Она вынула из нагрудного кармана крохотную медаль с изображением старинного щита и подписью «За боевые отличия». Софике аж передёрнуло: темиец подругу подкупил, а она рада-радёшенька!
— Не пойду я ни к какому торерату Хану, — отрезала Софике. — Тебе самой не мерзко под его начальством теперь работать? Вступил в сговор с роботом и загипнотизировал людей. Не видать Рэйзору места аденрата, если б не помощь Акана.
Олиси сделала страшные глаза.
— Ты что такое говоришь? — прошипела она. — Сейчас какая-нибудь Амала Тессен услышит и настучит торерату Маллинану.
— Давай уволимся, — предложила Софике встревоженной подруге. — Найдём нормальную работу в Кооре. Или даже вернёмся в Миллу, там тоже большая нехватка специалистов. После «Третьей стороны» нам теперь везде дорога открыта — такой опыт знаешь, как ценится?
— Софи, ты чего? — озадаченно спросила Олиси. — Что случилось? Ты когда успела с Рэйзором разругаться? Недавно ж смотрела влюблёнными глазами…
— Никогда я не смотрела! — гневно перебила её Софике. — Не выдумывай. Увлеклась немножко — да, но не больше того. Я в нём ошиблась, и не хочу больше ни дня работать под его руководством.
— Ну, поступил он не очень красиво… — неуверенно протянула Олиси. — Но он же не навсегда в чине аденрата, выборы снова через пять лет.
— Да? А ты уверена, что он не захватит власть за этот срок, не распустит Совет под каким-то благовидным предлогом и не навяжет тохшанам свою волю с помощью Акана?
— Ты сейчас изображаешь его каким-то карикатурным злодеем, — сузив глаза, вынесла вердикт Олиси. — Не накручивай себя.
— А я и не накручиваю, — с достоинством ответила Софике, гордо тряхнула кудряшками и повторила: — Давай уволимся. Наш опыт пригодится в НИИ и оборонке не меньше, чем в «Третьей стороне». Если страны Содружества заметят, сколько людей уволилось, займутся проверкой. Может, Рэйзора досрочно сместят, и тогда мы вернёмся.
Олиси погрузила пальцы в волосы на макушке и помотала головой.
— Я не могу скакать туда-сюда, как ты предлагаешь, — сердито заявила она. — Мне нравится работать в отделе торерата Хана. Меня там ценят, понимаешь? Мседео даже дважды похвалила. И не хочу снова доказывать с нуля, что я чего-то стою. И потом, что я Дио скажу? Я сама уговорила его в «Третью сторону» устроиться, чтобы больше времени с ним проводить, и он уже два экзамена из трёх сдал. «Дорогой, всё отменяется, бросай всё и поехали неизвестно куда» — так, что ли?
Софике аж задохнулась от возмущения: Олиси ставила приоритеты своего мужчины выше, чем выбор подруги, с которой прошла столько испытаний!
— Да какая разница, если он сейчас по сути безработный! — воскликнула она. — Ничего в его жизни не поменяется, если он откажется от интернатуры!
Олиси долго смотрела на неё с немым укором в глазах.
— Вот уж не думала, что ты такой эгоисткой окажешься, — наконец тихо сказала она. — Всю жизнь меня обвиняла в легкомысленности, а сама-то? Вместо того, чтобы панику разводить, пошла бы да поговорила с Рэйзором начистоту. Он тебе не откажет. А то сразу: «уволюсь, уволюсь». Не жди от нас с Дио, что мы порушим собственные планы ради твоей прихоти.
Вот как, значит? «От нас с Дио». Едва Олиси нашла себе мужика, как тут же задвинула лучшую подругу на второй план. Впрочем, чего ещё ждать от Олиси, если целью всей её жизни было удачное замужество? Фыркнув, Софике поднялась с места, взяла поднос с тарелкой и понесла к станции возврата посуды.
Завидев мрачную физиономию Софике, даже омарат Регеро посочувствовал и предложил в качестве исключения заняться каким-нибудь ненапряжным делом — например, обновить программное обеспечение на даторах. А у неё всё не выходило из головы предложение Олиси «поговорить с Рэйзором». С другой стороны, что ей терять? С каждой минутой крепло желание подать заявление об увольнении, и Рэйзор ни-че-гошеньки ей не сможет сделать. Не будет у него никакого способа заткнуть ей рот. А уж она впервые за всё это время сможет честно сказать, что думает о произошедшем — и провались оно всё в каверну.
