Чудовище замерло, словно парализованное, затем сдавленно зашипело, и его тело стало покрываться трещинами. Чешуя начала превращаться в серый камень, который расползался по телу, замораживая его прямо в ужасной гримасе боли и ярости. Вскоре перед ними стояла лишь неподвижная статуя, её змеиные волосы застыли в мертвом танце, а лицо замерло в последнем мгновении отчаяния.

Самсон, ещё тяжело дыша, поднял голову и увидел Глезыра, который выпрямился и убрал рапиру в ножны с величественным видом. Капитан воскликнул:

— Глезыр! Откуда ты взялся? Ты спас нас!

Крысолюд фыркнул, усмехнувшись, и плюнул на окаменевшую Элиару.

— Это был мой долг, капитан, — отозвался он, с недовольным видом разглядывая статую, словно проверяя свою работу. — Кто бы спас капитана и святошу, если не я?

Самсон стиснул зубы, пытаясь справиться с эмоциями, и положил руку на плечо крысолюда. Он не знал, что ответить — слова казались ненужными. Глезыр же продолжал насупленно разглядывать окаменевшую ведьму, пробормотав себе под нос:

— Уж лучше бы я не видел, что скрывается за её фальшивой улыбкой.

Звезды ярко светили в ночном небе, рассыпанные по бархатной тьме, как бесчисленные драгоценности на чёрном атласе. Лунный свет серебрил вершины древних деревьев, окружавших пирамиду, а густая зелень тропического леса вокруг оказалась в этом свете почти чёрной, поглощая все звуки ночи. Вдали, за пределами зарослей, угадывался блеск океана, словно серебряная лента, смутно мерцающая на горизонте. Ветер с моря приносил прохладу и лёгкий шорох листвы, который смешивался с потрескиванием костра, что горел рядом с исследователями.

Костёр трещал и пылал, разбрасывая искры в ночное небо. Оранжевые отблески плясали на мрачных гранях пирамиды, которая возвышалась над ними, будто древний страж, оберегающий свои тайны. Чёрный камень, из которого она была вырезана, казался ещё более загадочным в свете костра, словно впитывал его свет, а не отражал.

Лаврентий ходил вокруг пирамиды, проводя ладонью по её холодной идеально гладкой поверхности. Он осторожно изучал каждый сантиметр, будто надеялся найти хотя бы трещину или след, но все его попытки были тщетны. Он остановился, задумчиво потерев подбородок, и наконец произнёс:

— Это просто невероятно, капитан. Никаких стыков, никаких швов! Как будто саму скалу взяла и вырезала какая-то сверхъестественная сила.

Самсон, стоя чуть поодаль, скрестил руки на груди и мрачно заметил:

— Не уверен, что хотел бы встретиться с тем, кто обладает такой силой. А ещё больше не хочу, чтобы это оказалось чем-то таким, чего мы не можем понять. Надеюсь, что с нашими ранеными всё в порядке…

Глезыр, присев на корточки у костра, небрежно подбросил несколько веток в огонь и отмахнулся:

— Да не переживайте, капитан. За ранеными уже отправились Сантьяго, Гюнтер и ещё несколько матросов. Они должны доставить их в лагерь живыми и почти здоровыми. А если им повезёт, может, и чуть поумнеют заодно.

Самсон усмехнулся:

— Это хорошие новости. Пусть у нас будет хоть одна удача в этот странный день.

Лаврентий уселся возле костра, закутавшись в плащ, и задумчиво повторил загадку:

— Каменный великан без входа и окна, никому не под силу проникнуть внутрь него. Но стоит лишь задуматься, и ты уже внутри… Какой смысл в этих словах? Мы ведь уже весь день ломаем над этим голову, но никакого продвижения.

Самсон вздохнул, присел рядом с клириком и медленно сказал:

— А что если нужно думать не просто так, а о чём-то конкретном?

Глезыр хихикнул и, шутя, закрыл глаза:

— О Луне подумать, что ли? Хоп — и на Луну к двухголовому богу попаду!

Но, открыв глаза, он обнаружил, что ничего не изменилось, и лишь пожал плечами:

— Не работает. Луна остаётся там, где и была — вон она, на небе. А я — тут.

Самсон усмехнулся, но в его взгляде таилась тревога:

— Будет иронично, если мы вернёмся с пустыми руками лишь из-за того, что не смогли разгадать загадку.

