Лешто?

Темиец звучно отхлебнул гочи и помолчал некоторое время.

— Я знаю о них только со слов самого Эрса. Много раз я пытался незаметно подкрасться к ним в отражениях миров, и… не смог. Один раз меня чуть не засекли, пришлось в экстренном порядке пить запрещённые препараты, чтобы затормозить мозговую активность. От зависимости потом избавлялся почти полгода. Скажу без ложной скромности, в «Третьей стороне» нет и не было менталиста сильнее меня, но даже я не могу сопротивляться тем существам. Они чувствуют, когда их ищут, и пытаются определить, кто шпионит. — Акан поёжился. — Ощущения похуже самой дикой мигрени.

Рэйзор всё же решил обратиться к торерату на «ты»:

— Акан, я уважаю твоё желание поделиться воспоминаниями. Только сейчас ты не просто не отвечаешь на мои вопросы, но и намеренно тянешь время. Я прав?

— Не совсем, — усмехнулся торерат. — Ты слишком зациклен на идее спасти Эрса. Если я буду отвечать прямо, без подробностей, ты сорвёшься с места и отправишься догонять похитителей. Это худшее, что можно сейчас предпринять.

— Почему?!

Акан с громким стуком поставил чашку, положил локти на стол и придвинулся к Рэйзору. Глаза его метали молнии.

— Потому что сейчас им нужен только Эрс, — прошипел он. — Потому что если мы попытаемся ухватить их за хвост, и они разозлятся, то задумают отомстить и вернутся на Тохш. Потому что они бессмертны и практически неуязвимы. Потому что у нас не хватит телепортов, чтобы повторить твой трюк при нашествии полчищ врагов. Потому что аванпосты в штаб-квартире ещё не способны их распознать, и мы видим их в последний момент, когда они уже появились на Тохше. Я достаточно привёл аргументов?

Список доводов был внушительным, но некоторые из пунктов вызвали сомнения. Как и Эрса, Акана приняли в «Третью сторону» не сразу. Уж слишком специфичным менталитетом обладают темийцы, и Акан стал единственным представителем своего народа в организации. Темийцы не считают нужным отдавать жизнь за свободу, поэтому они сдались при первом же приказе атлериев — пленников потом вызволяли из власти захватчиков всем миром. Вот и сейчас в яростном сопротивлении торерата читалось нежелание воевать на территории Тохша.

— Так. А теперь по порядку. Неуязвимы? — скептически переспросил Рэйзор. — На Адаке мы упокоили даже мертвецов, чтобы они уже больше не вставали.

— Адака — это пустяки, — отмахнулся Акан. — Плёвое дело. Я не удивлюсь, если этих подростков оживили, чтобы они подобрались к вам поближе и устроили лёгкий тест. Такие мёртвые маги у них — расходный материал, одноразовые куклы. Те, кто пришёл за Эрсом — духи, точнее, демоны в земной терминологии. Они бесплотны, бессмертны, некоторые из них способны материализовываться. Против них вообще нет оружия. Да, ты ловко придумал с принудительной телепортацией, но это временная мера. Захотят — вернутся. А сейчас наша с тобой задача, Рэйзор, чтоб они никогда не захотели и вообще забыли о Тохше раз и навсегда. Поэтому этот разговор должен остаться между нами, а для остальных людей похищение аденрата будет новым эпизодом вторжения, никак не связанным с прошлым Эрса. Всё просто: нельзя думать о тех, от кого он сбежал — иначе они снова заглянут на огонёк. А мы пока ни-че-го не можем противопоставить такому противнику.

Акан мог бы застращать человека, но робот рассуждал логически и не поддался запугиваниям. Зачем всемогущим существам из другого мира понадобился Эрс Лешто? Уж явно не из-за посредственных способностей менталиста или умения управлять большим коллективом. Эрс обладал колоссальным инженерным опытом в постройке боевых машин и проектировании искусственного интеллекта. Но если демоны и без оружия способны разрушать всё вокруг и перемещаться между мирами, зачем им военная техника? Значит, она несёт функцию, которую не способны выполнить сами демоны. Следовательно, некие ограничения их возможностей всё же существуют.

Информацию приходилось тащить из торерата клещами, и Рэйзор постарался точно формулировать вопросы.

— Что известно об их слабостях?