Олиси оказалась права: едва Софике отправила лаконичное «надо поговорить», Рэйзор тут же назначил короткую, на десять минут, встречу в одной переговорок. Теплилась слабая надежда, что он всё-таки поймёт её негодование…
Но как только Софике зашла в комнату и закрыла за собой дверь, призрачные чаяния улетучились. Что-то неуловимо изменилось в стоявшем у окна роботе: не было ни в его взгляде, ни в жестах внимания и заботы, как раньше. Он будто стал выше ростом, суровее и неприступнее. Да, теперь он аденрат… А она по-прежнему рядовая.
— Присаживайся, — не двинувшись с места, он едва заметно кивнул на кресло за круглым столом. — Я тебя внимательно слушаю.
Его «настроенческие» диоды сияли равномерным, не выражающим никаких эмоций зелёным светом. Софике больше не видела в Рэйзоре ничего привлекательного и поражалась, как могла принимать боевую машину за близкое существо. Он же робот!
— Если у тебя осталась хоть капля совести, ты должен отказаться от должности аденрата, — набравшись храбрости, заявила она. — Публично покаяться в обмане и подтасовке результатов выборов. Ты всё подстроил с помощью менталиста. Не отпирайся.
Свечение диодов моргнуло, но Рэйзор так и не шелохнулся.
— Осторожнее с выражениями, Софике, — предупредил он. — Обвинение Акана в воздействии на людей повлечёт за собой судебное разбирательство, и клевета приведёт к очень серьёзным последствиям.
— Мне всё равно! — запальчиво бросила Софике. — Я не хочу работать с теми, кто проталкивает свои идеи под любым предлогом и считает себя умнее других. Ты говорил, что мы в одной команде, но разве ты ко мне прислушался? Или к другим людям, голосовавшим за Келлемона? Ты наступил на горло моим ровесникам, потому что мыслишь по древним лекалам. Ты устарел, Рэйзор. Живёшь предрассудками ветеранов Великой Войны и не понимаешь настроения молодых тохшан. У каждого поколения свои ценности, потому что мы, люди, меняемся. А ты застрял в прошлом и тянешь Тохш назад, в эру измученных войной и ослабевших стариков. Мне больше с тобой не по пути. Я увольняюсь.
Она затаила дыхание, ожидая реакции робота. Может, в нём всё-таки осталось что-то… человеческое?! И он поймёт, что её тирада — крик души, вопли тысяч военных «Третьей стороны», несправедливо обманутых и не имеющих возможности высказать всё наболевшее так же откровенно, как Софике?
— Ты опять хочешь, чтобы я сделал выбор между долгом и дружбой, — после тяжёлой паузы проговорил Рэйзор. — У меня нет такой возможности, Софи. Мне бесконечно жаль, что ты уходишь из «Третьей стороны», но препятствовать не буду. Скажу только одно напоследок.
Он шагнул к ней, и Софике, невольно попятившись, взялась за ручку двери. «Настроенческие» диоды Рэйзора медленно потухли, и он виновато опустил голову. «Я его снова боюсь», — с внезапной грустью поняла Софике.
— Ты спрашивала, зачем я потратил последний заряд энергоячейки, чтобы успокоить тебя перед операцией…
— Нет, я теперь не хочу это знать! — срывающимся голосом выкрикнула она. — Не хочу!
Она выскочила из переговорки и, украдкой вытирая непрошеные слёзы, почти бегом пустилась по коридору, спеша в техотдел. Кто-то схватил её за рукав и прижал к стене.
— Ты откуда такая зарёванная? — с подозрением спросил Идир, когда Софике прекратила рыпаться, осознав наконец, кто её держит. — Кто-то обидел, что ли?
— Нет. — Она шмыгнула и отвела взгляд, проклиная себя за несдержанность.
— А что тогда? — не отставал Идир. — Да скажи ты, что ломаешься?
— Я увольняюсь, — брякнула Софике.
Шерл долго молчал, и казалось, что он вот-вот ввернёт какую-нибудь унижающую фразочку — Софике уже приготовилась огрызнуться в ответ.
— Из-за Рэйзора? — сухо поинтересовался он.
— Из-за всех! — Софике прекратила прятать глаза и посмотрела в лицо Идира. — И Рэйзора, и Акана, и Совета. Все предатели, кто позволил роботу провернуть такое!