Глезыр покачал головой:

— Нет, капитан: ведьма-то явно не хотела, чтобы мы сюда попали. Может, в пирамиде есть что-то, что могло бы ей навредить или сорвать её планы. А может, она просто боялась того, что мы найдём внутри.

Самсон кивнул:

— Хотел бы я знать, какие у неё были планы на самом деле… Но уже поздно. Мы никогда не узнаем, что она задумала и что её пугало в этом месте.

Лаврентий, слушая их разговор, вдруг нахмурился и произнёс задумчиво:

— В пирамиде… А что если… что если задуматься глубже и представить, что ты уже внутри неё? Просто представить себя в её стенах?

Он закрыл глаза, сосредоточился на мысли о том, что находится внутри пирамиды. На миг его лицо озарила слабая улыбка, а затем он… просто исчез, словно растворился в ночи!

Самсон вскочил, потрясённый увиденным:

— Лаврентий! Что за чертовщина? Куда ты делся?!

Он, опомнившись, закрыл глаза и попробовал сделать то же самое, сосредоточившись на мысли, что он уже находится внутри пирамиды. Внезапно и его фигура исчезла, будто растворилась в воздухе.

Глезыр остался у костра один, огляделся по сторонам и хмыкнул:

— Эй, капитан, Лаврентий! Куда это вы без меня?! — и, набрав в лёгкие побольше воздуха, подумал о себе внутри пирамиды. В тот же миг и он исчез, оставив за собой лишь полупустую флягу с вином и тлеющие угли костра.

Ночь окутала пирамиду, ветер что-то прошептал в темноте, а звёзды продолжали спокойно сиять на небе, безразличные к тем тайнам, что скрывались в холодном каменном сердце великана.

Они стояли внутри скалы, озираясь по сторонам. На стенах висели ярко светящие белые кругляши, а в центре комнаты виднелась круглая дырка, окаймлённая бронзовым металлом. Ни дверей, ни окон, лишь под самым потолком тихо крутилось что-то зловещее, издавая едва слышный шум. Лаврентий тихо взмолился, сжимая амулет Святой Матери.

— Я ожидал увидеть тут что угодно, но только не это. — Самсон медленно повернулся, осматривая помещение. — Не очень похоже на Луну, правда, Глезыр?

Крысолюд раздражённо фыркнул, оглядываясь по сторонам:

— Портал переносит в подземелье, капитан, а не сразу на Луну. Но это место как-то мало похоже и на подземелье холода и голода. Слишком уж… цивилизованное.

Лаврентий глубоко вздохнул и ощупал стены.

— Здесь чувствуется влажность, — задумчиво произнёс он. — Значит, рядом вода.

Они подошли к круглой дырке в полу и заглянули вниз. Там был пол — метрах в пяти под ними. Глезыр, поскребя голову, пожал плечами:

— Дайте мне пару минут, я разведаю, — крысолюд ловко спустился вниз, огляделся и прокричал снизу: — Безопасно! Но очень странно.

Самсон и Лаврентий обменялись взглядами и спустились следом за ним. Они оказались в маленькой округлой комнате, стены которой были выполнены из того же бронзового металла. По периметру шло нечто вроде сплошной скамьи, покрытой мягким бордовым материалом, а в центре возвышалась стойка с кнопкой.

— Что это за материал? — Самсон осторожно пощупал поверхность скамьи, и остальные последовали его примеру. На ощупь бордовый материал был мягким, но совершенно чуждым.

— Ни на что не похоже, — буркнул Глезыр, явно нервничая.

Самсон покачал головой:

— Тут словно никогда не было жизни. Странно, что при таком количестве металла не видно ни единого выхода.

Лаврентий кивнул, обшаривая комнату глазами:

— Столько металла… Такое могли создать либо божества, либо волшебник огромной силы. Трудно представить, что простые смертные могли бы построить нечто подобное.

Крысолюд неожиданно признался:

— Мне страшно. Это место… оно неправильное!

Самсон кивнул, но решительно сказал:

— Тут нет выхода. Наверное, надо нажать на кнопку.

Все замерли, тревожно поглядывая на кнопку посреди комнаты. Лаврентий, держась за свой амулет, молча молился. Самсон сделал глубокий вдох и, не раздумывая больше, нажал кнопку.