Лаврентий задумчиво вспоминал тело Элиары, застывшее в зловещем облике, и мысли кружились в его голове, как водоворот. Он чувствовал, что её намерения были искажены, что, возможно, она пыталась не допустить пробуждения Дежурного, но оказалась запутана в своих собственных страхах и амбициях. Или же служила силам ещё более чуждым и зловещим, чем те, с которыми они только что столкнулись. Лаврентий закрыл глаза, и на них навернулись слёзы. Его мысли обрушились на него с силой бури: «Что же мы натворили!»

Едва он это подумал, в его сознании прорезался голос Дежурного, резкий и сухой:

— Да, в вашем мире есть существа, которые знают о нашем существовании. У них свои цели и методы.

Лаврентий содрогнулся от этого вмешательства. Вдруг, словно охваченный жаждой узнать горькую правду, он бросил свой вопрос, не до конца осознавая, к чему это приведет:

— А Святая Матерь? — голос священника задрожал. — Она тоже — ваше творение? Какой-то очередной комбинат или эксперимент?

Вопрос заставил Дежурного на мгновение замереть, как будто он по-настоящему задумался. Когда он снова заговорил, в его голосе чувствовались новые, едва уловимые нотки:

— Святая Матерь… О такой сущности мне ничего неизвестно. Возможно, она является существом из четырёхмерной вселенной, доступной лишь для более развитых форм жизни. Да, существуют вещи, которые всё ещё непостижимы даже для нас, но в этом и есть суть прогресса и эволюции — в постоянном поиске непознанного.

Лаврентий замер, осмысливая эти слова. Он был поражён, что даже это существо, полное знаний и древности, признает существование высшей силы, которую не может постичь. Он почти улыбнулся, ощутив слабый проблеск надежды. Если даже эти существа не знают всего, возможно, в их мире действительно есть место для чудес, которые превосходят любую науку.

Но затем он вспомнил, что Дежурный собирается стереть их память, и ужас заполнил его. Он посмотрел на металлические стены подводного комплекса и ощутил, как сжимает его грудь. Они могли никогда не узнать, что станет с их миром после того, как Древние примут своё решение.

«Знать страшно, но не знать — опасно».. Эта мысль ударила его с такой силой, что он едва не зашатался. И тут священнику пришла в голову безумная идея, которую нельзя было выдать.

Он схватился за свой амулет и прошептал древнюю молитву. Это было заклинание, которое он вспомнил в момент отчаяния, когда психокраб убил матроса. Он надеялся, что теперь оно поможет ему защитить свои мысли от телепатии. Белый свет, едва видимый, окружил его голову, как защитный кокон.

Последнее, что он услышал от Дежурного, прежде чем погрузиться в собственные мысли, было:

— Миллион лет назад наши предки покинули планету, которую мы называли Терра…

Лаврентий, ощущая защитный кокон молитвы, позволил себе злую усмешку. Он подумал, сжигая в себе последние сожаления: «Лучше бы вы никогда её и не покидали, чтобы не сеять эти сомнения на нашем пути».

Дежурный был занят манипуляцией своими загадочными устройствами, а Самсон и Глезыр слушали его речевые потоки, пытаясь понять суть. Лаврентий постарался сделать так, чтобы они не успели ничего заподозрить и задуматься, иначе это могло бы погубить всех.

Он сделал вид, что просто бродит по огромному металлическому залу, разглядывая стеклянные колбы и странные машины. Его мысли вихрем проносились: «Эти существа — они не злые, но и не добрые. Они просто наблюдают, ведут свои эксперименты, вмешиваются в наши жизни, как в маленький лабораторный опыт. Холодный расчёт. Научный интерес без капли эмпатии. Это даже хуже зла, потому что непонятно, как с ним бороться. Это серое зло. Но он может прислать каких-то регрессоров, чтобы они разрушили здесь всё…»

Резким движением клирик обнажил кинжал, который ему когда-то подарил Торрик, и вонзил его в голову Дежурного. Молниеносная атака пришлась в самый неожиданный момент. Самсон и Глезыр вскрикнули от боли, когда сознание Древнего вспыхнуло в их головах, передавая последние импульсы. Странное существо замерло, а из его головы потекла густая синяя кровь. Его тело рухнуло на металлический пол, издав глухой звук.

— Зачем?! — воскликнул Самсон, ошеломлённо глядя на священника, его сабля дрожала в руках.

Лаврентий бросил кинжал на пол со стуком, гулко раздавшимся в зловещей тишине. Он смотрел на капитана и крысолюда с суровым выражением на лице, и голос его прозвучал резко и холодно:

— Мне плевать, кто они и откуда пришли. Но я не позволю, чтобы нас считали чем-то вроде кур в курятнике, игрушками для экспериментов. Некоторые тайны должны умереть здесь. Никто не должен знать, что мы видели и слышали.

Глезыр, слегка ошеломлённый, присел на холодный пол, достал свою флягу и нервно рассмеялся:

— Ну что ж… спектакль окончен. Тушите свет. — Он сделал большой глоток, пропустив горячую жидкость по горлу, и облизал губы.

Лаврентий не ответил. Он смотрел на кровь, растекавшуюся по полу, и пытался убедить себя, что это был единственный правильный выход.КОНЕЦ